— А как тебе это удалось?

— У меня есть друг, — Лина коснулась этой темы по возможности осторожно, — в Ордене. Он очень мне помог освоиться там. Когда я приехала в Ледас, я боялась всего. Мне было страшно от холода, от вечного тумана, от долгих ночей зимой, — Маиран кивнул. Вряд ли ночи в Лиспе были короче. — Но больше всего меня пугали люди, — сейчас вспоминать было смешно, но тогда было не до шуток. Они были такие шумные, шутили друг с другом так, будто сейчас подерутся, а потом смеялись и вместе шли пить пиво. Девушки сидели у парней на коленях просто потому что им хотелось… — в своё время это поразило Лину больше всего, — а я боялась с кем-нибудь лишний раз заговорить.

Маиран понимающе поглаживал её по руке, пока она говорила. Первое время в Ордене ни для кого не было простым. Он всё понимал.

— А потом меня заметил Марко, — сначала Лина не хотела называть его имя, но это вышло само собой, — признаюсь честно, он меня пугал. Со мной и с другими он вёл себя как два разных человека. Иногда мне казалось, что он — самый понимающий и добрый человек на свете, иногда я считала его эгоистичной сволочью, и пыталась понять, какую выгоду он пытается извлечь из разговоров со мной. Но так или иначе, он научил меня петь в полный голос, отвечать шуткой на шутку и не падать в обморок при виде голых парней в бане. Он подарил мне квикору, — тут Лина не удержалась от того, чтобы прикрыть глаза и в подробностях вспомнить тот прекрасный вечер. — И ещё он убедил меня в том, что чувства к одному человеку не влияют на чувства к другому.

— То есть? — переспросил Маиран.

— Отношения с каждым человеком — это отдельная сторона твоей жизни, — Лина впервые пыталась облечь эти ощущения в слова и получалось не слишком точно. — Предположим, у тебя есть близкий друг, с которым тебя многое связывает, а у этого друга есть условный враг, человек, который ему неприятен, то ты не обязан испытывать неприязнь к этому второму человеку тоже. Если он неприятен тебе лично, то тогда, конечно, можешь его ненавидеть, — на примере с врагами концепция казалась какой-то неприятной, но Лина опасалась приводить более привычные примеры в присутствии Маирана. Воин слушал внимательно и провести его не удалось.

— И если ты кого-то любишь, то это не значит, что ты не можешь любить кого-то ещё, — заключил он.

— И это тоже, — согласилась Лина.

Маиран в очередной раз впал в глубокую задумчивость.

— Ты же любишь Ависар? — Лина попыталась направить его мысли в нужную сторону.

— Люблю, конечно, — согласился воин, — но не в том смысле…

— А нет никаких смыслов, — Лина развела руками. — Ну, то есть, под словом любовь может скрываться что угодно. Вон, спроси у Рыси, она наверняка тебе приведёт с десяток мудрёных слов, обозначающих разные оттенки любви. Но какой бы ни был «сорт» любви к одному человеку, это не значит, что ты не имеешь права испытывать тот же «сорт» к другому.

Лина поняла, что сама уже устала и запуталась. Кажется, недавно Корону она говорила что-то совсем другое… Или всё же то же самое, но другими словами?

— А Марко рос в Ордене? — спросил Маиран.

— С трёх лет, — подтвердила Лина.

— Оно и видно, — Маиран пробормотал это так тихо, что она предпочла сделать вид, что ничего не слышала.

— Если хочешь, я могу вас познакомить, — улыбнулась Лина, — или наоборот, не знакомить, если ты не хочешь.

— А он захочет знакомиться?

— С чего бы ему не хотеть? — она пожала плечами. Марко был готов знакомиться с кем угодно и когда угодно.

Лина задрала голову и вдруг поняла, что, пока они разговаривали, наступили сумерки. А здесь ночь следовала за сумерками почти мгновенно, не то, что в Ледасе в середине лета.

— Вы с Марко были близки? — спросил Маиран.

— Да, — стараясь не обращать внимания на внутреннюю дрожь, ответила Лина, — что бы ты ни имел ввиду под этим словом — да.

Будь на его месте Марко, он сказал бы что-нибудь вроде: «я рад, что у тебя в Ордене был такой хороший друг, который помогал тебе привыкнуть и с которым тебе было приятно проводить время». Маиран замолчал. Он сидел, подтянув к себе ноги, скрестив руки на груди и склонив голову.

— Мне уйти? — предложила Лина. Уходить очень не хотелось, но надо было спросить.

— Нет, — ответил Маиран, — нет. Я обещал тебя не прогонять.

— Если тебя удерживает только обещание…

— Нет, не только, — перебил он, — я не хочу, чтобы ты уходила.

Он привстал и сел рядом с ней — плечом к плечу. Поднял взгляд к небу, к разгорающимся звёздам.

— Посидим здесь ещё немного, хорошо? — предложил Маиран, — а потом пойдём к остальным.

— Да, хорошо, — согласилась Лина.

— У меня сегодня первая вахта, — с улыбкой сказал воин, — но размышлений мне бы хватило до утра.

Лина улыбнулась. Это был долгий и крайне неловкий разговор. Но он определённо стоил и времени, и усилий, затраченных на него.

— Дон, сходи, вымой, пожалуйста, — Лина сунула огороднику в руки котелок.

— Ага, — как-то легко откликнулся тот, взял посудину, но, пройдя несколько шагов, остановился, глядя куда-то перед собой.

— Доооон! — с нажимом повторила девушка.

— А, да, — Дон встрепенулся и отправился к берегу.

Искра заговорщически переглянулась с Маираном. Тот ответил ей понимающим взглядом. Их теория подтверждалась.

— Дон, ты ведь наметил маршрут? — Ависар перехватила огородника на обратном пути. — Сколько примерно до первой стоянки? — целительница явно пыталась понять, осилит ли Велен намеченные переходы.

— Угу, — рассеянно пробормотал Дон, проигнорировав вторую часть вопроса и пошёл дальше.

— Он тебе не ответит, Ави, — усмехнулся Маиран.

— Почему? — не поняла целительница.

— Потому что сегодня цедис иды, — объяснила Искра.

— И что с того? — Ависар нахмурилась и скрестила руки на груди. В её глазах читалась уверенность, что люди обязаны отвечать на её вопросы вне зависимости от того, какой сегодня день месяца.

— Мы не знаем, — признался Маиран, — и даже Велен нам не подсказал, — но мы наблюдаем это уже в третий раз, и всегда в один и тот же день.

— Да, пожалуй, — согласилась Ависар, видимо, припоминая предыдущие два «приступа задумчивости» Дона.

Дон вдруг остановился и вскинул голову.

— А, пошло оно всё к чёрту! — воскликнул он, энергично взмахнув рукой.

Обернулся к ним уже совсем другой человек — энергичный, собранный, явно находящийся здесь и сейчас. Он обвёл взглядом окрестности воздвигнутого им ранее убежища.

— Мне нужно общее собрание и… ммм… — Дон наклонил голову и прищурился, будто что-то прикидывал, — полчасика вашего внимания.

Искра и Маиран переглянулись. Они не ожидали, что получить ответ на давно терзавший их вопрос будет так просто. Это даже как-то разочаровывало.

Собраться было несложно. Все расселись полукругом (Велен тоже хотел сесть, но ему пришлось принудительно разлечься). Дон стоял спиной к зрителям, соединив руки за спиной. Он явно нервничал — Искра видела, как он сцеплял и расцеплял пальцы, как поводил плечами. Но, когда он развернулся и заговорил, он уже был спокоен, хотя и растерял почти всю свою едкость. Было странно видеть Дона таким серьёзным.

— Я собираюсь сейчас раскрыть вам самый большой секрет, который у меня есть. Я никогда не рассказывал об этом ни одному живому существу в Кай-Дон-Моне и не собирался рассказывать, — Дон сделал небольшую паузу, — но Вран меня раскрыл. Раз смог Вран — значит сможет и кто-нибудь другой, рано или поздно. Пусть лучше об этом знают мои друзья и я знаю о том, что они знают, чем это всплывёт внезапно и непредсказуемо, — Дон предостерегающе поднял палец. — И всё же я попрошу вас не трепаться об этом на каждом углу и не думать об этом, вызывающе глядя в глаза первого попавшегося светляка!

— Да не тяни уже, — пробормотал Маиран.

— Поимей уважение, — ответил Дон, — я впервые об этом говорю. Мне очень страшно.

— Неправда, — в один голос ответили Маиран и Ренар