Сейчас над Рамоном возвышался бритоголовый детина. Кожаная куртка, арафатка на шее, полувоенные штаны и берцы. Татуировка креста над левым ухом.

— Быстро одевайся.

— Что случилось?

— Вопросы — потом. За нами идут те, с кем лучше не встречаться. Они близко, камрад. Так что шевели поршнями.

Армия научила Рамона собираться в сжатые сроки. Натянув одежду, он приступил к укладке рюкзака. Все это время Тейн нервно расхаживал по комнате.

— Нож далеко не убирай, — посоветовал убийца.

Рамон закрепил ножны на поясе. Накинул ветровку, застегнул молнию. Убедился, что клинок не выпирает. Забросил рюкзак на плечи.

— Выступаем?

Никита кивнул.

— Я иду первым. Дверь закроешь ты. Не отставать.

В общем коридоре — тишина.

Тейн вслушался в пространство. Спящий многоквартирный дом издавал легкий шелест. На нижних ярусах — отголоски шагов, японская речь, бормотание телевизора.

— К лифту? — спросил Рамон.

— Нет. Лестница.

Рамон был в отличной физической форме, но поспеть за Тейном было невозможно. Легендарный человек скользил в полутемных коридорах, одним махом преодолевал лестничные пролеты. Казалось, гравитация не имеет над ним власти.

На улице моросил дождь.

Токио обернулся к беглецам ночным боком. Неон, цепочки фонарей, пульсирующие артерии транспортных развязок. Светящиеся иероглифы, бегущие строки, рекламные щиты и голографические экраны — все это громоздилось над головой Рамона, шумело и сопротивлялось власти ночного неба.

— Не отвлекайся.

Нортбург казался бледной копией этого азиатского муравейника. Наброском города в сравнении с законченным вариантом картины. Огни отражались в мокром асфальте, расплывались под ногами радужными кляксами.

— Куда мы идем?

— Вопросы — потом.

Вот же упрямый мужик.

Тейн уверенно шагал к железнодорожному вокзалу. Никаких изысков и магии. Он собирался бежать от неведомой опасности на полуночном экспрессе.

Спешка была обоснованной.

Поезд затормозил у надземной платформы через несколько минут после того, как охотники купили билеты. В вагоне сидело еще несколько человек. Спящая старушка, парочка целующихся школьников и европейский турист с зеркальным фотоаппаратом. Тейн придирчиво осмотрел каждого. И выбрал места в середине вагона.

Ночной ландшафт сместился за спину Рамона.

Город, похожий на компьютерную плату, начал ускоряться. Огни смазались, растянулись в линии.

Тейн молчал.

— Что происходит? — начал разговор Никита.

— Мы убегаем. Вот что происходит.

— От кого?

Громила вздохнул.

— Тебе адаптированную версию происходящего? Или хочешь длинную сказку на ночь?

— Зависит от того, сколько нам ехать.

Тейн хмыкнул.

— Что ж, слушай.

История была не такой уж и затянутой. Кадзуо Кимура встретился с охотником, предоставил ему доступ к камерам слежения, ответил на все вопросы, дал вещи дочери. Тейн быстро взял след и начал погоню. Вскоре он понял, что имеет дело с необычным кханом. Дочь Кимуры убил диаблеро, вот что удалось выяснить. На это указывали некоторые улики, оставленные зверем. Незначительные улики. Мелочь для непосвященного человека. Но Тейн был мощным боевым магом, и он почуял, что имеет дело с кем-то, превосходящим его по уровню мастерства.

Тейн начал заказывать обереги и всякие колдовские штуки, помогающие в войне с диаблеро. Он готовился к схватке. Читал записи чернокнижников из разных слоев, искал способ, чтобы расправиться с колдуном.

Интересовали Тейна и другие вещи. Он практически сразу задался вопросом: с чего бы колдуну-оборотню идти против Кимуры? Все указывало на провокацию. Кто-то хотел войны. И Тейн начал собственное расследование. Он прыгал по слоям, общался с профсоюзными и независимыми колдунами. Всюду посылал своих фамильяров. По крупицам собирал информацию в реальном и астральном мирах.

В какой-то момент Тейн столкнулся с противодействием. Архивы закрывались, дружественно настроенные ведуны прекращали общение. Люди исчезали с горизонта. Кто-то умирал, кто-то брал бессрочный отпуск. Через полторы недели Тейн выяснил, кто стоит за диаблеро.

Профсоюз.

— Бред, — покачал головой Рамон. — Зачем они наняли тебя? Все может раскрыться.

— Не раскроется, — грустно улыбнулся Тейн. — Я должен был завалить подставного кхана, нанятого основателем. Весть о том, что операция прошла успешно, я бы переправил тебе. А потом диаблеро пришел бы за моей головой. Не один, с толпой помощников. Тут ведь серьезная игра.

— И что потом?

— Я умираю, ты сообщаешь о моих героических подвигах. Это доказывает причастность оборотней к убийству девочки. В срезе начинается война между людьми и перевертами. Много жертв. Профсоюз рубит кэш.

Никита с трудом верил услышанному.

— Руководство запустит оккупацию?

— Да.

— Ты представляешь, сколько людей погибнет?

— Да.

— Что будем делать?

— Бежать. А потом ты забудешь об этом разговоре.

Ничего не изменить, так сказал Тейн. Сейчас Кимура разговаривает с токийским куратором. Тот доходчиво излагает профсоюзную версию событий. Кимура дергает за ниточки, и начинается треш. Перевертов в слое мало, их быстро перебьют. После чего профсоюз выйдет из тени и отхватит кусок властного пирога.

— Мной хотели пожертвовать, — объяснил Тейн, — но расклад изменился. Сейчас не имеет значения, что мы знаем или не знаем. Профсоюз продолжит с нами работать, словно ничего и не было.

— А в чем опасность? — не понял Рамон.

Тейн ответил не сразу.

— В схеме есть лишний свидетель. Диаблеро. А найти его проще всего через нас с тобой. Чтобы выжить, колдун должен разделаться с нами. Так что охотник и добыча меняются местами.

Поезд проносился сквозь неоновое зарево.

— К счастью, — добавил Тейн, — я знаю, как убить зверя.

Купол вырос из снежного поля в четыре утра. Окаменевший геодезический пузырь, доминирующий над безлюдным ландшафтом.

Валик разбудил нюхача.

— Что скажешь? — бросил через плечо Рамон.

Друмкх втянул ноздрями воздух.

— Она была здесь.

— Где именно?

— В Аркаиме.

— Внутри?

— Да.

Нюхач чувствовал себя виноватым за недавнюю ошибку. Он даже просил исключить себя из команды. Некомпетентность, так он сказал. Ефимыч утешил чужого, объяснил, что он не виноват. Оборотень носил вещи Полины. Это грамотная ловушка. Постепенно Друмкх успокоился.

— Что скажешь, Валик?

Ведун закрыл глаза. Несколько минут он сидел неподвижно, нащупывая невидимые астральные пересечения. Рамон сбросил скорость — он пока не собирался загонять вездеход в ангар.

— Они пробили портал, — заключил Валик. — Думаю, сразу после нашего отъезда.

— Логично, — в кабине нарисовался Кадилов с чашкой кофе. Хронометр показывал 4.15 утра. — Куда они подались?

Валик посмотрел в глаза Рамону. Перевел взгляд на Кадилова. Вероятно, он считал ответ плохим. Или неудобным.

— Не томи, — махнул рукой Никита. — Там хоть люди есть?

— А как же, — ухмыльнулся ведун. — Это Ржавчина.

Воцарилась тишина.

— Ты уверен? — переспросил Рамон.

Валик кивнул.

Сложно сказать, почему охотники не любят Ржавчину. Бывают миры и похуже. Постъядерные слои, например. Или варианты Земли, столкнувшейся с астероидом. На Ржавчине можно жить. Да, там царит беспредел, а экология в полном раздрае. Оборотни повсюду. Но люди, обустроившиеся в городах-крепостях, наладили отношения с реальностью. И даже к чему-то стремились.

На Ржавчине всем не везло.

Охотники считали этот слой каторгой. Разумных объяснений этому не существовало. Невезучий слой, и все тут. Делаешь все правильно, а напарники гибнут. Тактика разбивается о непредсказуемость. В общем, надо пожить на Ржавчине, чтобы невзлюбить ее всей душой.

— Стоп машина, — сказал Кадилов.

От неожиданности Рамон подчинился. Моторы глушить не стал, просто остановил вездеход в километре от купола.