- Рад видеть, - Гордеев встал, когда я зашёл в небольшую комнату, где он любил обедать. Он подошёл и слегка приобнял, похлопав по плечу. - Парни, свободны, - отправил своих людей за дверь, и мы остались одни.

- Кто?

- Отобедай со мной.

- Спасибо, но я не голоден.

- Как чувствуешь себя?

- Хорошо чувствую, - начал раздражаться, - Кто это был? - повторил вопрос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- В этом и проблема. Мы не знаем. Корж, тот, кого убрал Бык, был не один. Второго мы вычислили, дали ему это понять и позволили сбежать. Он привёл нас в N. Проблема в том, что всех, кого мы взяли, шестёрки. Пушечное мясо.

- Кто держит город? Разве не Графа территория?

- Его. Но он не при делах. Это не его люди.

- Тогда почему они там? Хотели нас стравить?

- Как вариант. Но первой целью был ты. Меня хотели ослабить, убрав тебя. И я так думаю, это не конец.

- Кто знает детали?

- Все – никто. Ты же знаешь, у меня с доверием плохо. Поэтому будем думать вдвоём.

- Значит, они снова попробуют?

- Уверен. Поэтому пока ты будешь жить у меня. Твоя задача – как можно скорее восстановиться. И думать, Ваня, думать.

- Какие варианты?

- Об этом мы поговорим дома.

- Кто второй?

- Ты удивишься, - хмыкнул Змей. - Белых.

- Белый? - удивишься – ничего не значит, мать его. Я охренел. - Я ведь его к себе взять хотел.

- Да. И он очень старался, чтобы к тебе попасть. Видимо, поэтому не особо обрадовался, когда отдавали ему людей Толика.

- Где он?

- В доме счастья, конечно, - хмыкнул Змей. - Они все там. Так что тебе представится возможность побеседовать с каждым.

А дальше была неделя передышки и мозгового штурма. Мы проверяли, искали, обрабатывали каждую версию, даже нелепую.

Когда я понял, что сил хватит, а ублюдки в подвале извелись от неизвестности, пришло время пообщаться. До последнего не хотелось верить, что Белый крыса. Я ведь реально хотел его приблизить. Гордеев тогда не позволил. А его чутью я доверял всегда. Вот и в этот раз он оказался прав.

И все закрутилось с такой скоростью, что я валился с ног к концу дня. Я смывал с себя всю грязь очередного дня, а перед сном память подбрасывала образ Пчелки, что сидит на подоконнике и обнимает медведя.

Казалось, этому не будет конца, но Белый не выдержал. Он заговорил. Информации действительно немного, как и говорил Змей – они мясо. Но и из тех крох, что он рассказал, нам удалось сложить этот гребаный пазл. Найти того, кто стоял за всем этим.

Переговоров не было. Была бойня. Эффект неожиданности сработал на все сто. Нас не ждали. Не в таком количестве, не в этом месте.

Нестер Николай Витальевич. В наших кругах давно, был одним из противников Лютого. После прихода к власти Змея ушёл на покой. Пожал Змею руку и сказал:

- Значит, пришло время начать новую жизнь. Я в этом дерьме слишком давно.

Змей отпустил. Его не было несколько лет. Он жил за границей, семью завёл. Но как оказалось, тихая жизнь его не устроила. А отомстить тому, кто лишил его всего, стало делом жизни. Не вышло. В этот раз он получил пулю в лоб лично от Гордеева.

Я спал почти сутки после того, как мы вернулись. Можно выдохнуть. Хоть какое-то время никто не решится поднять свою голову или усомниться в том, кто должен быть у власти.

Проснувшись, я принял душ и поехал к Пчелке. Не хотел больше ждать. Дома ни её, ни подружки не оказалось. Поэтому я вернулся в машину, но уезжать не спешил. Снова болели ребра, но в этот раз обошлось без переломов, сильный ушиб. В этот раз легко отделался, только бровь рассекли, два шва наложить пришлось. Ну и так, по мелочи. Я прикурил очередную сигарету, когда увидел, как во двор зашли Пчёлка и Маша.

Она узнала машину сразу, как увидела. Остановилась, замерла и смотрела во все глаза. Ей меня не видно, я знаю. Но она безошибочно смотрела на меня. Усмехнулся, перегнулся через пассажирское сиденье и открыл ей дверь.

Маша что-то сказала и подтолкнула Майю вперёд. Пчелка, словно очнувшись, сделала несколько робких шагов и забралась в салон.

- Ну, привет, - подмигнул ей, пока она смотрела на меня как на величайшее чудо.

Майя

- Ну, привет, - говорит Лимон, стоит мне забраться в машину, и подмигивает.

Улыбается и подмигивает мне... Живой. Улыбается. Все хорошо. В глазах начинает щипать. Быстро моргаю, чтобы прогнать слезы. С плеч словно огромный груз сняли и наконец-то позволили вздохнуть полной грудью. Живой.

Лимон завёл мотор и сосредоточился на дороге. А я словно только что пришла в себя и наконец-то ответила.

- Привет... - он кинул взгляд в мою сторону и усмехнулся.

- Ну что ты так на меня смотришь? - уточнил, когда мы стояли на светофоре.

А я и правда смотрела, глаз отвести не могла. Сидела, повернувшись к нему и положив голову на спинку кресла.

- Ты вернулся.

- А ты уже не ждала?

- Ждала.

- Скучала?

- Очень, - он опять хмыкнул и снова сосредоточился на дороге.

Мы приехали к Лимону. Поднялись в его квартиру. Пока он открывал дверь, моё сердце заходилось в диком ритме, от волнения вспотели ладошки. Сколько времени я здесь не была? Два месяца? Чуть больше? Кажется, это было в другой жизни.

- Раздевайся, чего застыла.

Сняла пуховик, повесила на вешалку, сняла ботинки. Снова стою, не знаю, что делать. И только глаз не свожу с хозяина квартиры.

- Что? - не выдерживает он моего внимания.

- Ты живой.

- А ты надеялась...

- Нет, - перебиваю его, не позволяю сказать глупость. - Я очень переживала и боялась, что ты не вернёшься, и что я больше тебя не увижу, - выпаливаю на одном дыхании и больше не могу сдержать слез, они ручейками бегут по щекам.

- Дурочка, - он хватает меня за шею и притягивает к себе.

Утыкаюсь носом в его грудь, обхватываю руками за талию и реву. Он не гладит по голове, не пытается успокоить словами, просто ждет. Эмоции сходят и я действительно успокаиваюсь, и когда он это чувствует, тут же отстраняется.

- Иди умойся и приходи в спальню, - даёт он распоряжения.

Делаю, как он велит. Руки дрожат, когда я набираю в них холодную воду. Нет, я не боюсь, я предвкушаю. От одной мысли, что через пару минут я окажусь в его власти, будоражит и будит бабочек в животе, возбуждение проходится тягучими спазмами по телу, концентрируясь в лоне.

Умываюсь, а потом ещё пару минут просто стою и смотрю на себя в зеркало. Щеки горят как в лихорадке и блестят глаза. Облизываю пересохшие губы и решаюсь выйти. Немного торможу перед дверью в спальню. Пульс сходит с ума, стучит в ушах, оглушая. Ещё шаг и я на его территории. Теперь я его саба, нижняя, рабыня... стану той, кем захочет.

Он стоит у комода, открыв один из шкафчиков, и что-то перебирает. На нем уже только штаны карго цвета хаки. Застываю на пороге, разглядывая его спину.

- Раздевайся, - бросает не оборачиваясь.

Спешу стянуть с себя свитер и водолазку. Затем снимаю тёплые легинсы и носки, остаюсь в белье. Мне немного стыдно, что моё белье уже мокрое, и я опускаю глаза, прикусив губу.

Он подходит ко мне, приподнимает лицо за подбородок и какое-то время молча смотрит в глаза.

- Главное правило помнишь? - киваю. - Скажи.

- Не трогать.

- Молодец. Справишься или связать? - сглатываю, принимая решение.

- Справлюсь, - он улыбается, доволен ответом.

- Покажешь, как скучала?

- Да.

Он берет за руку и проводит в центр комнаты. Заходит за спину, расстегивает бюстгальтер. Чуть касаясь, стягивает с плеч бретельки, и бюстгальтер падает на пол. Внутри все дрожит от напряжения и желания. Но он не спешит прикоснуться снова. А потом на мои глаза ложится повязка, мягкая плотная ткань не даёт возможности видеть даже блики света.

Чувствую, как его пальцы проходят вдоль позвоночника, заставляя кожу покрыться мурашками. Потом проходятся по кромке трусиков, влево, вправо. Запуская разряды электричества, заставляя пульс стучать так сильно, что, кажется, моё сердце просто не выдержит. Дыхание уже сбилось, воздуха не хватает и я снова облизываю пересохшие губы.