Кузьма с интересом посмотрел на Носова.

– Кто это сделали – наши или ребята Ускова сложно сказать! Мы с местным его особняком землю роем, но пока полный ноль. Ты, кстати, маршрут знаешь, куда и когда мы идем?

– Знаю, но не все! Науменко так посвящал не во все. Сказал, что потом обсудим эти вопросы. А там они знают все и называют точную дату 4 мая и маршрут движения через Моздок, Троицкую на Урус-Мартан. Переданы фамилии всех твоих командиров и их приметы. Поэтому я здесь этим занимаюсь!

Кузьма страшно расстроился, взъерошил шевелюру.

– Обрадовал ты меня в кавычках, Николай Николаевич! Хотя, нет худа без добра. Предупрежден – значит вооружен! Мне бы надо знать частоты, на которых велась передача эта. Мы проверим все радиостанции, которые совпадают по частоте и возьмем на контроль их использование, это – во-первых! А во-вторых, я нашим связистам и этим переводчикам с чеченского поставлю задачу послушать чеченцев заодно.

– А ты прав, давай послушаем их! Но у них в основном станции заграничные и частоты не совпадают! Это хорошие радиостанции. У тебя таких нет!

– Послушаем то, что совпадает по частоте! – обрадовался своей мысли Кузьма, – давай в выгородке казармы организуем свой узел связи. Пусть связисты несут вахту на прием, а заодно и выявляют частоты. Все радиостанции будут здесь также под присмотром, кроме стационарных на БТРах. И связь подвижных групп со штабом всегда может осуществляться.

– Ну что ж, давай попробуем! – осторожно ответил Носов, засовывая маленький кипятильник в стакан, – пожалуй, как начальник штаба, я этот узел возьму на себя. Заодно обучим радиотелефонистов наших применению шифров, ведению радиообмена, противодействию вражескому воздействию, умению уходить от помех и в тоже время самим ставить их, – он закашлялся, – попью я чайку, а то горло болеть начинает.

– Так у меня мед есть, я сейчас притащу! Мама положила, когда я уезжал. Лечиться, так лечиться! – и Кузьма убежал к себе в комнату за обещанным медом.

Вечером с марша вернулись БМП. Весь в пыли и злой к Кузьме ворвался Миронов.

С порога он зарычал на Кузьму:

– Дали нам то, что самим не гоже! Эмовские БТРы нормальные, но двигатель слабенький. Слов нет! В гору еле лезут, а нам на Кавказ идти, а там горы. Но прошли весь путь, как по ниточке. Только один старый БТР-80А сломался. Пришлось тащить его на буксире БРВМ-К. Движок совсем запоротый! Надо менять или БТР, или движок. Прицелы на пушках сбиты! Все надо отстреливать и регулировать!

– Вот с завтрашнего дня и займись этим!

– Да я один не справлюсь на такое количество машин, требуется зампотех.

– Ой, Сергей Викторович! Ты режешь меня без ножа! Где я тебе возьму зампотеха? Может, мне его родить?

– Если другого способа нет, то рожай! – спокойно ответил Миронов, – но без зампотеха я как без рук. Ты командир! Ты и думай!

На следующий день приехал полковник Науменко и привез с собой сразу нескольких человек. Молодого лейтенанта врача, закончившего медицинскую академию. Миловидную девушку невысокого роста. Армейского лейтенанта с танковыми погонами и черными петлицами и еще одного лейтенанта с красными просветами на погонах.

– Вот тебе хирург! Закончил морское отделение их военной академии, но кораблей сейчас нет. Его и сократили.

– Игорь Владимирович Плахов! Врач-хирург! – представился невысокого росточка черноволосый морской врач в черном флотском плащ-пальто и явно медицинским чемоданчиком в руках, – направлен был в экипаж на авианосец «Владимир Мономах» на Черноморский флот. Но Украина захватила корабль и потом его продали – то ли Индии, то ли Китаю. Весь экипаж остался не у дел. Направили в Черноморский госпиталь, работал, оперировал, но в ходе очередной компании сократили должность. Направили служить в Краснодар, думал война, есть потребность во врачах, а там выяснилось, что должностей вакантных нет. Вот и уволили из рядов Вооруженных сил по сокращению!

– Силы господни, что же там делают наверху? Тех, кто нужен – сокращают! Непонятно. А к нам как? Война идет, а хирурги им не нужны?

– Зашел в атаманское правление узнать, что и как. И встретил Владимира Александровича. Я сам из донских казаков. Слышали, город Фролово – это бывшая станица Фроловская войска Донского. Вот и пригласили меня в свои казачьи войска! – доложил врач, улыбаясь бесхитростной улыбкой.

Росточка он был чуть выше метра шестидесяти, но немного раскосые глаза на круглом, слегка смуглом лице, смотрели на жизнь с оптимизмом.

– А Игоря Муратова в академии вашей не встречали? – спросил Кузьма.

– Как же? Он был нашим преподавателем на кафедре полевой хирургии. Подполковник. Его почти год из черной формы в зеленую переодевали! – ответил лейтенант.

– Точно, он! Узнаю родного по походке! Так что, Игорь Владимирович, очень мне приятно, что вы попали к нам, я тоже флотский и служил на «Бресте». И командир взвода разведки тоже наш – флотский.

Науменко перебил Кузьму:

– Привез я тебе дочку одного своего товарища. Лиза Хохонько. Она хирургическая медсестра и может помогать Игорю Владимировичу в его работе. Я думаю, что работа на войне врачам всегда найдется, как это ни печально.

– А фельдшера-мужика, Владимир Александрович, нельзя было привезти? – спросил Кузьма, непонятно чему разозлившись, посмотрев на слабенькую девушку, – у нас ведь и кровь бывает иногда на войне. А все же она такая хрупкая!

– А чем тебя Лиза не устраивает? – набычился Науменко, – кого даю – того и бери, а то фельдшера ему мужика подавай! Обойдешься! Что даем, то даем!

– Вы понимаете, что женщина на корабле? – начал выворачиваться Кузьма.

– На каком-таком корабле? Где ты увидел здесь корабль? Ты что, Кузьма, совсем съехал с катушек? У нас испокон веков казачки воевали в своих станицах наравне с казаками и отбивали врагов.

– Ладно, ладно, Владимир Александрович! Если Игорь Владимирович не против такой помощницы, то я за.

– Я не против! – улыбнулся врач, – женщины хорошо работают в хирургии. Да и казаку будет приятнее, когда его аккуратно девушка перевязывает, чем фельдшер.

Все засмеялись, а Лиза засмущалась.

– Решено. Принимай медсестричку!

Науменко немного помолчал, вздохнул, а потом сказал:

– Кузьма Степанович, я не знал, что ты такой женоненавистник! Тебе надо привыкнуть к тому, что там, где у нас не справляются мужчины, встают женщины. Сейчас уже появилось много женщин в нашей армии, и служат они не хуже мужчин, а порой и лучше. Это статистика. И поверь мне, что скоро у нас появятся и женские подразделения. Во время Отечественной войны были целые авиаполки. Родина в опасности и женщины встают на ее защиту и отобрать у них это право мы не можем.

– Да я что? Я не против хороших специалистов! – посерьезнел Кузьма.

– Тогда познакомься еще с лейтенантами! Лейтенант Варганов Андрей Григорьевич. Закончил в этом году Рязанское автомобильное училище – пойдет помощником к твоему Миронову зампотехом. Потомственный сибирский казак из Красноярска. Танковую дивизию под Калининградом, где он служил, сократили.

– Вы волшебник, Владимир Александрович! Мы только сегодня с Сергеем Викторовичем Мироновым говорили, что ему требуется помощник. А вы прямо тут, как здесь!

Науменко усмехнулся.

– Ты прямо, как Цицерон. Председатель правительства обожает такие фразы! Мы тебе дадим все, что ты запрашиваешь. Стараемся дать по максимуму и побыстрее, чтобы вы выполнили свои задачи. Кстати, еще в твой отряд лейтенант Сыркин Дмитрий Владиславович, ваш, так сказать, будущий начальник тыла или попросту зампотыльник, как они сами себя называют. Закончил Вольское училище тыла. Все снабжение отряда вещевым довольствием, продовольствие, боезапас, горючее будет на нем.

– У меня нет слов, Владимир Александрович! Вы маг! – развел руками Кузьма.

– Еще я договорился, что тебе дадут, а Усков передаст четыре машины «Урал» для боеприпасов и вещей казаков, буксировки полевых кухонь и еще два заправщика. Я привез тебе еще шестерых шоферов, все добровольцы из казаков. В твой отряд отбоя нет, но расширять пока мы не видим необходимости. После вашего ухода в середине мая в Урус-Мартан здесь в лагерях начинаем формировать вторую очередь – батальон «Черномория». Уже думаем о том, кто возглавит, какие средства под него выбивать. На вас отрабатываем.