Для обладателей такой магии, как у меня, выход один – не иметь чувств вообще. Договориться с внутренним врагом, не давая ему пищи. Я поняла, чего боится Хельме: что либо я охладею ко всему, либо меня захватит Тьма. Раз нет больше Света, что нивелировал бы ее. Но я в это не верю. Я ведь не утрачу память, не забуду ничего из того, что со мной было, не стану воспринимать это по-новому…

Справлялась же раньше, когда Тьма перла наружу, а о Свете только мечтать приходилось. И ничего же: друзья не стали менее родными, не душила никакая злоба. И сейчас тоже смогу с ней договориться. Пусть вырвалось тогда немного черного сырого пламени с утра на совещании совета, но это с непривычки. Я прекрасно ею владею, спасибо мэтру Сарттасу и его урокам! И воспринимаю мир все так же ярко, как и со Светом.

Да вот Анхельм тот же – намеренно о нем сейчас подумаю! Я все так же его люблю. Ну, как брата, конечно… А сейчас даже еще больше, после того, как он сам все понял про Шентию. Ничего же не изменилось… Хотя… а почему он так смиренно это воспринял, разве за любовь не стоит бороться до конца?.. Может, не так уж и любит… или просто слаб…

Боги-многие, я что, действительно сейчас так подумала?!.. О своем прекрасном рыцаре Хельме? Бред какой-то, я даже встряхнула головой, прогоняя незваные мысли прочь.

Но с другой стороны, шептал трезвый рассудок, лучше вообще сейчас о них не думай, друзья тебя тормозят. Сейчас надо думать об учебе. Вернуться в запретную секцию к той книге и читать не вводные глупые предупреждения автора, а переходить непосредственно к важному. К тому, как управлять своей великой силой и не размениваться на детские приемы, которым учат меня сейчас. Не так много времени осталось на то, чего я действительно желаю. На месть…

Месть?!.. Меня вдруг обожгло незнакомой сладостью непонятно откуда всплывшее в мыслях слово. А что… Разве я не имею права?

Вздор какой, я аж проморгалась. Я сейчас борюсь за собственную жизнь и за любовь, а вовсе не жажду мести! Я зажмурилась, вызывая перед глазами образ Ронарда. Вот чего я действительно желаю! А не… Но образ его поплыл, я так и не смогла воссоздать в памяти ни темно-серые пронзительные глаза, ни четко очерченные скулы… Почему это я одна должна бороться за нас? А раз одна, то стоит ли оно того вообще… Вся эта семья перевернула мне жизнь с ног на голову, и к чему это привело? Император, его озлобленный отпрыск… Вместо размытого образа Шентии вдруг ярко вспыхнуло лицо Аландеса, рядом с ним встал маг-убийца в полумаске, и меня просто захлестнуло ненавистью к тем, кто лишил меня всего… И черные воды озера так ласково обволокли меня, даже внутренний Свет не дарил мне раньше столько нежности.

Да, месть!

И как я раньше сомневалась…

***

– Итак, Ардинаэль, проклятия. Что Вам известно о них?

– Боюсь, только в общих чертах, господин Огги. Они бывают на людей и на предметы. На целый род вроде тоже. Мгновенные либо срабатывающие при определенных условиях. Смертельные тоже бывают…

Мэтр Огги в своей черной мантии походил на тощего ворона, частого спутника про́клятых. А манерой разговаривать отрывисто и строго по делу, никогда не улыбаясь – на ректора Ксавию, разве что был лет на пятнадцать постарше. И глаза тоже цепкие, бдительные.

– Хорошо. Объектов проклятий несравнимо больше, но до этого мы дойдем позже. Проклятия, по сути своей, это те же заклинания, принцип их действия одинаков: сила слова, а, точнее, Праязыка, плюс приложенная магия. На занятиях по заклинаниям вы пока изучаете только общеприменимые – бытовые, защитные. Их могут использовать все, независимо от типа магии. Со второго курса у вас начнется профильное разделение: у стихийников свои узкоспециальные заклинания, у целителей другие… Проклятия же доступны не всем.

– Только обладателям темной магии?

– Верно. Тот же целитель или огневик не способен применить проклятие, не обладая хоть малой толикой магии темной. Но это не значит, что проклятия приносят только ущерб. Хороший маг-проклятийник способен принести много пользы обществу.

Я что-то засомневалась, не сумев представить такой ситуации, но мэтру виднее.

– Господин Огги, прошу прощения, но я бы хотела сразу прояснить один вопрос. Насколько допустимо применение проклятий в Академии? Я имею в виду… вне занятий?

– Я знаю, на что способны мои студенты. Необратимых проклятий – таких, чтобы я не смог развеять – не насылал еще никто, а потому не вижу препятствий. Уставом Академии прямо запрещено следующее: применение боевой магии вне тренировок, и применение любой другой, если она несет непосредственную угрозу здоровью или даже жизни учащихся. За это положены штрафы, отработки, а в отдельных случаях – отчисление. Все остальное расценивается как внеучебная практика, и даже поощряется. Студенты должны уметь за себя постоять, и где, как не друг на друге, этому учиться.

Да уж, помню.

– Основы Праязыка Вы изучили неплохо, я интересовался у мэтра Серенде. Поэтому перейдем непосредственно к предмету. Итак, простейшие бытовые проклятия. Они довольно безобидны и имеют кратковременный эффект. Записывайте:Råtten. Оно же «просрочка» с легкой руки некоторых местных духов… «Любимое» проклятие их, да еще Илзы Нерайи из медблока. Превращает любую съедобную пищу в протухшую. На вид и вкус остается прежней. Опасность здоровью не несет, максимум легкое расстройство желудка. Но предупреждаю сразу: не вздумайте применять его в столовой. Жертва проклятия всего пару часов пострадает, а вот отравитель хорошо бы только парой месяцев диеты отделается…

Уж кому, как не мне, знать про «некоторых местных духов».

Так, значит, лишь бы не угрожало жизни и здоровью? Хм, предмет определенно полезный. Мэтр Огги, судя по всему, человек умный и к предмету относится очень серьезно, а потому не станет учить первокурсницу действительно опасным вещам, каким бы темным потенциалом я не обладала. Но… что не позволено первокурсницам, то позволено арнаи Рен. А именно – доступ к учебной литературе любого курса. А еще – «Проклятия Леса» на Праязыке в запретной секции библиотеки…

Определенно, в индивидуальном обучении было несомненное преимущество. Когда все внимание преподавателя направлено только на тебя, то и результаты скачут в арифметической прогрессии, не приходится ждать, пока вся группа освоит то, что у тебя уже от зубов отскакивает. Кому-то было бы скучно без компании остальных студентов, все-таки, самая развеселая пора в жизни, но только не мне.

Мне вполне хватало преподавателей, книг, Греттена и собственной магии. Смешно вспоминать, как раньше я боялась собственной Тьмы. Вязла в ней, отторгая сознанием, считая чем-то грязным и противным… А ведь она такая ласковая! Стоило лишь принять душой всю ее мощь. Теперь, стоит обратиться к ней, она начинает танцевать со мной. И это так упоительно, так волшебно… Мы кружимся в замысловатом танце каждый раз, а затем она послушно воплощается в разные формы под воздействием заклинаний или одного моего пожелания. Может зависнуть смертельным облаком развоплощения, может изящным кружевом сплестись в проклятие, или просто стелется мягким ковром по земле, пробуждая то, что скрыто в ее недрах.

Сагарта все так же собирала свою дань каждое утро, едва я успевала проснуться. Со Светом я расставалась легко, что мне эта неполноценная лужа, когда следом можно окунуться в бархатные волны бескрайнего черного озера… Как-то через пару недель я обнаружила в волосах несколько темно-русых прядей. Словно серебро покрылось благородной патиной, обрамляя виски. Это было красиво. И глаза словно стали ярче, а цвет глубже, под стать прядкам. Где я уже видела этот стальной оттенок? Ах да, вроде у его светлости такой же.

Память услужливо подкинула старые ассоциации: темно-серый омут.

Тонуть в нем.

Но… в чужих глазах?!..

Нет же, улыбнулась я отражению. Какая глупость, право. В тех, что я вижу в зеркале, в зрачках которых мерцает Тьма – вот в них еще можно утонуть… А больше ни в чьих других.