Сегодня я не еду на такси, хотя Вадим категорически против общественного транспорта. Но я хотела прогуляться. Поэтому поехала домой на автобусе. А выйдя на нужной остановке, я, не торопясь, направляюсь в сторону дома.

Уже на подходе ко двору замечаю черный внедорожник. Сердце останавливается, пропуская пару ударов. Сначала ловлю ступор, но сразу же вспоминаю совет Владислава. Не вынимая телефон, нажимаю на кнопку.

Антон не появлялся все это время. А позвонив маме, я быстро свернула разговор, потому что поняла ее настрой. Я им не дочь. Я – шлюха, и им стыдно, что у них есть. То, что у Антона есть семья, маму не волнует. Отец вообще решил остаться в нейтралитете, но ругаться с зятем не собирается.

Чем ближе подхожу к нужному подъезду, тем сильнее холодеют у меня руки. Но убегать смешно. Поэтому иду. И вижу, как Антон выходит из машины и перегораживает мне путь.

– Плохо спряталась, – без приветствия, оглядывает двор и говорит он.

– А я не пряталась, – стараюсь говорить уверенно. – Зачем ты приехал? Мы все друг другу сказали.

– Удивлен, что ты наняла адвоката после всего сказанного, – прячет руки в карманах брюк. Пальто расстегнуто. Ведет себя вальяжно.

– Имею право, – защищаюсь.

– Имеешь. Только ни черта ты не имеешь, дорогая женушка, – смотрит зло.

– Ты меня обманывал всю нашу семейную жизнь. Вот все думаю, почему?

– А это не твоего ума дело, – усмехается. – Все, что куплено мной, принадлежит мне. И ты не имеешь на это вообще никакого права. Так что можешь отпустить своего очкарика и выдохнуть.

– Ты сам виноват в том, что мне пришлось нанимать адвоката. Дал бы развод, и ничего этого не было, – парирую.

– Ты нашла ёбаря, – зло скалится. – Я докажу твою неверность, шлюшка, и хер ты что получишь.

– Мне плевать, что ты там будешь делать. В своем адвокате я уверена. Поэтому не хочу больше тратить свое время на тебя и сказанную тобой грязь. Занимайся чем занимался, а меня оставь в покое. Иначе…

– Что? – делает шаг ко мне, а я отшатываюсь, вызывая у него улыбку.

– Я заявлю в полицию. Не волнуйся, адвокат толковый, он найдет причину, чтобы ограничить твои похождения ко мне, – отвечаю зло.

– Не стоит, – морщится. – Не понадобится. Я все равно найду выход. Твой адвокатишка подавится меня грызть. И ты, не порть человеку статистику, откажись от него и будет тебе счастье.

– А я вот тебе счастья не желаю, – и тороплюсь обойти его, чтобы скорее попасть домой. Не хватало, чтобы его увидел Вадим. Тогда будет катастрофа! И плевать мне на работу, я боюсь за парня.

Антон хватает меня за локоть и дергает на себя.

– Угомонись, девочка, – шипит. – Поиграла и хватит.

– Угрожаешь?

– Именно.

– Тогда учти, что разговор наш записывается на диктофон. И я обязательно запись эту покажу адвокату, – выдергиваю руку из ослабевшего захвата. Гордо вздернув подбородок, заторопилась к подъезду.

Оказавшись за закрытой дверью, приваливаюсь к стене. От нервов схватывает живот, морщусь. Выдыхаю, приоткрыв рот. Пара вдохов, стараясь успокоить разбушевавшееся сердце.

Дома прихожу в себя. Еще раз перепроверяю телефон и запись. Она сохранилась. Все, как говорил Горецкий. Я ему сразу же звоню и объясняю ситуацию. На что он заверил меня, что правильно использует данную запись. И Антон еще пожалеет, что подошел ко мне.

Когда возвращается Вадик, у меня уже готов ужин. Я танцую у плиты, а он тихо подходит со спины и обнимает, поцеловав в шею.

– Я голодный, – шепчет на ухо.

От его голоса и близости мурашки по коже табуном.

– У меня все готово, мой руки, садись.

И он послушно идет в ванную, потом переодевается. Я накладываю жаркое по тарелкам, но в итоге мы едим с одной. Потому что кто-то не захотел выпускать меня из своих рук и усадил к себе на колени. О встрече с Антоном я расскажу, обязательно. Но чуть позже. Когда Вадим расслабится, и я смогу повлиять на его бурный ответ на выходку мужа. Надеюсь, он очень скоро станет бывшим.

Вадим

Я начинаю понимать всю прелесть постоянных отношений. Это в кайф – возвращаться домой, хоть и не к себе, а там тебя ждут, улыбаются, целуют, обнимают. Это капец как круто. Я понимаю, что по сути и не было с кем строить их. Девочки-однодневочки, которые зачем-то метили в мою постель, выпрашивали внимание. А мне было неинтересно. Просто трах и пока. Нет, никого я насильно не тащил в койку. Но и не обещал чудес, а отношения – тем более. Мне это было не нужно. Да и девочки не цепляли. А тут я не понимаю, как жил без этого. Спать ложиться с одной и просыпаться с ней. Есть с одной вилки и толкаться у умывальника с зубными щетками. А принимать душ вместе – это вообще отдельный кайф.

Сегодня собираюсь освободиться раньше. Дела в клубе идут шикарно. Проблем никаких. Ровно до звонка, когда сажусь в машину и хочу набрать Ждану, предупредить, что сегодня я ее встречу. Но, взяв телефон, он сам оживает. На экране читаю имя, и сердце, будто в предчувствии какого-то дерьма, замирает.

Не отвечать бы. Но сбросившийся звонок перекрывается новым.

– Да, – отвечаю, прикидывая, какие дела у отца могут быть ко мне.

– Жду тебя, – звучит коротко и зло.

– С хера ли? – огрызаюсь.

– Ты лучше мне нервы не трепи, сученыш. Жду тебя в офисе. У тебя полчаса на разгон.

– Угрожаешь? – охреневаю.

– Именно, – рычит в трубку и сбрасывает вызов.

Набираю Ждане и предупреждаю, что задержусь. Слышу по голосу – улыбается.

– Я тогда с Никой до Юльки доеду, – говорит моя девочка.

– Хорошо. Я как освобожусь, заеду за тобой, если ты раньше не уедешь домой, – обещаю.

– Хорошо, целую.

Ее голос греет душу. Хочется нахрен послать отца и рвануть обратно. Но отчего-то понимаю, что нельзя. И по голосу его я осознал, что шуток не будет.

Подъехав к офису, тороплюсь в его компанию. Махнув охране, прохожу к лифтам и вызываю один из.

– Пожаловал, – усмехается отец, сидя на диванчике. Напротив него восседает никто иной, а муж моей Жданы. Сам Загорский, мать его, ублюдок. Ждана мне рассказала, как эта падла ей угрожал. Убить хочется, но всему свое время. Мне пришлось ей пообещать, что я не полезу чистить ему морду, а руки ведь чешутся.

Что приготовили для меня эти двое? Даже боюсь представить. Внутренний голос вопит, и я понимаю, что интуиция меня не подведет.

– Папа щелкнул пальчиком, мальчик и прибежал, – усмехается гандон.

Молчу. Жду дополнительной информации.

– Ты подойди к нам, сын. Разговор у нас с тобой серьезный. Даже более чем, – кивает на кресло.

Подхожу, сажусь и смотрю то на одного урода, то на второго, кровного, но тоже урода. Отца ненавижу всеми фибрами души за то, что изменяет матери. Его отношение ко мне меня не волнует, а вот за мать обидно. Но мне, видимо, не понять, почему она его еще не послала. Хотя… перевожу взгляд на Загорского, наверное, понимаю. Ждана вот тоже не сразу узнала, что ее мужик ходит налево, да еще и ребенка заделал. Не удивлюсь, если и у меня есть где-то сводные братья-сестры.

– Не догадываешься, зачем вызвал? – спрашивает отец, первым нарушив тишину.

– Не имею понятия.

– А мне кажется, ты все понимаешь, – качает головой он. – Вот Антон пришел ко мне и говорит так и так, мол, ваш сын спит с моей женой.

Значит этот пидарас разузнал. Теперь я начинаю понимать, что ждать от разговора, и это пиздец как нехорошо.

– Что скажешь? – прищуривает взгляд Антонио-гандонио.

– А что ты хочешь услышать? – откидываюсь на спинку кресла и закидываю ногу на колено. – Вещай, дядя.

– Ты веди себя прилично, Вадик, – рычит отец.

– Прилично? Где? Здесь? В обществе пидарасов? – усмехаюсь.

– Вы мало его пороли, Сергей Михайлович, – обращается к отцу Антоша.

– Не лезь в чужую семью, – говорю, обращаясь к Загорскому. – Свою просрал.

– Ты влез в мою семью.