С другой стороны такая погода вычистила с улицы многочисленные толпы горожан. Редкая стража жалась к освещенным площадям, не желая шариться по утопающим в грязи переулкам.

– Твою мать... Урою гондона... – Эрни сплюнул, пытаясь на ходу плотнее завернуться в промокший плащ. – Гребаная горилла... Устроила нам дельце... Каждую секунду буду ломать пальцы. А потом возьмусь за член. Его отрежу...

Всю дорогу он не переставал крыть по чем попадя нашего работодателя. Хотя логично было бы крыть меня, который подписался под это дело, но опутанные Чарами Мертвого Бооа мозги Эрни четко указывали совсем другого виновника сих неудобств.

Дорога до Кабаньего Конца заняла с полчаса. Когда мы ступили на Базарную площадь, откуда выходила Кабанья улица, от ближайшего забора отделились две нескладные фигуры. Калистрат и Гнилой Зуб коротко кивнули.

– Узнали?

– Ага. Пиочини – человек Гуза Толстобрюха. Хуман тоже его человек. Гуз хрен довольно приличный. В гоп-стоп не лезет. Держит игровой дом и парочку шлюшников. Ходит под крышей кого-то из ректората Универа, а у того подвязки в Директике, шоб их крысы поели мля... – Гнилой Зуб тягуче сплюнул и продолжил. – Пиочини чмо. Гоняет контрабанду сквозь Холм. Тащит в основном магию. Специализируется на Кантоне...

– Постой! Так он сам их добывает? – перебил я его.

Мы переглянулись с Эрни и тот грязно выругался.

– Сука, вот знал, что Хуман нас на*бывает!

Да, что-то не срасталось. Зачем этому Пиочини идти за свитками к Хуману, если он сам спец по ним?

Я задумался, а три пары глаз преданно уставились на мою физию. Еще вчера Эрни прогулялся до указанного Хуманом адреса и через мальчишку-связного передал Пиочини инфу о нашем заказе. Через час на пустыре за Гоханским монастырем должна была состояться стрелка.

– Так что ты говоришь это за пустырь?

– Пустырь, как пустырь, – вновь сплюнул Гнилой Зуб. – С одной стороны овраг, с другой – задники монастыря.

– Хорошее место для деловой, мать ее встречи. А в овраг, наверно, круто трупы сбрасывать, – криво усмехнулся Эрни. Но парни, походу, не поняли, зачем кому-то сбрасывать куда-то какие-то трупы:

– Че делать?

– Лан, кончайте базар, – сказал я и все послушно заткнулись. – План такой. Пойдем мы с Эрни. Кэл и Зуб, держите эти свитки. В них «Чернильный Туман» и «Каменный Тигр»...

– Ого.

– Применяете в самом крайнем случае, если увидите, что нам действительно хреново.

– Поняли, босс. Главное не вычитай их стоимость из нашей доли, ха-ха... – гоготнул Зуб. И сдается мне, господа, это была шутка.

Еще пять минут инструктажа, и мы двинулись. До искомого пустыря было с полчаса ходу. Мои новобранцы вели нас через какие-то жутко смердящие и засраные проулки. Задние дворы трущоб, обгорелые развалины целого квартала, глухие стены откуда-то взявшихся здесь приличных особняков, мрачные безлюдные бараки. Вот уж не знал, что в этом симпатичном, в общем-то, городе есть такие места. Настоящее городское дно... Зато безлюдное. Кроме парочки нищих, которых Зуб лихо отпнул с дороги, больше нам никто не встретился.

А вот и пустырь.

Указав направление, Калистрат и Гнилой Зуб скрылись в тенях, а мы с Эрни ступили на большую площадку. По одну сторону высилась глухая стена монастыря Славы Гоха – одного из Локальных божеств Дар-Огара, по другую темнел провал оврага. Заливающая его чернь была столь непроглядна, что мне сразу начали мерещиться там какие-то телодвижения страшных чудищ. А за ним виднелись огни Университета.

Дождь слегка поутих, но грязюка здесь была неимоверная. Мы с Эрни осторожно пробрались вдоль стены монастыря, тщательно выверяя каждый шаг, чтобы не грохнуться в лужу. И уселись на парочку разбитых ящиков у большой кучи с каким-то деревянным хламом. Пять минут и в неровном свете далекого фонаря на монастырской стене, появились худощавые тени.

Четверо закутанных в мокрые плащи фигур, едва касаясь грязевых развалов приблизились и встали в нескольких метрах.

– Куруш! – приветственно поднял руку самый невысокий из них. Лишь у него мне были видны имя и уровень.

Пиочини Харг. 31-й уровень.

Остальная же троица, грамотно расположившаяся позади, видимо имела много более высокие уровни. Что меня сразу насторожило.

– Куруш, – вернул я приветствие.

– Мне сказали, вы хотите купить у меня десяток кантонских свитков. Вы знаете, что Жрецы Малорга не одобряют изыскания кантонийских магов?

Пиочини слегка откинул капюшон, и я смог его рассмотреть. Несмотря на острые крысиные черты и длинный нос крючком, без сомнения он был человеком. Он постоянно оглядывался и щурил маленькие глазки, словно ожидая, что сейчас сюда нагрянет взвод ОМОНа.

– Там, откуда я прибыл, Жрецы не суют нос не в свои дела.

– Ого. Это где же находится такое благословенное место? – желчно хихикнул он.

А я же позволил себе слегка рассердиться.

– Какая тебе разница? Меня интересует только достал ли ты их? Если нет, то какого хрена ты тратишь мое время?

– Тише, тише... – Пиочини примирительно поднял руки. – Я лишь...

– Довольно! – перебил его один из стоящих позади высоким музыкальным голосом.

Клянусь чем угодно, он не мог принадлежать никому иному, кроме как эльфу!

Высокая фигура в плаще сделал несколько шагов, и властно отодвинула маленького контрабандиста в сторону.

– Кто тебя надоумил прикупить кантонийских свитков? Отвечай?

Е-мое. У меня нехорошо засосало под ложечкой. Вот задницей же чувствовал, что не все так просто будет с этой простейшей, на первый взгляд, услугой!

– Кто ты такой, чтобы требовать у меня ответы? – сказал я с вызовом и хотел, было, набросить на собеседника «Ощупь Горбага», но в последний момент передумал. Слишком велик был шанс, что тот почувствует творимую магию и примет ее за какую-нибудь провокацию.

– Кто я такой? – переспросил эльф со странным выражением в голосе. – Я тебе кое-что проясню, господин Том. Видишь ли, месяц назад в этом городе должен был появиться мой друг. Появиться и найти господина Пиочини с вопросом покупки кантонийский свитков. Месяц прошел, моего друга я так и не увидел. Зато увидел вас, господа хорошие... Теперь, вы понимаете мое недоумение?

Черт подери! Еще бы его не понять... Да я бы тоже весь изошелся на подозрение при таком раскладе!

– Поэтому, во избежание дальнейших недоразумений, я предлагаю вам рассказать – кто надоумил вас заявиться к Пиочини?

Мысли круговертью завертелись в голове в поисках выхода из передряги, в кою меня втравил чертов Хуман. Уже понятно, что он просто решил использовать меня в виде пешки в каких-то своих разборках. Этот вежливый эльф с невидимым для меня уровнем и его милые друзья явно без проблем раскатают нас в тонкий блин. И это еще не самый плохой вариант. (Прибыв в Камалион, я привязался к первому повстречавшемуся Обелиску Возрождения). Много хуже, если эти уроды захотят побазарить в другой обстановке. Двимерит и пытки легко развязывают любые языки.

– Есть такой хрен по имени Хуман, – наконец сказал я, решив сдать ублюдка с потрохами. – Это он попросил сраные свитки.

– Пиочини? – эльф посмотрел на невысокого человечка.

– Хуман – шавка на побегушках у Гуза Толстобрюха.

– Откуда он может знать о наших делах?

– Я не знаю, господин...

На минуту эльф задумался, но никак не проявил враждебности. И когда я уже думал, что все обойдется, и мы расстанемся если не друзьями, то хотя бы без эксцессов, он сказал:

– Хорошо. Я надеюсь, господин Том, вы говорите правду. Я вас не задерживаю, вот только... перед тем как мы расстанемся, я должен подтереть вашу память.

– Что сделать?! – не понял я, а эльф вместо ответа щелкнул пальцами и над его плечом повис, покачиваясь, странный медный аппаратик. Он светил багровым огоньком и подслеповато зырил линзами.

– Видите ли, никто не должен знать, что я здесь нахожусь, господа. Это Самрийский Стиратель. Я вам гарантирую, что удалю лишь последний час ваших воспоминаний и ничего более. После его применения вам будет казаться, что вы зря прождали господина Пиочини и направились домой.