Ехать домой не хочется. Если зайду в квартиру – никуда больше не выйду. Буду мучить себя картинами этого дня и крутиться в кровати без сна. А потом еще полезу в соцсети, чтобы добить себя фотографиями колечка на Ксюшином пальце с красным маникюром.

Я себя знаю.

Но вряд ли меня так пустят в клуб: черная водолазка, джинсы, любимые ботинки. Хорошо, хоть голову вчера помыла. Правильно бабушка говорила: женщина всегда должна выглядеть достойно. Только я – не женщина, сейчас я – грустная картонка. Помятая и никому не нужная.

Заворачиваю в магазин и беру бутылку дешёвого вина. Пока жду своей очереди на кассе, рассматриваю парочку передо мной. Девушка с пушистыми волосами и чокером обнимает парня в грязной спецовке. Они выглядят такими счастливыми, что у меня сжимается сердце. Спорят, кто оплатит продукты.

Моменты, когда человеческие души греются друг о друга, видно невооруженным глазом.

— Паспорт.

— А?

— Девушка, паспорт, я говорю. — повторяет грузная продавщица.

Лезу в сумку и понимаю, что его нет. Похоже, вопрос с клубом отпал сам собой.

— Извините, я его забыла. Мне есть восемнадцать. Могу студенческий показать или права.

Она закатывает глаза и орет на весь зал:

— Галя! У меня отмена. — очередь начинает нервно вздыхать и переминаться.

— Ясно, — бормочу себе под нос, разворачиваюсь и под осуждающие взгляды иду на выход.

Телефон в кармане пальто снова оживает, когда я подхожу к автобусной остановке. Думаю о Грише.

«Лебедев» – значится на экране. Принимаю вызов:

— Алло, — ежусь от ветра.

— Ты не сбросила меня. Это ли не удачный день? — слышу его веселый голос.

На заднем фоне различаю биты.

— Привет.

— Плохой день? — спрашивает совсем как парень за баром.

Вот как у него это получается?

— Есть немного. — думаю, как слиться, не обидев его. — Спасибо за приглашение, но я устала. Да и без паспорта меня не пустят.

— Не будь занудой. Это же просто клуб. — наблюдаю, как по мокрому асфальту мелькают колеса машин, разбрасывая брызги в разные стороны. — Здесь полгруппы. Я тебя отвезу потом. Пацаны на входе пропустят, не парься. Адрес пришлю. Отговорки не принимаются. — он отключается.

Телефон тут же оповещает о входящем сообщении. Пробиваю адрес. Это в паре кварталов отсюда. Еще раз проверяю кошелек, как будто денег в нем от этого прибавится. На один коктейль мне хватит.

Да пошло оно все.

На входе в клуб стоят бородачи серьёзного вида, рядом с ними топчется Макс. Он видит меня издалека и его лицо озаряется улыбкой. Вcпыльчивый, но не злопямятный. Плюс ему в карму за это. Здороваюсь с охранниками и подхожу к Лебедеву.

— Отлично выглядишь.

Совсем не кривлю душой. Из-под кожаной куртки виднеется фирменный свитшот, волосы небрежно уложены, на ногах тяжелые ботинки, чем-то похожие на мои. Все в меру и со вкусом.

Он рассматривает меня в ответ.

На улице так холодно, что пар идёт изо рта. До нас долетает музыка. Рядом курит несколько девчонок в коротеньких платьях. Они периодически косятся в сторону Макса. И как они за свои придатки не переживают. Я была бы на такой подвиг не способна.

Макс продолжает молчать и лыбиться как дурак.

— Я не совсем одета для клуба. — смотрю в сторону девчонок.

— Плевать. — он берет меня за руку. — Пойдём, Маслова, выпьем за то, чтобы у нас всегда было легкое сердце. — звучит так пафосно, что мне становится смешно.

Мы входим в тёмный коридор. Меня оглушает музыка.

— Ты же за рулём. — кричу ему в ухо.

— Такси возьму. — кричит в ответ, задевая мочку уха.

Получаем браслеты и поднимаемся на второй этаж. Никого из «наших», кроме Логунова, Митрошенко и Насти Усмановой, здесь не оказывается. Еще симпатичная девочка с дредами – новая девушка Митрошенко, о которой шептались в группе. Нашим девчонкам сначала не давало покоя, что он ни с кем не встречается, потом – что нашел девочку за пределами института.

Здороваюсь со всеми. Настя смотрит враждебно и даже не пытается это скрыть.

«Расслабься, я не претендую на твоего Лебедева, только прекрати так на меня пялиться.», – хочется сказать ей.

Видно, что она очень старалась: кожаная юбка, сексуальная водолазка с вырезом на спине, идеальный маникюр. На ее фоне я выгляжу унылым черным пятном.

— И где здесь все «наши»? — поворачиваюсь к Максу.

Стробоскопы освещают его лицо, в глазах пляшут смешинки.

— Немножко наврал. Иначе как тебя еще вытащить? — смешно ерошит челку. — А твоей Александровой я правда писал, клянусь. — он прикладывает руку к груди.

— Макс, что ты врешь? У тебя ее номера нет.

Мы садимся к остальным на диван и заказываем напитки. Когда официантка удаляется, Макс продолжает:

— Соцсети – наше все.

— Она будет? — радостно подбираюсь.

Зажжем с Викусей и вытрясем из себя все накопившееся напряжение, боль, переживания.

— Как же, — Макс снимает куртку и небрежно бросает ее на спинку дивана. — «Отстань от моей малышки, маньяк, я знаю, что тебе от нее надо.», – не дословно, конечно, но примерно так она мне ответила. Что ты ей про меня наговорила?

Сгибаюсь пополам и начинаю хохотать. Насмеявшись в вдоволь, поднимаю голову и встречаюсь с Настей глазами. В её взгляде раздражение и страх. Похоже, я недооценила силу ее чувств. Макс правда ничего не замечает?

Нам приносят напитки.

— Выпьем, ребятки! — трясет сережками в этническом стиле девушка Митрошенко.

— Выпьем! — громко поддерживает Олег. Он уже неплохо накидался.

Кисло-сладкий вкус приносит настоящее наслаждение. Выпиваю почти весь коктейль за один присест. Он тут же дает мне в голову. Вспоминаю, что ничего кроме каши на завтрак, сегодня не ела. Теперь Логунов не один прибухнутый в компании.

Осторожно поднимаюсь.

—Ты куда? – спрашивает Макс.

—Танцевать. — выговариваю по слогам и двигаю руками и бёдрами, изображая танец.

— У родителей так лабрадор хвостом трясет. — Лебедев кивает на мои тряски. — Ты же вниз собралась. Пойдем, — он уже пости привычным движением берет меня за руку. — ты будешь танцевать, а я сторожить тебя, чтобы навязчивые типы не приставали.

— Не, не надо. — слегка оступаюсь и смеюсь.

Камень с души падает. Боль отступает. Сейчас я не буду ни о чем думать. Мне хорошо.

— О, вот это тебя, дорогая, развезло. Чего ж ты мне сразу не сказала, что пить не умеешь? Дал бы тебе просто вискарь понюхать, и все дела. — он подхватывает меня за талию.

— Руки, Макс, руки.

— Если я уберу руки, ты грохнешься. — похоже, я его забавляю.

Плюхаюсь обратно на диван. Митрошенко придвигает мне бутылку воды и стакан. А он неплохой парень, оказывается.

— Терпеть не могу пьющих девушек. — доносится до меня голос Насти.

— Ага. Я тоже. — бурчу и пью воду.

Снова поднимаюсь. Чувствую себя значительно лучше. Целенаправленно иду к лестнице, крепко держусь за перила. Она крутая и прозрачная, поэтому двигаюсь очень осторожно.

Макс догоняет меня. Чувствую от него аромат, напоминающий иланг-иланг.

Мы вливаемся в танцующую толпу. Внизу тесно и шумно. Как трактор я двигаюсь к бару.

— Эй, не стоит больше пить. — снова кричит мне в ухо Макс.

— Почему? Ты меня отнесешь домой потом. Где Дора живёт, ты знаешь. — протискиваюсь между какой-то парочкой, вызывая недовольство. — Текилы налейте, пожалуйста. — кричу бармену.

Лезу в сумку, но Макс опережает меня, приложив карту к терминалу. Себе он заказывает ром с колой. Рядом освобождается высокий стул. Я забираюсь на него, как курица на насест. Соль отодвигаю назад. Беру только лимон.