— Затем, что я его люблю! Больше жизни люблю! — истерично выкрикнула она, — неужели не понятно!

— Ч-ч-ч! — Юлька успокаивающе похлопала Риту по руке, — успокойся, милая, успокойся. Решила и решила. И то верно, надо же тебе когда-то начинать. Сама же сказала - не век в девках ходить. Только…

— Что только, Юль? — Рита нервно вскочила со скамьи, вскинула руки за голову, расстегнула заколку, перехватившую каштановые волосы в хвост, запрокинула голову, помотала, расправляя волосы.

— Помни о том, что я тебе говорила - предохраняйся. Это очень важно для нас - девушек.

— Снова ты за своё! Смешно слушать, в наше время всяких средств полно. И, потом, пусть Максим об этом думает, а не я.

— Пусть! — согласилась Юлька, — лишь бы тебе расхлёбывать не пришлось.

— Ты же как-то выкрутилась? А, Юль?

— Не надо! Ты же знаешь, что я не хочу говорить на эту тему.

— Я тебе обо всём рассказываю, а ты… Это называется «Игра в одни ворота». Почему так, Юль?

— Ты знаешь, почему. Потому, что я не готова к этому разговору.

— Готова - не готова! — Ритка раздражённо поджала губы, — сделала аборт, так и скажи прямо об этом, зачем юлить! — она бухнулась на скамейку рядом с Юлькой.

— Я не делала аборт, — Юлькины глаза наполнились слезами.

— О, боже, Юля! Извини - извини! — Рита замолчала, боясь предположить, что могло произойти с Юлей и её ребёнком.

— Ладно, мне пора! — глотая слёзы, пробормотала Юлька, поднялась со скамейки и пошла.

Рита догнала её:

— Прости! Прости, Юля! Не знаю, что на меня нашло!

— Прощаю! — дрожащими губами, сквозь слёзы, произнесла она и глубоко вздохнула, — мне, правда, надо идти, а то мои ребята совсем распоясаются. Пока, Рита. Помни о том, что я тебе сказала.

— Пока! — Рита побрела к своему корпусу. Огромный знак вопроса, почти явственно, стоял перед её глазами: «Что произошло и почему Юлька не хочет об этом рассказать? Неужели, она отказалась от ребёнка? — она судорожно сглотнула слюну, — не может быть! Нет! — произнесла она помертвевшим голосом.

Три дня пролетели мгновенно и вот уже Рита и Максим стоят у ворот пионерского лагеря «Орлёнок» поджидая, когда появится водитель служебной маршрутки, откроет двери и повезёт сотрудников лагеря в город на выходные.

Максим ещё издали увидел приближающуюся Риту: шортики из джинсовки голубого цвета симпатично обтягивали изящный девичий задок, безрукавая кофточка-стрейч на тон светлее, подчёркивала безупречную талию и невысокую грудь. «Хороша!» — полыхнуло пламенем сердце. Он пришёл первым и ждал её появления, беспокоясь - вдруг передумает. Он видел, прекрасно видел, её сомнения. Посоветовалась с подружкой - это он тоже понял, потом, вдруг, успокоилась. «Наверное, Юлька посоветовала начать сексуальную жизнь. Ну, и правильно! — подумал он. — Громадное спасибо тебе, Юля, помогла мне. Не успела в лагерь приехать - с Юркой роман закрутила - долго не раздумывала. Марго тоже уже пора начинать - полных восемнадцать, созрела девушка! Тем более, хорошенькая!» Он помахал ей, она улыбнулась в ответ, тряхнула головой, отчего каштановые волосы сверкнули золотом в солнечном свете, налетел ветер, игриво взъерошил её волосы, набросил на лицо, залепив глаза и рот. Она остановилась, достала из кармана шортиков заколку, вскинула руки вверх, забирая спутанные волосы в хвост. Ветер разочарованно перебирал чёлку, оставшуюся на свободе, потеребил волосы, забранные в хвост, и затих, потерял интерес к юной девушке. Она подошла к Максиму.

— Не мог на тебя налюбоваться, — шепнул он ей на ухо, чуть-чуть, чтобы окружающим было незаметно, касаясь губами её ушка, она вздрогнула, по шее рассыпались мурашки, как при ознобе, — ты что, Марго? Что-то не так?

— Люди, — беззвучно, одними губами произнесла она, — неудобно.

Он не успел ответить, появился водитель, открыл двери в маршрутку, загрузил работников лагеря и тронулся в город. Рита села у окна, Максим рядом.

— Заедем ко мне, прыгнем в машину и ко мне на дачу, хорошо?

Они кивнула, чуть дрогнули ресницы:

— Да.

— Там нам никто не помешает. Ты, я, и наша любовь! — он положил руку на её узенькое запястье. — Всё будет хорошо, обещаю!

Снова чуть дрогнули ресницы.

— Да, — прошелестел еле слышно её голосок.

За окном маршрутки мелькал сосновый бор, корабельные сосны устремляли вверх, к солнцу, мощные ветви. «Интересно, по сколько им лет? — некстати пришла мысль в голову Риты, — люди приходят в этот мир, сюда на землю, рождаются, живут и умирают, а сосны как стояли, так и будут стоять, наверное, вечно».