Тракт лежал вдоль берег пыльной змеёй. Он то поднимался вверх, то нырял в очередную щель, как Вран называл эти уходящие к морю ложбины. В некоторых щелях попадались ручьи, но реже, чем хотелось бы. Бесконечные подъёмы и спуски неприятно напоминали о марше через Темновражье. Но, по крайней мере, в этот раз все шли сами, а Маиран с Доном не выясняли отношения, да и склоны были гораздо более пологими — всё-таки Тракт предназначался для повозок, а не только для пеших путников.

Искра не слишком-то следила за дорогой. Ей было, о чём подумать и без этого. В основном, конечно, её занимал разговор с Арном. Если эльфы так уж не приемлют убийства, то как тогда происходили те знаменитые сражения Высоких людей с эльфами? Почему тогда так сильно пострадал Орден Воинов? Если же для того конфликта эльфы сделали исключение, то почему изгнали Арна? Искра успела получить некоторые представления о сроке жизни эльфов и теперь она прекрасно понимала — многие эльфы должны были помнить те времена. Все факты никак не укладывались в целостную картину. Под конец привала Искра, не желая тревожить Арна, попыталась получить ответ от Свитка, но времени не хватило. Она порядком разучилась обращаться к артефакту. К тому же, чтобы получить нужный ответ, необходимо правильно задать вопрос, а для этого его нужно сформулировать.

Сегодня Искра с некоторым смущением осознала, что Свиток даёт ей читать не только летописи и книги, но и личную переписку. Сегодня она прочитала письмо, адресованное неким Зябликом какому-то Грачу. Судя по именам и контексту, это были уроженцы Лиспы, состоявшие в Ордене Воинов. Письмо было написано лет четыреста тому назад, все причастные к нему уже давным-давно умерли и поэтому Искру чуть меньше терзало то, что она влезла в личные письма своими «грязными руками».

По большей частью письмо содержало всякую незначительную ерунду, вроде того, кто на ком женился, и кто сколько детей нарожал за то время, что Грач отсутствовал в Ордене. Но в самом конце содержалась приписка, которая относилась к делу.

«Свиристель и Като отправились на луду терцина за эльфийскими ушами. В иду юнуса Като нашли близ Ре-Лир-Кона призраком. Свиристель так и не вернулся. Полагаю, ему уже нет возврата. Эльфийские мрази заплатят за это!»

Что значит «нашли призраком»? Надо разузнать об этом побольше.

Искра посмотрела на Дона, который шёл рядом и беззаботно насвистывал какую-то мелодию.

— Дон, а сколько лет тебе было, когда ты впервые убил человека? — поинтересовалась она.

Дон сбился с шага, уставился на неё и не то хмыкнул, не то кашлянул.

— Хорошенького же ты обо мне мнения, Госпожа Хранительница… — усмехнулся огородник.

— То есть? — не поняла Искра.

— Готов поспорить, если бы ты решила задать подобный вопрос Велену, ты бы сперва поинтересовалась, приходилось ли ему убивать.

Искра посмотрела на светляка. Да ну, представить, что Велен кого-нибудь убил, было сложно. Скорее он сам себя покалечил бы при первой же попытке.

— В общем, я ещё не дожил до того возраста, в котором я впервые убил человека, — конкретизировал свой ответ Дон, — поэтому ответить на твой вопрос я не смогу.

— Ого, — Искра почему-то очень сильно удивилась. Непонятно, откуда у неё была уверенность, что Дон уже убивал, но она была, — знаешь, а это был бы хороший ход для твоей игры, — улыбнула она, — «я никогда не убивал человека».

— Да уж, — Дон огляделся, — некоторые определённо загнули бы пальцы. Вот только вряд ли они были бы рады это сделать.

Искра пожала плечами. В тот раз, когда Маиран признавался ей, что ему приходилось убивать — тогда, по дороге к Ре-Дон-Гону — он не выглядел расстроенным. Он принимал это как данность. Вот, пожалуй, с кем стоит поговорить на эту тему.

— Маиран! — окликнула воина Искра.

Маиран неожиданно обнаружился в хвосте отряда. Чуть ли не отставшим. Странно. Сам ведь говорил никогда не ставить замыкающим того, кто ходит медленнее других. Искра пошла рядом с ним, наблюдая, как он пытается не хромать.

— Маиран, сколько лет тебе было, когда ты впервые убил человека? — спросила Искра.

Воин смерил её хмурым взглядом. Он явно не понимал, к чему такие вопросы. Но ответил.

— Пятнадцать. Или шестнадцать, — он прищурился, пытаясь вспомнить, — не помню точно, было это до или после моего дня рождения.

— После, — бросила через плечо Ависар, — это было в календу сектиса. Ровно десять лет назад.

— Точно, — кивнул Маиран, — ровно десять лет…

— Ависар, а ты тоже там была? — спросила Искра.

Ависар почему-то не спешила присоединиться к их разговору физически, предпочитая идти далеко впереди и бросать ответы через плечо.

— Ещё бы я там не была, — вздохнула целительница, — Маирану пришлось это сделать из-за меня.

— На наш караван напали, — пояснил воин, — была схватка и один из этих… хм… разбойников, — подобрал он слово, — попытался утащить Ависар с собой. Ну или химера его знает, что он там хотел сделать. Этого мы никогда не узнаем. Потому что он неудачно повстречался с моим ножом.

— И пока Маиран с ним дрался, ему в ногу попала стрела, — продолжила Ависар, — но всем, конечно же, было не до нас. Я растерялась и попыталась вылечить Маирана.

— Ты вылечила, — воин как-то странно усмехнулся.

— Не слишком удачно, — щеки Ависар окрасил лёгкий румянец. Она наконец, приблизилась к ним. Разговаривать стало гораздо удобнее, — с тех пор с ногой всё время что-то происходит.

Искра прекрасно помнила, как Маиран подвернул ногу в Ре-Дон-Гоне, и как потом напоролся на сучок в ночь, когда они встретили Чёрных Ястребов. И ещё несколько мелких травм. Но, кажется, чем дальше — тем реже это происходило. А сейчас пальцы Маиран сломал вообще на правой ноге.

— Мне кажется, это стало происходить реже, — поделилась своими наблюдениями Искра.

— Тебе не кажется, — кивнул Маиран.

— Если постоянно иметь рядом целителя, который будет следить за этим, то последствия можно уменьшить, — сказала Ависар, — чем я и занимаюсь последние два месяца. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь окончательно и долгосрочно всё исправить, но я буду стараться.

Маиран и Ависар переглянулись, но что-то было странное в этом взгляде. Нет, в нём была благодарность и всё такое, но этот взгляд не сближал их. Наоборот, между ними была будто бы холодная стена. Ависар упорно продолжала идти с другой стороны от Искры, чем Маиран. С чего они вдруг так рассорились?

— Маиран, и как ты себя чувствовал после этого? После того, как отнял чью-то жизнь? — продолжила свой допрос Искра.

— Я понял, что мне это не понравилось, — ответил Маиран, — не могу сказать, что меня терзало чувство вины — я понимал, что сделал бы то же самое вновь — но я сам похоронил этого гада и потом всю ночь не мог заснуть, пытаясь хоть как-то осознать то, что произошло.

Некоторое время шли молча. Потом Маиран вновь заговорил.

— Я понял, что даже смерть совершенно незнакомого мне человека от моей руки причиняет мне боль. И я задумался о том, что я чувствовал бы, если бы убил человека, которого знаю лично. Пусть даже я питал бы к нему ненависть. Если так подумать, то только к знакомому человеку можно испытывать сильную ненависть. Ты должен знать, за что ты его ненавидишь. В общем, я пытался понять, есть ли разница между тем, чтобы убить знакомого человека и тем, чтобы убить незнакомца при условии, что знакомый тебе человек умрёт в тот же миг от чужой руки.

— И что, есть?

— Я так и не решил, — признался Маиран.

— Ты мог бы поставить эксперимент! — предложил Дон, прислушивающийся к разговору.

— Нет, спасибо, я воздержусь, — очень серьёзно ответил Маиран. — Мне не нравится убивать людей, и я не хочу делать это чаще, чем приходится.

Искре стало немного не по себе. Даже несмотря на то, что Маирану не нравилось убивать, он ужасающим образом относился к этому как к какой-то обыденности. Сколько человек он уже отправил на тот свет?