Время словно ускорило свой ход. Обсуждая жизнь в Португалии, мы не заметили, как проболтали добрые сорок минут. Она с нескрываемой гордостью и восторгом рассказывала о работе, и я не смог не порадоваться, что у дяди получилось найти себе такую верную сотрудницу. Лишь вскользь упомянув имя начальника, ее глаза заблестели от слез. А я не смог сказать, что тоже был знаком с этим потрясающим человеком, да еще и был его племянником. Острая боль кольнула в груди: мне тоже его не хватало, и я до сих пор не мог поверить в то, что его больше нет. Не желая показывать печаль, мы обоюдно быстро поменяли тему. Тем более кто-то мог донести, что девушка сказала мне лишнего о новой хозяйке. У нее могли возникнуть проблемы, а я не хотел втягивать невинное создание в грядущие разбирательства.

Когда португальский коллега нашел ее в кафе и попросил о помощи, при этом окидывая меня недовольным взглядом, девушка вежливо попрощалась, пожелала мне хорошего дня и пошла на выход.

— Надеюсь, мы с вами еще увидимся, — произнесла она без всякого намека, просто обращаясь к приятному клиенту.

— Думаю, очень даже скоро, — высказал я свою надежду вслух, и девушка убежала.

Еще пару минут я наблюдал, как за большим количеством разных растений виднеются невероятной красоты ее рыжие волосы. Поймав себя на совершенно безумной реакции, я наконец-то пришел в чувства и отправился на кассу. На выходе я не удержался и купил горшок с хризантемами полюбившегося красно-оранжевого цвета. Работница, принимающая оплату, когда увидела меня, немного прищурилась. Видимо, пыталась понять, откуда она меня помнит. Но я не стал объясняться и поспешил на улицу. Женщина могла донести весть о моем приезде новой руководительнице, и все бы пошло не по плану.

Хотя и плана у меня особого не было!

Выйдя из центра, я поехал испытывать судьбу домой к дяде. Перед воротами нажал на кнопку дистанционного управления, и, к моей удаче, они открылись, гостеприимно приглашая меня внутрь. Так же я смог открыть ворота гаража, где и оставил машину.

Двухэтажная вилла выглядела слегка заброшенной, словно она не принимала постояльцев уже много долгих месяцев. Не было похоже, что здесь кто-то проживал на постоянной основе. Мне стало стыдно, что в последнее время мы разговаривали с дядей не так часто, как мне хотелось бы. Во время госпитализации я сделал лишь пару попыток дозвониться к нему. Когда не получилось, я выдохнул с облегчением: мне не хотелось беспокоить его и врать, скрывая факт об аварии. Думал, он спишет все на суету при подготовке к свадьбе, а когда все образуется, я сам к нему наведаюсь.

История с Яной была в прошлом, но она снова откликнулась во мне еще большим разочарованием, когда я осознал, сколько драгоценного времени потерял на ее вранье, вместо того чтобы увидеться с дорогим мне человеком. Боль и стыд в равной пропорции бередили душу из-за моего отсутствия на его похоронах. В одном я должен был согласиться с отцом: узнай я о его смерти, свадьбу я точно бы отменил.

Только один маленький факт облегчал мою совесть и приносил много новых размышлений. Его не стало, когда я находился в отключке, а похороны, скорей всего, проходили в момент моей госпитализации. Я не знал, смог бы я перенести перелет в том состоянии. Но я заслуживал знать правду! И меня снова начала раздражать мысль о том, что отец не сообщил мне вовремя. И вообще собирался ли сообщать, не появись на горизонте женщина, претендующая на наследство?

Походив по дому, я решил остановиться в своей старой спальне на втором этаже. И когда заглянул в спальню дяди, находившуюся напротив, мне стало не по себе.

Не было похоже, чтобы его любовница спала здесь после его смерти. Все вещи в комнате принадлежали только хозяину. В огромной коробке на комоде была уйма медикаментов и медицинских приспособлений: для капельниц и не только. Постель смята, видимо, никем не тронута с последнего дня, проведенного здесь дядей. Я ничего не знал о причине его смерти, но эта комната кричала, что здесь жил человек, умирающий в муках. На кресле в углу я заметил плед и открытую на середине книгу. Подойдя поближе и увидев название «Мастер и Маргарита», я вспомнил его любовь к этому произведению и выдавил из себя грустную улыбку.

Похоже, женщина, которая проводила с ним последние его дни, читала эту книгу, а так как написана она была на русском языке, мне стало легче представить себе его пассию. Я неосознанно визуализировал эту пухленькую блондинку лет шестидесяти, ну или чуть моложе.

Чувства разрывались на равные противоречивые части. Первая была огорчена, что накануне смерти ему пришлось встретиться с мошенницей. А другая сильно сомневалась: может, все не то, чем кажется на первый взгляд? Дядя был умным человеком! Что, если, встретив эту милую женщину, он полюбил ее? Непонятно, почему он мне не рассказывал о ней. Я бы только порадовался за него. Я искренне хотел видеть его счастливым, пусть даже произошло это только после шестидесяти. Разве не написал Александр Пушкин: «Любви все возрасты покорны»?

Я вышел из спальни с задумчивым видом. Нужно понять, как быть дальше. Необходимо встретиться с этой женщиной и поговорить как положено. Посмотреть, кто она и что из себя представляет. Если пойму, что никакого обмана не было, я буду вынужден оставить все, как того хотел дядя. Может, именно ее он хотел защитить от моего отца? Правда слово «девушка», заставило меня сомневаться.

С непривычки я не сразу понял, что мой новый телефон уже не раз звонил, а сейчас и запищал, оповещая о новом эсэмэс от помощника.

«Ян, простите, но ваш отец в срочном порядке и очень резкой форме потребовал ваш новый номер телефона. И я не смог устоять».

Не успел я отправить ответ, как увидел входящий звонок от отца. Сделав уставший вздох, я задумался. Отец как танк — никто его не остановит в его стремлениях. Он так ничего и не понял.

Ничего другого не оставалось. Пришлось ответить:

— Да.

— Ты уже там? — строго спросил он.

— Какая разница? — безразлично бросил я, пытаясь не раздражаться с первой секунды нашей беседы.

— Не будь дураком, Ян! Скорее всего, эта баба подделала завещание! Не мог мой брат отдать имущество какой-то проходимке! Он отписал все тебе еще много лет назад. Не влюбился же он на старости лет, как последний маразматик! А если так, то можно постараться обыграть этот момент и доказать его невменяемость.

— Отец, а ты когда в последний раз общался с ним? Что ты знал о нем?

— Ты многого не знаешь, сын, и не тебе меня судить! Это он уехал и оставил нас, а мне пришлось расхлебывать все, что он намудрил. Он сделала свой выбор. Так что не я должен был перелетать всю Европу и кланяться ему в ноги. Вопрос сейчас не в этом. Я нанял одного знакомого, он лучший из всех на юге этой мелкой страны. Выслал ему копию завещания, составленного на твое имя еще восемь лет назад. Завтра вы встретитесь с ним и с этой ушлой женщиной. Он проверит подлинность всех документов. Если надо — запугает. Вертлявая баба уже сунулась и переоформила бизнес на себя. Так что не профукай еще и виллу. Это дело принципа!

— Какого, на хрен, принципа? Вы с ума все сошли? Ты хоть немного опечален тем, что твоего брата не стало, или у тебя все исчисляется в деньгах и принципах?

— Иногда мне кажется, что ты не мой сын! Твоя доверчивость, граничащая с глупостью, просто поражает меня! Очнись, раскрой глаза и слезь с единорога. Мир гораздо грязнее, чем тебе кажется. Если иногда не будешь показывать зубы, сильные мира сего оставят тебя без головы. — В трубке повисла тишина, а после шумного вздоха отец продолжил менее эмоционально: — Я дал твой номер телефона адвокату, он перезвонит тебе в ближайшее время.

Он отключился, а я, глядя на телефон, жутко захотел разбить и этот, чтоб «лучший адвокат юга» ко мне не дозвонился. Но такой всплеск эмоций совсем не помог бы мне решить проблему, а зная отца, он рано или поздно прислал бы адвоката по адресу. Был в этом и один плюс: я и сам хотел встретиться с женщиной лично, а благодаря вмешательству отца мне не пришлось искать ее самостоятельно или дожидаться, пока она приедет сюда. Может быть, наша беседа пройдет гладко, тогда и проблема разрешится сама собой.