Размышления юноши нарушил ехидный смешок сэра Ремальда.

– Что? Интересно? Ладно. Понимаю. Я по молодости тоже очень драконами интересовался. Великие воины, легендарные правители, что с их силой немудрено… Альтазар Беспощадный, Кардольф Пурпурное Пламя! Только представь, каково это – обращаться в зверюгу размером с дом и взмывать над полем брани, поливая врагов огнём… Ух!

– Это… не совсем честно, не находите?

– Что? Обращаться в зверя? – Рыцарь хрипло рассмеялся. – Да если бы и так. Дракона в человечьем обличии даже в битве десять на одного было невозможно одолеть. И магия им как рыбе летний дождик – давай ещё, не жалей! Силища… ух! Я, когда такой же дурак, как ты был, всё ждал, что вот сейчас, сейчас проснётся во мне капля драконьей крови и воспарю… Мы ж, сироты, всё в своих мечтах мним себя незаконнорождёнными принцами, да наследниками великих фамилий. Да, парень?

Арвольд опустил голову, решив промолчать. Он-то себя никогда никем не мнил, потому что сиротой стал уже в разумном возрасте и хорошо помнил и мать свою, и отца.

Когда их не стало, его забрал к себе дядя, служивший камердинером при лорде Утольфе, мелком землевладельце с юга. Там маленького шустрого мальчишку определили в конюхи, а заметив не дюжую силу и ловкость, отправили обучаться на оруженосца для младшего сына лорда.

Но назад в поместье Арвольд больше не вернулся. На одном из смотров его заметил сэр Ремальд и выкупил у Утольфа право забрать оруженосца себе.

И всё же что-то заставило Арвольда призадуматься над словами рыцаря. Неуверенно, стараясь скрыть своё волнение за праздным любопытством, оруженосец всё же задал Ремальду вопрос.

– А как бы вы поняли, что в ваших жилах течёт драконья кровь?

Рыцарь пожал плечами.

– Ну, есть много примет. Например, если ты умеешь обращаться в зверюгу размером с дом и плюёшься огнём, то ты точно дракон!

Глядя на то, как тот смеётся собственной шутке, Арвольд насупился и отвернулся. Однако, получив лёгкий тычок пальцем в затылок, был вынужден снова посмотреть на рыцаря.

– Ладно, не хмурься. Не со зла же, любя. Я, вот, например, как последний дурак, каждую ночь перед сном руку держал над свечой, прежде чем её загасить. До сих пор шрамы от ожогов на погоду чешутся…

– Зачем? – Буркнул юноша, не сумев скрыть интереса.

– Огонь огня не боится. Драконы не горят. Даже после смерти. Поэтому драконьих королей и хоронили в море в каменных гробах.

– А ещё? Есть ещё приметы?

Рыцарь хитро прищурился.

– Ты никак тоже решил поискать в своей жиденькой крови драконью?

– Нет. С чего вы взяли.

– Да ладно. Коль хочется – поищи. Расскажешь потом, как успехи. Авось найдёшь! – Сэр Ремальд поправил забрало и наклонился к оруженосцу с наигранным жаром спросив, – Сделаешь меня тогда при себе генералом, когда трон возвращать пойдёшь?

Арвольд фыркнул, глядя на хохочущего рыцаря и тоже попытался отшутиться, хоть и вышло не так умело.

– Скажите тоже… Драконы вряд ли летали там, где мои бабки с прабабками бельё стирали… Мне… мне просто интересно, сэр. Да и будет вечером, что парням у костра рассказать. Не думаю, что историей о происхождении герба Турдов-Поверов можно выторговать себе лишнюю пинту. То ли дело, если про драконов что-нибудь расскажу.

– Ну, верю, верю… Раз так, я слышал, что для проверки ещё подходит обсидиан. Можешь поискать этот камень на рынке, его часто используют для изготовления пустяковых украшений и безделушек. Они обычно ничего не стоят, но этот камень находят там, где извергался подземный огонь, и он сам собой плавится, попадая в руки дракона. По крайней мере, люди говорят, что именно так драконы проверяли своих наследников – при рождении каждому вешали на шею медальон с этим камнем и когда камень начинал таять, отпрыска вводили в королевскую семью. Не раньше.

Арвольд задумался.

– А что было с теми, у кого камень не плавился?

– Убивали, конечно. Это были суровые времена, парень. Поэтому и бастардов драконьим королям никто не торопился показывать. Драконы очень ревностно относились к своей власти и престолонаследию. Даже отборы невест устраивали – абы какая девушка им на роль жены не подходила.

– Это как?

– Ну, как… – Ремальд сально усмехнулся и лихо подкрутил седой ус. – Соберут всех первых красавиц со всего королевства и устраивают себе смотрины. Идеалом и благословением Единого для них считалось найти истинную невесту…

– Истинную?

– Да… особо, исключительно подходящую девушку. От такой у драконьих королей рождались только потомки чистой крови. Но если такая не находилась, то и любая другая с личиком посмазливей шла в ход. Правда, тогда драконы обычно не ограничивались одним только браком и, как следствие, плодили много бастардов. Те ещё были сладострастники, знаешь ли…

– Значит… – осторожно спросил Арвольд, – если бастардов было так много… и до появления особых способностей их предпочитали королям не показывать, драконья кровь может и сейчас течь в в чьих-то жилах? Даже в тех, кто не считает себя Фэррэйном по рождению?

Сэр Ремальд хитро прищурился.

– А чего ты думаешь я себе кожу каждый вечер палил, а? Ха-ха! От того и надеялся что нет-нет, а вдруг моя бабка или пробабка с кем из драконов согрешила! Вот был бы номер, конечно… и все же мечтать-то никому не запрещено.

Арвольд еще глубже погрузился в собственные думы. Назойливая мысль о том, что всё неспроста, сильнее и сильнее овладевала им.

– А что такого особенного в этой… истинной драконьей невесте? – осторожно спросил он, понимая, что ходит по краю со своими расспросами. А ну, как сэр Ремальд заподозрит, что все это его любопытство не праздное.

– А того, что она рожала только чистокровных, сильных драконов, по-твоему, недостаточно? Не допытывайся. Откуда мне знать, как вся эта драконья магия у них работала. Я тебе не хронист и не дракон, чтобы о таком знать. Да и сто лет уже прошло с эры огнедышащих воинов. Почти всё, что было правдой о них, сверху мхом поросло, да слухами. А слухам, сам знаешь, верить – себя не уважать.

– А как же… они определяли, что какая-то девушка истинная?

– Понятно как. По драконьей метке. Эта особая отметина, которую ничем не смыть.

У Арвольда кровь быстрее побежала по венам и зашумело в ушах. Услышав это, он вдруг снова отчётливо ощутил то странное чувство, которое возникло у него там, под старой ивой – по его телу снова прошла та странная, ненормальная дрожь. Будто сотни острых, колючих, как иглы мурашек пробежали под ней, вспарывая над собой кожу.

– Эта отметина, на что она похожа? На родимое пятно? – едва сдерживая волнение, спросил он.

– Как волшебное родимое пятно! От такого не избавиться, сам понимаешь. Даже магией, ведь чхать драконы хотели на какую-нибудь там магию!

Всё ещё не веря, что всерьёз может задумываться о том, что это он и сделал с лисицей. Оставил на её руке драконью метку. Арвольд посмотрел на свои мозолистые, огрубевшие от регулярных тренировок ладони, так, словно они принадлежали не ему, а кому-то другому и тихо спросил у рыцаря.

– Сэр, а вы не знаете, как оно выглядело? Это пятно?

Но получить ответ ему было не суждено – в тот же миг над трибунами и турнирным ристалищем оглушительно грянули трубы, призывая участников вооружиться и занять свои места.

– Ох, ну наконец-то! – Возбужденно воскликнул Ремальд, пытаясь перекричать радостный рёв толпы и воинственный клич соперников. – А то я уже зад себе до кровавых мозолей отсидел! Арвольд, где, чёрт возьми, моё турнирное копьё?!

Эра Черного Дракона

Год 567, месяц Рыси

В настоящее время…

Давно обратное превращение не давалось ему так сложно, как в этот день.

Вторая ипостась отказывалась подчиняться воле. Магия горела в крови, как в первые мгновения после принятия драконьего облика, снова и снова подпитываясь яркими эмоциями.