— Давай Соню мне, — сказал он, поправив толстовку.
— Нет, — покачала головой, отвернувшись. — Словно дети малые — игрушку делите. Не думали, что у неё тоже есть чувства?
— Давай мы об этом позже поговорим, — Кирилл буквально вырвал из моих рук дочку. — Не хочу, чтобы Соня проснулась.
Посмотрев на него, я тяжело вздохнула — спорить сейчас действительно не было ни сил, ни желания. Но сердце всё равно не находили места. Повернувшись к выходу, я надеялась увидеть там Клюева, но, к сожалению, Кости там не было.
— Не жди его, — сказал Кирилл, когда двери лифта открылись. — Сегодня он не вернётся.
Я хотела поинтересоваться, почему он так говорит, но не стала — наши разговоры явно мешали Соне спать.
Когда дочка оказалась в постели, мы с Кириллом вышли в коридор. Он, как последний дурак, улыбался, продолжая смотреть на спящую Соню, но я не разделяла его чувств, желая как можно скорее узнать, где Клюев.
— Почему ты сказал, что Костя не вернётся? — затащив Покровского в кухню, спросила я. — Что между вами произошло, когда мы ушли?
— Ничего такого, о чём бы тебе нужно было знать, — пожал плечами Кирилл, улыбнувшись. — Прекрати дуть губы и лучше предложи мне чаю. Сладкого…
— Это ты прекрати играть в хорошего парня, — нахмурилась, недовольно смотря на него. — Эта роль тебе совершенно не идёт.
— А какая идёт? — он сделал шаг вперёд, заставив меня упереться в стол. — Плохого? Хочешь, чтобы я в открытую стал бороться за тебя? Не думаю, что ваши отношения выдержат этого.
— Самовлюблённый, эгоистичный подонок, — злобно прошипела. — Я никогда не буду с тобой. Слышишь? Никогда.
— Уверена? — Кирилл нежно прикоснулся к подбородку, подняв его. — Я же чувствую, как в глубине твоей души всё ещё теплится любовь ко мне.
Покровский вызывающе смотрел на меня, порождая колючую дрожь, пробежавшую по спине. Мне не хотелось ему сдаваться — боль от нашего расставания не мог заглушить секундный порыв внезапно вспыхнувших эмоций.
Поэтому, сжав руками край стола, я со злостью оттолкнула Кирилла.
Мне хотелось, чтобы он наконец-то понял — мы никогда не будем вместе. Наша любовь сгорела в тот момент, когда Покровский бросил меня, выбрав свою карьеру вместо отношений.
Но Кирилл явно был с этим не согласен. Сделав шаг вперёд, он властно обхватил мою, впившись в губы страстным поцелуем.
На секунду я обомлела. Нужно было оттолкнуть его, закричать, но я продолжала стоять, даже не пытаясь шевелить губами.
— Какого чёрта здесь происходит? — сзади послышался раздражённый голос Клюева. — Вы с ума сошли?
Схватив Покровского за толстовку, он выволок его в коридор и яростно начал избивать. Удары были такой силы, что, казалось, Кирилл не отделается синяками. Пока Костя окончательно не обезумел, я обхватила его талию руками, прижавшись к спине.
— Хватит… — умоляла я, пытаясь привести его в чувства. — Пожалуйста, остановись… Соня проснётся!
К счастью, Клюев услышал меня. Бросив Покровского на пол, он последний раз замахнулся, но не ударил.
— Отпусти меня, — прорычал Костя, пытаясь освободиться от капкана моих рук. — Отпусти, я сказал!
— Уходи… Уходи, я прошу тебя… — прошептала, глядя на Кирилла. — Уходи, пока я держу его.
Но, казалось, Покровскому понравилось выводить Клюева на эмоции, потому что он продолжал лежать на полу, довольно улыбаясь.
— Посмотри, — усмехнулся Кирилл. — Посмотри, кого ты в дом привела. Неужели не боишься, что рано или поздно этот псих станет поднимать руку на тебя или на Соню? Я, как её отец, не могу позволить неуравновешенному человеку находиться рядом с моей дочерью!
— Мерзавец, — Костя хотел снова напасть на Кирилла, но я не позволила этого сделать. — Ошиваешься рядом с моей женщиной, и хочешь, чтобы я был спокоен?
— Прекратили оба! — взяв волю в кулак, неожиданно крикнула я. — Собрали свои вещи и вышли из квартиры…
— Вита…
— Тала…
— Молчите! — я была непреклонна. — Вы мне надоели! Говоришь с вами, говоришь, а как об стенку горох... Мне нужен мужчина, который умеет слушать и слышать, но, кажется, ни в одном из вас такой черты нет. Поэтому проваливайте, пока я полицию не вызвала.
Каждое слово давалось большим трудом, но я больше не могла терпеть происходящее.
Покровский совершенно не изменился за прошедшие пять лет — он оставался таким же самовлюблённым, эгоистичным мерзавцем, тешащим своё самолюбие за счёт меня и нашей дочери.
Клюев же в последние дни открылся с новой стороны — ревнивый и озлобленный, он легко выходил из себя от одной мысли, что мы с Соней могли провести время с Кириллом. Но разве я могла перечеркнуть факт его отцовства?
Как бы мне ни хотелось — Покровский в нашей жизни поселился навсегда.
— Уходите и прекратите рвать мою душу! Никого из вас сейчас не хочу видеть…
Удивительно, но мне хватило сил вытолкнуть из квартиры двух здоровых мужчин, закрыв за ними дверь.
Сердце отчаянно билось, а ладони дрожали, но я не могла дать слабину, ведь увидела испуганную Соню, выглянувшую в коридор из своей комнаты. Она неловко потирала глазки, смотря на меня.
— Я слышала крики, — жалобно прошептала дочка. — Кто-то ссорился?
— Нет, — отключив отрицательные эмоции, улыбнулась я. — Мама громко включила телевизор. Прости…
Подойдя к ней, я села на колени, крепко обняв маленькие плечи.
— Можешь полежать со мной? — Соня редко просила о таком, предпочитая спать в одиночестве. — Кажется, если я снова закрою глаза — обязательно приснится кошмар.
— Конечно, — поцеловала её в щеку. — Идём.
Убраться на небольшой детской кровати было ещё той задачей, но я успешно справилась с ней, позволив дочке удобно устроиться под боком.
— Расскажешь сказку? — укутавшись одеялом, попросила Соня.
— Конечно, какую хочешь? — крепко прижав её к себе, спросила я.
— Со счастливым концом.
Сказки мы всегда придумывали свои. Привычка фантазировать никуда не ушла , поэтому я с лёгкостью могла придумать историю, сделав её интересной для дочки.
Вот и сегодня я снова окунулась в мир своего воображения. Рассказывая историю девочки, которая искренне хотела обрести любовь и дружбу, я невольно задумалась о том, как хотела, чтобы у моей истории тоже был счастливый конец.
Соня быстро уснула — уже через десять минут она тихо посапывала под моим боком. Обнимать её спящую было настоящим наслаждением, но меня его лишили — телефон безбожно вибрировал, оповещая о нескольких новых сообщениях.
Сначала я не хотела их читать, но рука сама потянулась к смартфону.
«Прости, что не смог держать себя в руках сегодня», —писал Костя.«Каждый раз, когда я вижу тебя с ним, у меня буквально сносит крышу. Я готов всё ломать, крушить, лишь бы не думать, что вы снова можете сойтись. Это убивает, Тала. Убивает не только моё самообладание, но и чувства к тебе».
Казалось, всё идёт к тому, что в следующем сообщении Костя предложит расстаться, испугавшись возникших сложностей. И я уже даже успела решить: готова ли бороться за эти отношения или нет. Но следующее сообщение расставило всё по своим местам.
«Да, я иногда выхожу из себя. Да, мне трудно контролировать эмоции, когда рядом с тобой другой мужчина. Но несмотря на количество прожитых лет, я готов меняться. Готов стараться ради тебя и Сони».
Моё сердце, тихо бившееся до этого, ускорило ход. Слова Кирилла, правда, задели меня за живое. Что, если Костя в порыве гнева действительно мог причинить боль не только мне, но и Соне. Что, если моя любовь могла привести к катастрофичным последствиям? Мы были так мало знакомы, что предугадать его поступки я не могла.
«Если ты доверишься мне… Если позволишь доказать, что я могу быть заботливым мужем и прекрасным отцом… Я обещаю сделать вашу жизнь счастливой. Я никогда не причиню вам вреда. Обещаю...».
Но могла ли я доверить Косте не только свою, но и жизнь самого родного для меня человечка, увидев, насколько жестоким он может быть?
