– Здравствуйте еще раз, – здоровается Владислав, поднимаясь с места, приветствует меня.

– Здравствуйте, – пожимаю его ладонь и натягиваю улыбку. – Что-то случилось? – спрашиваю.

– Я подготовил документы для нашего сотрудничества и кое-что еще, – открывает свой чемоданчик и достает оттуда папки с бумагами. – Чай? – спрашивает, подняв на меня взгляд. – Мы тут явно не на пятнадцать минут.

– Да, я не против, – соглашаюсь.

Владислав делает заказ и, пока его готовят, начинает беседу:

– Что я вам могу сказать… – листает папку и подает ее мне. – Вы знали, что у вашего мужа имеется недвижимость?

– Какая? – не понимаю я, взяв папку в руки, открываю ее. – Квартира, в которой мы жили, да, его, – пробегаю взглядом по строчкам.

– Кроме этой квартиры. Еще несколько в элитных районах Москвы. Дом загородный, а также самое интересное – развлекательный центр. Все адреса указаны в документах, – говорит мужчина, а я не верю тому, что вижу. – Две машины представительского класса, помимо вашей и его основной.

– Вы серьезно? Это шутка какая-то? – не понимаю, изучая бумаги.

– Нет, я не любитель шуток, – говорит вполне серьезно и этими словами заставляет на него посмотреть.

Смотрю и не понимаю. Вообще ничего не понимаю.

– Я ничего об этом не знала.

– Видимо ваш муж вкладывал деньги. Есть пара счетов. С приличной суммой. В общем, – пожимает плечами.

– И что теперь делать с этими знаниями?

– Как что? – усмехается. – Половина нажитого в браке имущества принадлежит вам.

– Но я…

Нам приносят чай, кофе и пирожные.

– Неважно, – будто читает мои мысли. – Все решаемо. Но вот половина всего того, что вы здесь увидели, кроме квартиры вот этой, – показывает пальцем в документ, – ваша.

– Мне ничего не надо от него, – качаю головой и отодвигаю от себя эту папку.

Горецкий вздыхает.

– Ждана Игоревна, я задам один вопрос, и вы попытайтесь честно на него ответить, – я киваю. – Ваш муж имеет вторую семью, все вот это, – указывает на папку, – но явно желает вас оставить ни с чем. Вы хотите это принять и смириться? – впивается в меня взглядом.

Я замираю. Закрываю глаза и упираюсь лбом в руку.

– Не торопитесь с ответом. Но могу вам сказать, что за это дело берусь в любом случае. Я защищал интересы жен серьезных бизнесменов. И знаете, только вы сказали, что ничего не нужно.

– И это правда.

– А вы подумайте, что с таким капиталом будет легче начинать жизнь с нуля. Поверьте, это хороший капитал.

– Я не хочу его видеть и появляться в суде. Этого можно избежать?

– Да, я буду представлять вас. Мы подпишем с вами договор, и только после вашего решения пускаю в ход все это.

– Можно вопрос, Владислав Германович?

– Конечно.

– А какой вам интерес?

– Я за справедливость. Но решение полностью за вами.

Я подписала все документы, которые требовалось. Настрой Горецкого заразителен. Самой хочется в бой и горы сворачивать. Но, оказавшись наедине с собой в машине, все куда-то подевалось. И снова грустно. Снова ощущение подавленности. Муж…

Закрываю глаза и пытаюсь осознать происходящее. Кто бы мне сказал четыре года назад, что он не такой, каким казался?

Уже подъезжая к дому, я замечаю машину Вадика. Сердце болезненно сжалось. Глупая радость поселилась в груди. Стараюсь эмоции запечатать. Не хочу выглядеть идиоткой.

Выхожу из такси, благодарю водителя. Вадим выходит из машины и, спрятав руки в карманы джинс, идет ко мне на встречу. Я кожей чувствую его взгляд. Хочу уйти, не посмотрев на него. Но у меня не получается. Я жутко соскучилась. Но это только мои чувства. И ничьи больше.

– Привет, – подает голос первым, когда я останавливаюсь.

– Здравствуй, – стараюсь держать голос ровным.

– Как дела?

– Отлично, – натягиваю вежливую улыбку. – Спасибо за адвоката. Подписала договор. Будем работать. Обязательно тебе возмещу траты.

– Какие траты?

– Ты оплатил его услуги, – уточняю.

– Это мое решение, и от тебя я денег не возьму, – говорит серьезно.

Я смотрю в его лицо, уже такое родное и любимое, что даже не знаю, как быть. Хочется все высказать, но не могу. Не могу я высказать то, что меня так беспокоит. Никаких обещаний, ничего. Я все помню. Хотя нет, он обещал не врать. Но соврал. И теперь я не знаю, как правильно себя вести.

– Я не хочу быть должной, Вадим. И вот это не обсуждается, – хочу поставить точку, но не выходит.

– Ждана, что происходит? – хмурится. Кажется, он начинает понимать, что со мной что-то не так.

– А что должно происходить? – спрашиваю.

– Я не знаю, объясни. Но у меня такое ощущение, что… – он запинается.

– Что?

– Что я накосячил. Вот реально, стою перед училкой и чувствую, как меня сейчас отругают.

– А я училка? – спрашиваю. Его слова цепляют неприятно.

– Блять, – дергается в мою сторону. – Что происходит? Что я сделал не так? – обнимает за талию, притянув к себе. Хочет поцеловать, но я уворачиваюсь. Каких мне сил это стоит!

– Все хорошо, Вадим, – высвобождаюсь из его рук, отступаю на шаг. – Я жутко устала.

– Я ненадолго. Буквально, – смотрит на часы, – полчаса.

– На потрахаться полчаса? – вылетает с обидой.

Он застывает, уставившись на меня.

– Увидеть тебя хотел. Соскучился.

– Посмотрел? – закусываю щеку.

– Я последний раз спрашиваю, что я сделал не так?

– Ты мне соврал. Моя единственная просьба была к тебе – не врать мне.

– Где, мать его, я соврал?

– Где ты был вчера вечером, когда писал мне, что завален делами? – спрашиваю. Нет уж если выяснять, так раз и навсегда.

Он застывает. Смотрит мне в глаза. Молчит.

– Я не слежу за своими студентами, не волнуйся. Случайно оказалась рядом.

– Она просто подруга детства. Сто лет не виделись. Пересеклись случайно.

– Мне все равно. Честно.

– Я не хотел тебя тревожить. Что мне нужно было тебе сказать? – злится. Он, действительно, не понимает, как меня обидел, как задел.

– Так и сказать. Правду. А теперь извини. У тебя – дела, у меня – усталость, пмс и нервы, – развернулась и зашагала к подъезду. Не оглянулась, а хотелось. Я чувствовала спиной его взгляд. Он не пошел следом, и за это ему огромное спасибо. Иначе бы я сдалась и тупо расплакалась, как девчонка.

Вадим

Стою смотрю на нее и понимаю, что нихрена не понимаю. Нет, вернее понимаю, что за мной числится косяк. Но не въезжаю, какой. А когда она даже не дает себя поцеловать, вот тогда я вообще зависаю. И Ждана выдает мне про то, что видела мою встречу с Полиной. Лучше бы истерику закатила или скандал. А вот это ее – мне все равно, оглушает и злит.

Отвечал ей на автомате, что занят делами. Даже не задумался, что нужно отчитаться, где я и с кем. Наша с Полькой встреча ничего не значит. Дружба с детства. Мы чуть ли не на один горшок ходили. Но сейчас эта инфа Ждане не нужна. Надо было сразу говорить, я это уже понял.

Смотрю ей вслед. И что делать не знаю. В ее взгляде полное разочарование. Да если бы я знал, что могу так залететь, то ответил бы по-другому. Я был на эмоциях вчера и попросту не задумался.

Дверь подъезда закрывается, а я наконец понимаю, что меня не хотят видеть. Ну шикарно, че. Не под окнами же стоять? Поднимаю голову и пытаюсь вычислить окна ее квартиры. Прикидываю расположение и нахожу. Вот оба: кухня и комната. Но в них темно.

Сажусь в машину и еще минут десять не уезжаю. Просто не могу. Я не получил того, что хотел. Ее улыбки, губ, тепла. И от этого ломает. Вчера не стал ей звонить, а надо было! Разошлись с Анваровой около двух. Сначала кафе, потом погуляли немного. И, собственно, все. Не заваливаться же надо было к Ждане среди ночи?

Мажу взглядом по часам и матерюсь. Завожу двигатель и выезжаю со двора. Нужно ехать в родительский дом. Но голову не покидает наш с ней разговор и ее слова.