Глаза блестят лихорадочно. Или это слезы… блять, что происходит?

– Я могу спросить тебя и получить честный ответ? – отступает от меня.

– Конечно, – отвечаю серьезно. – Прекрасный момент задать волнующие тебя вопросы. Я так тебя хочу, что отвечу абсолютно честно, лишь бы наконец добраться до сладкого.

– Вадик, – губы дрогнули в робкой улыбке, – я серьезно.

– Я тоже предельно серьезно. Спрашивай, малышка, или я сейчас рвану.

– Все что у нас с тобой происходит в постели… это, – запинается, щеки опаляет румянец, – это в большей степени для меня ново. Я жутко стесняюсь, боюсь показаться неумелой. Я боюсь показаться бревном, боже, как это бредово звучит, – прячет лицо в ладонях.

– Бревно? – вот меня этими словами будто по голове огрели. – В смысле, бревно? Ты о чем вообще? – подхожу к ней и отнимаю ладони от ее лица. – А ну, посмотри на меня и скажи, что ты сейчас такое несешь? Откуда эта хрень в твоей голове?

– Антон… – закусывает губу.

– Это он тебе такое сказал? – закипаю.

Не отвечает. Да и не надо. И так понятно.

– Сейчас я тебе покажу, как твой бывший жутко ошибся… – подхватываю ее на руки.

Вскрикивает, обняв за шею. Укладываю на спину, нависаю над ней, не давая возможности вырваться.

– А теперь смотри и чувствуй, – говорю, поймав ее губы своими.

Врываюсь в ее ротик, ласкаю ее язык. Целую, прикусываю, зализываю. Избавляю ее от лишней одежды. Добираюсь до груди. Поиграв с сосками спускаюсь по животику и, оказавшись между ее ног, снимаю трусики. Чувствую, как она замерла. И дышать будто перестала. Целую ее девочку. С губ Жданы срывается стон. Она дергается, словно испугавшись.

– Т-ш-ш, – шикаю.

И начинаю ее ласкать. Провожу языком по ее лепесткам, касаюсь носом клитора. Тяжело дышит. Дрожит.

Впиваюсь губами в чувствительный бугорок. Вскрикивает. Улыбаюсь сам себе. Вот так. Расслабься, девочка. Продолжаю играть с ее складочками, временами ныряя языком внутрь нее. Сладкая, вкусная. Хочется ее вылизать всю, досуха. Касаюсь пальцем бугорка, чуть придавив. Ответом мне служит протяжный стон. Ждана – как музыкальный инструмент. Отзывчиво поет на мои прикосновения. Нужно лишь знать, каких струн касаться. Ввожу в неё палец. Горячая. Языком играю с клитором. Пара движений пальцем, ввожу второй. Сжимается вся. Целую клитор, посасываю. Действую нежно, мягко. И девушка выгибается, запрокинув голову, пальцами сминает простынь. Чувствую, что ей осталось немного. Ощущаю ее наслаждение на языке. Двигаюсь в ней пальцами и языком по складочкам, цепляя чувствительный бугорок. Еще немного, и Ждана взрывается. Как же она сладко кончает, протяжно стонет, всхлипывает. Дрожит и затихает.

Поднимаюсь к ней, обхватываю раскрасневшееся личико ладонями и целую искусанные губы.

– Только попробуй, какая ты вкусная, – лижу ее губки, ныряю языком в ее рот. Хочу, чтобы почувствовала свой вкус.

Замирает, смотрит на меня ошалело.

– М?

Облизывает губы.

Стягиваю с себя джинсы, трусы. Притягиваю к себе Ждану и, крутанувшись, усаживаю ее на себя. Она охает, явно не ожидая такого.

– Хочу смотреть на тебя, видеть, как ты кончаешь.

Достаю из джинсов презерватив и под взглядом девушки, разрываю фольгу, раскатываю на стоящем колом члене.

– Иди ко мне.

Ждана приподнимается надо мной. Направляю в нее член, и она медленно садится на него, впуская в себя на всю длину.

– М-м-м, – откидываюсь на подушку. – Давай, детка, покажи себя, – сиплю.

Она смотрит на меня огромными глазами, испуганными будто. И начинает двигаться. Вверх-вниз, вверх-вниз. Медленно, неуверенно. Обхватываю ее ягодицы и насаживаю на себя резче. Поддаюсь навстречу. Вот так. Еще и еще раз. Ее упругая грудь подпрыгивает в такт нашим действиям.

Не могу оторвать взгляд от нее. Точеная фигура, охрененные сиськи и то место, где наши тела соединяются, просто восхитительно. По комнате разносятся хлюпающие, развратные звуки сливающихся тел.

– Ты ахуенная, – говорю, насаживая на член.

Вскрикивает, когда слишком резко таряню ее.

– Нереальная. Я готов раз за разом кончать. Давай, конфетка, сделай это еще раз. Я хочу смотреть на тебя, когда ты улетаешь, – вколачиваюсь в ее податливое тело.

И она кончает, снова. На мне. Сжимается внутри, выжимая меня до последней капли.

– Ахуеть, – только и могу выдать, когда она падает на меня обессиленная, мокрая.

Ждана

Даже глаза открывать лень. Просто вот так лежать, ощущая отголоски оргазма, который еле ощутимыми волнами все еще дает о себе знать. Мне хорошо. Очень хорошо. Сейчас лень думать о чем-то потустороннем. Сейчас только я и удовольствие, которое доставил мне Вадик. Никогда я не чувствовала себя такой любимой, нужной, желанной. Лежа на его груди слышу, как бьется сердце. Сильно, гулко. Сейчас постепенно сбавляя ритм. Но как оно билось, получив наслаждение, я никогда не забуду.

А еще я не забуду, как он меня ласкал там…

Вадик ладонью водит по моей спине. Пробегает пальцами по позвонкам. Кладет ладонь на ягодицу, ощутимо сжимая. Зажмуриваюсь, ощущая твердость под животом. Он снова хочет. И это удивляет. Нет, не буду сравнивать. Его нельзя сравнивать с бывшим.

– Опять думаешь, – его голос нарушает тишину.

– Я думала, ты спишь, – вру.

– Уснешь тут, ага, – усмехается.

Поворачиваю голову, разглядываю его. Божечки, какой же он…

– То, что было… – хочу сказать, но парень меня перебивает:

– Было бесподобно.

– Ты не дал мне договорить, – деланно возмущаюсь.

– Извини, – улыбается, гладит пальцами волосы, пропуская пряди сквозь них.

– Тебе ведь даже не совестно, – догадываюсь.

– Нет, – признается.

Я улыбаюсь.

– Невозможный, – вздыхаю.

– Но именно таким я тебе нравлюсь, да? – выгибает бровь.

Поворачивается на бок, прижав меня к себе, и разглядывает. Снова блуждает взглядом по моему лицу.

– Мне нравится твой огонь. Нравится то, что между нами происходит. Ты капец какая горячая. Просто твой мудак этого не разглядел. Сколько вы были женаты?

– Четыре года.

– Четыре, блять, года! – приподнимается на локте. – Сука! – ругается. – Как он тебе детей не заделал? – уставляется на меня непонимающе.

– Он заделал ребенка на стороне, – признаюсь.

Вадик зависает на мгновение.

– Серьезно? – хрипит.

Поджимаю губы. Снова становится обидно и жалко себя.

– Ахуеть! – снова не выбирает выражения.

– Вадь, – вздыхаю.

Коварная улыбка расплывается на губах.

– Да, – кивает. – Я в шоке, честно. От такой девочки, как ты, которая находится в полном твоем… блять! Да у меня нет слов!

– У меня тоже. Но факт остается фактом. Девушка, что родила от него, мне и написала первой, прислав фото, где они втроем гуляют. Было, мягко говоря, неожиданно, – признаюсь.

– Так, ладно, – откидывается на подушки, и теперь пришло мое время разглядывать его. – По твоему вечернему настрою, я так понимаю, что он появлялся, – не спрашивает, а утверждает.

– Да. Сегодня. Подкараулил меня, когда я вышла с работы.

– Так и знал, что что-то такое будет.

– Я подала документы на развод, видимо до него дошло это.

– И? Что он хочет? – голубые глаза смотрят на меня, а я тону… тону в их чистоте. Нельзя быть таким… таким настоящим.

– Сказал, что развод не даст.

– И? Я так понимаю, и бревно это он упомянул? Так, между делом?

– Он – ужасный человек. Я никогда не думала, что живу с таким чудовищем.

– Просто ты его устраивала. А как стала брыкаться, так он и показал себя тем, кем является на самом деле. Так бывает, – говорит со знанием дела, даже удивительно.

– И откуда ты это все знаешь? – улыбаюсь, целуя его в губы, и попадаю в капкан его рук, которые смыкаются на моей талии.

– Знаю, – усмехается. – Будто и не одну жизнь прожил. Скажи, что он еще говорил?

– Да ничего больше, – упускаю из разговора момент его угроз.

– Знаешь, я не хотел лезть, когда ты сказала, что все сама. Но не могу стоять в стороне. У меня есть знакомый адвокат. Толковый. Ты когда его увидишь, не смотри на то, что молодой. Не знаю, сколько ему лет, честно. Но мне повезло заиметь такого человека в друзья. В общем, я сегодня же переговорю с ним, и он с тобой свяжется. Блять, телефон-то просрал…