Сино легонько гладила Черныша по спине. Черныш, который до сих пор не позволял людям прикасаться к своей шерсти, сначала даже подпрыгивал от неожиданности, но, терпеливо позволяя себя гладить, постепенно понял, что это вполне приятно.

Сино жила в старом доме одна. Она говорила только об умерших и о тех, кого рядом не было.

Это рассказ о тех временах, когда я еще была полна энергии, когда была красива.

Отец мужа, мой свекор, слег после кровоизлияния в мозг, и за ним нужно было ухаживать.

Свекровь, опасаясь пересудов, предпочла уход на дому, да и муж сказал то же самое. Никто не знал, насколько это будет ужасно, а из-за того, что в переоборудование дома вложили много денег, потом уже пути назад не было.

Уход ложится тяжелой ношей и на того, кто ухаживает, и на того, за кем ухаживают.

Гордый свекор, который в компании управлял многими людьми, до самого конца не мог принять своего положения. Этот прекрасный когда-то человек стал раздражаться по малейшему поводу. Началось это с требования прибегать на каждый его зов, потом он стал сердиться, когда посуду уносили и приносили не так, как ему хочется, он угрожал, дрался, стал заложником своей мании преследования.

Свекровь долго терпела. Я ушла с административной работы в фармацевтической компании и решила помогать ей.

Мой тогдашний начальник посоветовал воспользоваться помощью соответствующих учреждений и просил меня остаться, но муж не позволил.

И вот последний день на работе.

«Только оставь какую-то часть жизни для самой себя». – Так сказал начальник. Значение этих слов я поняла гораздо позже.

Уход за свекром продолжался гораздо дольше, чем я думала.

Когда он умер, свекровь поклонилась и поблагодарила меня.

Сразу после этого у нее обнаружили слабоумие.

Муж тогда уже перестал приезжать сюда, так что я ухаживала за ней одна. Свекровь стала вести себя совершенно так же, как свекор. Она так же тиранила меня, как тиранил нас ее муж, – хотя так ненавидела это в нем. Мне приходилось одной справляться с ней, но все равно я не могла ее бросить и продолжала за ней ухаживать.

Я уже была в том возрасте, когда нельзя вернуться на работу, да и была зла на мужа, который стал навещать другую женщину.

Свекровь уже не могла справляться с напряжением, она кричала, дралась, и умерла, под конец перестав понимать, кто она такая.

И остались этот дом с доступной средой и уставшая до смерти я.

У нас с мужем детей не было. Если бы были дети, возможно, все бы изменилось. Муж занимается социальной работой. Ничего не зная о том, что происходит на передовой ухода за больными – у него дома, – он носится по всей стране, читая лекции об уходе за пожилыми людьми и их лечении.

– Муж ушел, и я осталась в пустом доме одна.

Сино грустно засмеялась.

– Пф.

Это был непонятный Чернышу мир.

– Я иногда думаю: что у меня была за жизнь? – Сино почесала Чернышу шейку. – Тебе-то хорошо, ты свободен.

Черныш жил свободной жизнью. Поэтому он прекрасно знал, что за свободу нужно платить.

– У тебя есть место, где спать, есть теплый обогреватель, есть еда. Я не понимаю, когда ты говоришь, что чувствуешь пустоту.

При этих словах Сино зажмурилась и радостно улыбнулась.

– Хоть Джона и не стало… зато пришел ты.

Ну-ну. Вот женщина, вечно подлизывается. Черныш вскочил.

Надо объяснить ей, как жить.

– Иди за мной.

Черныш отправился на прогулку, ведя за собой Сино.

Как жить, кошки учатся на улице. Сино, конечно, старовата, но никогда не бывает поздно начать что-то новое.

Терпеливо, как будто невоспитанному котенку, Черныш объяснял Сино, как живут кошки.

Сначала нужно обеспечить себя водой. Есть вода, которую можно пить, есть вода, которую пить нельзя. Вода в лужах грязная, можно заполучить несварение. Вода в фонтане парка, на первый взгляд, чистая, но это вода, которую подвергают глубокой очистке, от нее тоже может быть расстройство желудка. А вот воду в питьевых фонтанчиках можно пить спокойно. Если слизывать капли из-под крана, можно смочить пересохшее горло.

Потом он решил показать ей, как охотиться. Если можешь поймать добычу, проживешь где угодно. Кроме того, это бодрит, это забавно. Должна быть в жизни какая-то изюминка.

– Сино, жди здесь.

Черныш прыгнул в заросли травы на глазах у Сино и вернулся с саранчой. Пожалуй, для начала хватит и этого.

Он бросил саранчу к ногам Сино.

– Ух, какой ты ловкий! – Сино зачем-то выпустила саранчу, которую Черныш ловил, старался.

– Глупая женщина. Ты вообще собираешься учиться? – выговаривал ей Черныш, но Сино, приговаривая: «Какой ты молодец!», поглаживала ему спинку, и ему постепенно стало все равно.

«Ну и ладно. Научится потихоньку».

Совместные утренние прогулки вошли у Черныша и Сино в привычку, как вдруг…

Они встретили женщину, запах которой был ему знаком.

– Доброе утро, Аои!

Сино назвала женщину Аои.

– Ой, здравствуйте!

Это хозяйка Печеньки – та, которая пришла забрать заблудившуюся Печеньку домой. Аои выглядела гораздо лучше, чем раньше. На щеках был румянец, она стала настоящей красавицей.

– Уже на работу?

– Да, с сегодняшнего дня.

– Ух ты! Удачи!

– Спасибо. А этот котик – ваш? Он очень похож на того, который иногда заходит ко мне.

– Вполне может быть. Сейчас у меня подъедает.

– Значит, и там, и там перехватывает? Хорошо тебе!

Аои, услышав это, присела перед Чернышом на корточки и показала ему ладони.

Чернышу стало интересно, и он невольно обнюхал ее руки. Это была ловушка. Аои тут же схватила его, перевернула на спину и стала чесать живот. Черныш выворачивался и попытался сбежать, но это оказалось так приятно, что скоро он перестал сопротивляться.

А она знает, как обращаться с котами… Эх, хорошо-то как!

– Как поживает Печенька? – спросил Черныш, но Аои слышала только «мяу, мяу».

– У меня тоже есть кошечка. Маленькая еще. Недавно убежала из дома, хотела повидаться с мамой кошкой, представляете!

– Какая умничка!

– Нет, это я привел ее туда!

Конечно, люди слова Черныша не поняли.

«Ну и ладно».

Расставшись с Аои, Сино с Чернышом решили отправиться домой. Черныш хотел еще немного пройтись по территории, но Сино, похоже, устала.

Когда они вернулись домой, Чернышу показалось, что во дворе кто-то есть.

– А вдруг… Джон? Неужели вернулся?

Черныш подскочил к будке, заглянул в нее, но Джона не было.

Кто-то спал на веранде. Не собака Джон, а человеческий юноша. В измятом костюме, с пакетом из круглосуточного магазинчика, с бледным лицом.

Черныш этого человека не знал, но опасности не почувствовал. Запах юноши был очень похож на запах Сино.

– Рёта, это ты?! – обратилась к нему Сино, и лежащий без сил юноша открыл глаза.

– Тетя, здравствуйте, – не вставая, ответил он, сощурившись.

– Давненько тебя не видела. Что случилось?

– Тетя, пожалуйста, скажите, что меня нет, даже если будут звонить. И отцу не говорите, ни в коем случае, – затравленным голосом умолял Рёта Сино.

– Видимо, есть причина? Ну, хорошо.

Сино ласково пригласила неожиданного гостя в дом.

У меня не было каких-то амбиций или неоправданных притязаний. Я просто хотел жить обычной жизнью.

У меня нет особых талантов, но зато нет и слишком серьезных проблем. Оценки мои были так себе, но не настолько, чтобы провалиться на экзаменах. Я никогда не делал ничего такого, за что меня можно было бы наградить или похвалить, но и плохих поступков, за которые меня бы лупили родители, тоже не совершал.

В средних и старших классах я занимался легкой атлетикой, и меня даже несколько раз отбирали на соревнования, но каких-то особых результатов, чтобы выйти на уровень префектуры, я не продемонстрировал. Ничем таким страшным, чтобы попасть в больницу, я не болел, травм сильных тоже не получал, и ничего такого со мной не случалось – родители не разводились, страшных кредитов не брали, близкий друг не уходил из жизни.