— Вот тут у вас написано, — он стучит пальцем по листу, — фильтровать письма, приходящие на общедворцовую почту. Но я вчера получил доступ к порталу Императорской канцелярии, а на нём в правилах ясно сказано, что письма для Императора следует направлять на его рабочую почту, которую ведёт секретарь, то есть я. Зачем вам общая?

Азамат вздыхает и принимается объяснять про олухов, которые не читают правил. Где-то на середине его монолога Чача кивает, ставит в листе пометку пожирнее и заявляет:

— Понятно. Отчитаюсь после обеда.

Он разворачивается и почти уже выходит, когда как будто вспоминает что-то важное.

— Если это удобно, — добавляет он.

— Удобно, — обалдело отвечает муж, и Чача нас покидает.

— Ну, — медленно заговаривает Азамат, — во всяком случае, он быстро разобрался с порталом. Это уже лучший результат, чем у всех его предшественников.

— А кто ему сказал о существовании портала? Я даже не говорила, на какую должность приглашаю его во дворец.

— Мне вчера звонил управляющий по персоналу, — припоминает муж. — Жаловался, что его бедная голова сильно пострадала в неравной борьбе с новым кадром.

— Ты, помнится, жаловался, что без твоего вмешательства никто решений не принимает? Вот тебе самостоятельный подчинённый.

— Мда, — качает головой Азамат. — Что-то мне хочется ещё два таких списка написать, а то он этот выполнит и мало ли чем ещё займётся…

Вопреки ожиданиям, ничего ужасного Чача пока не сделал, кроме того, что всех напряг. За первые полдня с наскока выполнил две трети списка, подняв на уши решительно весь дворец, а потом немного обороты сбавил и с остатками списка разбирается уже пару дней.

— Это возмутительно! — скандалит глава министерства строительства, потрясая перед Азаматом внушительными лапищами. — У нас и так годовой отчёт на носу, все с ног сбились, а этот не пойми кто ещё дополнительную базу вести требует!

Азамат хмурится.

— Дополнительную? Я вам ещё три месяца назад велел перенести все данные в новую базу, которую специально для вас разработали. Вы об этом?

— Ну да, но… — мужик немного смущается. — За три месяца это нереально, тем более, что количество данных растёт с каждым днём. Только что вот в Имн-Билче инспекция прошла…

— Ну так вы новые данные в новую базу заносите? — уточняю я на всякий случай. Вроде как логично бы так делать, но с этими муданжцами никогда не знаешь.

И судя по тому, как мужик мнётся, я попала не в бровь, а в глаз.

— С новой ещё разобраться надо. Там в каждой карточке полей в два раза больше…

Азамат тяжело вздыхает.

— Да, больше. И содержимое всех этих полей я хочу видеть в годовом отчёте. Если внести все данные в новую базу, этот отчёт сформируется автоматически, вам останется только красивости написать — впрочем, я бы и без них обошёлся.

— Так для старых объектов у нас нет тех данных, которые теперь требуются, — разводит ручищами министр.

— А вы «с ног сбились», говорите, это вы не данные собираете? — интересуется Азамат, и я чувствую, что кто-то рискует остаться без премии.

— Отчёт пишем, Ахмад-хон!

— Турецкому султану, — бормочу я. Азамат, знакомый с упомянутой картиной, закашливается в кулак.

— Что же вы там такое пишете, чего в базе нет? И зачем, если он формируется автоматически? — ласково вопрошает супруг. — Я напоминаю, что цифровая грамотность была критерием, по которому вы должны были набирать своих специалистов. Теперь давайте ещё раз: чего вы от меня хотите? Больше времени? Больше людей? Уволить половину и новых набрать?

— Да мы только… чтобы демон этот от нас отцепился. А то ему подавай количество изменений, внесённых за день! Кто он такой вообще, чтобы мы ему отчитывались?

— Чача выполняет моё распоряжение, — напоминает Азамат. — Проследить, чтобы годовой отчёт был составлен через новую базу. А если изменений нет, значит, никто ничего не делал, не так ли?

Министр не находит, что на это ответить, и откланивается.

Всё бы ничего, но он за сегодня такой уже четвёртый. Я только открываю рот, чтобы прокомментировать, как это дорогой супруг так распустил своих подчинённых, когда в дверь скребётся Хос.

Он у нас теперь министр природопользования — решение более политическое, чем осмысленное. Хос, конечно, очень милый, но управлять людьми он не может и не собирается, поэтому при нём есть помощник, который и выполняет работу министра, а Хос значится на этом посту для внушительности.

Хос вползает в кабинет, без спросу проскальзывает мимо стола на диван, залезает на него с ногами и мяукает. Жалобно так.

— Чего страдаешь, малыш? — беспокоится Азамат.

Хос прячет голову под лапами и мяукает ещё раз, как будто для описания всего ужаса его ситуации слов не хватает. Я присаживаюсь почесать его за ухом в надежде, что он успокоится и заговорит, но тут в кабинет стучится Чача.

— Ахмад-хон, министр природопользования отказывается предоставлять информацию, которую вы запросили, — с порога заявляет он.

Хос превращается и прячется под диван.

— Обратись к его заместителю, — миролюбиво предлагает Азамат. — И в дальнейшем по таким вопросам тоже.

— Но это входит в должностные обязанности министра, а он на месте. При чём тут заместитель?

Мы с Азаматом переглядываемся. Чача не понимает, что ли, что Хос — хозяин леса? Обычно ни у кого не вызывает проблем идея его избегать, и уж точно никто не ждёт, что он будет писать отчёты.

— Конкретно в случае министерства природопользования этим занимается заместитель министра, — поясняет Азамат. — Пожалуйста, обратись к нему.

— Это не по правилам, — категорично возражает Чача.

Азамат разводит руками.

— Тебе придётся с этим смириться.

Чача неуверенно кивает, разворачивается, но тут же возвращается, где стоял.

— Но я читал именно должностную инструкцию министра природопользования. Там ясно сказано: в обязанности министра входит…

— Знаю, — перебивает его Азамат. — Но ценность Хоса не в том, чтобы писать отчёты, поэтому ему разрешено этой инструкции не следовать.

Пока они препираются, я тихонько вывожу Хоса в переговорную, а оттуда — на свободу. В кошачьем обличье он обычно распугивает дворцовое население, хотя пора бы уже привыкнуть, но сейчас очередь к Азамату даже не шелохнулась при виде мохнатого министра.

— Вы все на Чачу жаловаться? — спрашиваю, оглядывая ожидающих.

В ответ мне кивают и принимаются подробно сетовать на жизнь. Ох, что-то пока новый секретарь не убавляет Азамату работы, а прибавляет…

Вечером муж, раскидавший поток страждущих, задумчиво ковыряется в салате.

— Может, мне всё-таки позвонить Уут-хону? — предлагаю я. Чувствую же свою ответственность за происходящее.

— Да понимаешь, — Азамат склоняет голову набок, — он в общем-то всё правильно делает. Спрашивает что надо с кого надо. Ну вот с Хосом немного занесло его, но что делать, склад характера такой. Я думаю, мне будет проще переписать эту инструкцию. В конце концов, Хос, надеюсь, меня переживёт на дворцовой должности, и его надо обезопасить от обвинений, что он не выполняет свои обязанности. А в остальном этот Чача со всех спрашивает именно то, что надо. И даже варианты решений предлагает, как оказалось. Только как-то мне хочется к нему пару телохранителей приставить. А то и пяток…

— Ну и приставь, — пожимаю плечами. — Судя по его послужному списку, лишними не будут. А ты не боишься, что к тебе каждый день повалят паломники, как сегодня?

— Разок-другой придут, поймут, что я не вхожу в их положение, и перестанут, — рассудительно предполагает Азамат. Потом всё-таки берёт телефон и звонит Ирнчину насчёт телохранителей.

За следующие два дня Чача представляет Азамату законченный список дел. Я при этом не присутствую, но муж делится со мной подробностями за обедом.

— Невозмутимый абсолютно, — поражается он. — Ни намёка на гордость, похвалу слушать не стал. Выложил мне свой собственный список, с какими проблемами он столкнулся в процессе, какие смог решить, а какие требуют моего вмешательства. Я его спросил, не считает ли он проблемой, что его теперь весь дворец ненавидит.