Я посмотрела себе под ноги. Сердце испуганно замерло. Я буквально почувствовала, как меня начинает колотить.

«Не двигаться. Только не двигаться», — иначе мы поляжем тут все.

Манн-6. Магическая мина последнего поколения. Я не могла не узнать её. Но как же так? Краем глаза я уловила движение — с растяжки слетели последние следы сильного маскирующего заклинания.

«Не двигаться», — одновременно зачесались ноги в неудобных сапогах, всё тело по ощущениям напоминало вяленую макаронину.

Если я сойду, то гарантировано умру. И унесу с собой всех этих людей.

— Думай, птичка, — Барни оказался у меня за спиной, а я даже дёрнуться не могла, чтобы врезать ему хорошенько. — но вот какой расклад: дёрнешься — и все эти великолепные люди, твои любимые, из-за которых ты решила прятаться, — мокрые губы прошлись по виску, слизывая пот, — они разлетятся на атомы. Но я даю тебе выбор. Сгори!

— Ни за что! — я дёрнулась, чтобы врезать этой самодовольной двуличной скотине. — Я лучше сдохну. — Да я глаза твои выколю, только приблизься.

Барни засмеялся. И вот уже он стоит прямо передо мной: всклокоченная одежда, безумный шальной взгляд.

— Тц-ц-ц, — он покачал головой и улыбнулся. Эта улыбка не предвещало ничего хорошего, — так что выбирай, птичка, либо ты и твоя драгоценная магия. Либо, — он оглянулся на людей, сидящих рядом. Беспечных. Счастливых. — умрут они все.

Где-то за окнами надрывались сирены.

Демьян

Если вам никогда не вынимали внутренности, а потом насильно не запихивали их назад, смешав все намерения с грязью, то вы никогда не почувствуете себя мной.

А я, к беде моей чувствовал. Не самое приятное ощущение. Дело было так.

Много месяцев назад мне в руки попало одно нефиговое такое дельце: изловить полумифмческое существо и поставить на него защиту. Но я впервые увидел Марьяну… И не смог.

Тогда-то, глядя на неё, такую сильную и свободную, я не представлял, что её кипучую деятельность запрут в клетку обещаний, заставят служить правительству, по капле выцеживая магию.

И я ушёл. Я всегда убегал от проблем, сколько себя помню. Качества, недостойные настоящего мужчины. Но я и не стремился к этому стереотипу, навязанному обществу. Ещё пара месяцев наблюдений. Сейчас, стоя у её двери, я ощущал, насколько она мне взъелась под кожу.

Я хотел её не просто как понравившуюся женщину. Это было нечто большее.

— Эй, Демон. Возьми себя в руки, черти тебе в зад, — рыкнул на меня Злобин, — и без тебя проблем хватает. Итак, что мы имеем?

— Что нас имеют, — огрызнулся я, за что получил ощутимый щелбан, — да что? Мы пока собрали вещи всех похищенных людей и отнесли в лабораторию. Дальше что?

Ответ Злобину не понравился. Раньше он у меня был на побегушках, сейчас же всё пошло наперекосяк. Что ж, бывает, что я могу сказать? Мир вообще штука непостоянная.

Пару часов назад я обнимал любимую женщину и верил, что вот оно, счастье, но опять торчу в полицейском участке. Не менее любимом.

Юркий парнишка, новенький, прошмыгнул в кабинет к Злобину и вытянулся в струнку:

— Разрешите доложить? — и поднял руку, словно на параде отдаёт честь командиру.

Смешной такой.

— Так точно, лейтенант, — Злобин, сощурился, машинально потянувшись к пустому футляру. И перешёл на менее формальный тон, — рассказывайте. Котейко.

Парнишка растерялся, но быстро вернул себе выдержку:

— Результаты с лаборатории пришли. Но, капитан, — он с опаской покосился на меня и, встретившись со мной взглядами, тут же отпрянул, — вам лучше самим всё увидеть.

Злобин не хотел тянуть Котей… кота за причинное место. И вот уже мы полчаса стоим в лаборатории, выслушивая вдохновенный доклад его подчинённого.

— Понимаете, — он указал на диаграмму с нечитаемыми метками, — это показатели анализа полученных запахов в объекта номер один. — А это, — он вывел на экране ещё несколько диаграмм, — показатели объектов два тире шесть? Видите?

Мы со Злобиным одинаково переглянулись. Ну точки какие-то, графики. Особо ничего непонятно.

— Ну это же очевидно, что вещи принадлежат одному человеку?

— Чего-о⁈ — воскликнули мы в один голос.

Лаборант заметно смутился:

— Ну, или близким родственникам. По крайней мере, это точно одни и те же показатели, просто, — он задумался, силясь подобрать слово, — их будто бы кто-то глушит. Ну как ещё объяснить? Это как если открыт кран с водой, но я то усиливаю, то уменьшаю напор. Регулирую его, то есть.

Больше ничего внятного добиться мы не смогли. Данные были исключительно точные. Ошибки быть не может. Но как такое может быть?

— Итак, у нас есть пятеро объектов, принадлежащим пяти похищенным людям. Некий мальчик ориентировочно семи лет от роду — опознать не удалось. Девушка двадцати двух лет, особые приметы — красные башмаки, совпадений нет. Мужчина примерно тридцати двух лет без опознавательных признаков, — Злобин пристально следил за моим лицом, словно пытаясь словить подвох. Не смог, — у нас досье есть только на одного парня, а наш эксперт утверждает, что все похищенные, за исключением нашей уважаемой, родственники. Как такое может быть?

— Ты сейчас на что намекаешь?

Следователь устало потёр виски.

— Да я не намекаю. Я говорю прямо: всё это выглядит как классическая подстава.

В кабинет к следователю вбежал уже знакомый мне парнишка. Сейчас он выглядел даже забавно: раскрасневшиеся щёки, раздувшиеся как у бурундука, чуть ли не выпученные глаза.

— Товарищ капитан, раз…

— Да можно, — махнул рукой Злобин, — что там к тебя?

Парнишка сначала раздулся, набрал в лёгкие побольше воздуха и выпалил, преданно глядя почему-то на меня:

— Там это, магию из вещей выцедили. Она оказалась оборотной, а не фениксовой…

Мы оба вновь оказались в кабинете лаборанта. И на этот раз тот снова косился на меня странно. Это всё, потому что я оборотень?

«Меня пытаешься обвинить, щ-щенок?» — я выпустил свою вторую натуру погулять.

Волчара, не будь дурак, оскалился, отчего мужчинка икнул и чуть ли не ползком отошёл к своим чудным графикам. Дурак, разве ж ты так убежишь?

Мой вопрос, вероятно, слишком крупными буквами был написан на морде лица, поэтому лаборант, наконец, выдавил:

— Я. а не это имел в виду! Честно! Просто магия очень похожа на вашу. Но другая. Демьян Семёнович, ч-честное слово, я ни…

Злобин в очередной раз показал свою сучью натуру. Не дал додавить мальца. Но я же видел, тот почти раскололся на более интересные сведения. Так нет же.

«Всё приходится делать самому».

Меня не сильно жаловали в среде обыкновенных людей со средними способностями к магии. Потому что я особенный. Почти как древние. Только круче. Правда, в отличие от Марьяны, мою силу охотники не могли бы забрать, даже пустив меня на мясо. Я не страдал милосердием и отделить от себя свою сущность не мог.

«Держись, малышка. Я тебя спасу».

Послышался хруст костей. Майка — хорошо, что не самая любимая, — затрещала на мне. Плечи стали шире, а руки покрыла густая белая шерсть. Я вытянул вперёд когтистую лапу, рассматривая свои когти.

Охнул испуганно лаборант, когда моя морда стала совсем волчьей. Лишь Злобин сохранял своё молчание, явно не одобряя мои методы.

— Не выходит по-хор-рошему, я всё сделаю сам, — сказал я.

Эти игры в цивилизацию меня порядком достали. Я втянул носом манящий запах Марьяны, который нежным флёром укрывался среди реактивов. Сам нашёл все вещи, которые я сняли с похищенных — маленький по сравнению со мной лабор-рантик что-то возникал, но я, коротко рыкнув, обозначил ему его место. Хватит. Кончились игры.

Действительно, и почему же я не выпустил свою натуру раньше? Наверное, Марьяна, сама того не подозревая, меня приручила. Очеловечился я. Совсем расслабился. Первые пару часов после похищения бежал к участку, как курица с отрубленной головой.