- Тема подчинения и контроля через дискомфорт бондажа в обществе воспринимается как извращение, - начинает она, не дождавшись от меня ответа. - Его рассматривают как проявление садизма и мазохизма. Но это далеко не так. Точнее, не совсем так. Все зависит от того, какую цель преследуют двое.

- А какую преследуете Вы? - Лаура красиво засмеялась.

- Я доставляю удовольствие своему мальчику. Помогаю ему справиться с его страхами.

Слово за слово, и она выпытала у меня всю мою историю. А потом сказала:

- Милый, прежде чем учить тебя техникам шибари, ты должен понять, что будет испытывать тот, кого ты свяжешь. А это можно понять, только побывав на его месте.

- Вы предлагаете связать меня?

- Тебе решать, но учить начну только после этого.

- Я могу подумать?

- Конечно. Мальчик, - окликнула она раба, дверь тут же открылась. - Проводи гостя.

Я вернулся к ней через пару недель. Прочитал кучу статей в интернете и понял, что нет в этом чего-то сверх ужасного. А ещё я помнил ее слова, что это помогает избавиться от страхов. Во мне не было страха, во мне жили другие эмоции. Боль от потери была невыносимой и порой глушить ее было очень сложно. Но страшнее была вина. Лаура сказала, и с этим можно справиться.

Почти два месяца раз в неделю я приходил к ней. Каждый раз плетение было новым, как и ощущения.

Первый раз меня охватила паника. Но Лаура, положив руку мне на плечо, сказала:

- Отпусти контроль, теперь он тебе не принадлежит.

Она стояла рядом почти всю сессию, слегка касалась, давая понять, что она рядом. И, наверное, лишь в третью сессию я смог действительно расслабиться. Отпустить всё. Тогда я и погрузился в свои эмоции, пережил их совсем по-другому, с новой силой, с новой болью. Я плакал, выпуская наружу все, что болело внутри. На следующих сессиях я нашёл некий баланс. С ним и живу. Кто-то может сказать, что я жесток, но нет. Я, скорее, холоден и безразличен. Хотя есть и те, к кому я действительно жесток.

А потом Лаура стала меня обучать на своем мальчике. Какие-то простые узлы и техники я повторял и отрабатывал на Ирке. Но сложные плетения только при Лауре на ее рабе.

Мне пришлось учить анатомию, ведь при связывании важно не навредить. Нужно знать, где проходят важные сосуды и нервные окончания, а также лимфоузлы. Мне пришлось изучать психологию, пусть и не углублено, но как сказала Лаура, я должен понимать, что происходит с моим партнером. Видеть и предугадывать его эмоциональное состояние.

Больше года я учился, пока Лаура не сказала, что ей больше нечего мне дать. Дальнейшее совершенствование зависит только от меня. И я совершенствовался, Ирка была не единственная, на ком я оттачивал свое мастерство. В клубе свободных нижних было достаточно.

И если причинять конкретную боль мне не нравилось, то вот иметь полный контроль нравилось, и даже очень.

Пчёлка другая, она с первого раза погрузилась в транс. Доверилась, расслабилась. Судя по всему, она не может себе простить, что его нет, а она продолжает жить. Поэтому ее подсознание и награждает ее подобными снами. Снами, где он ее наказывает за это. А по сути, она делает это сама.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вернулся в спальню спустя час. И стал распутывать узлы, а затем перенес ее на кровать. Растер ноги и руки, и получил благодарную улыбку от девушки. Она уснула мгновенно. Доверчивая Пчёлка. Взбил подушку и устроился на другой стороне кровати.

Я проснулся первым. В мою спину между лопаток упиралась своим лбом Пчёлка. Ее дыхание щекотало кожу. Новое чувство. Прислушался. Оно не вызывало раздражения, и вот как раз это и раздражало.

Не пытался встать тихо и сберечь сон девушки. И она действительно тут же проснулась.

- Иди к себе, - не оборачиваясь, сказал я и пошел в душ.

Была мысль вернуться и избавиться от утреннего стояка, но я быстро ее прогнал.

Майю застал уже на кухне. Она встретила меня скромной улыбкой и опустила глаза. Быстро накрыла на стол, замерла, видимо, в ожидании благодарности.

- Что я говорил? - строго спрашиваю я. Она поднимает испуганные глаза.

- Не строй иллюзий.

- Я и не... - она стала сжимать в пальцах салфетку. - Я просто... Просто благодарна.

- Надеюсь, это так. И ещё. Майя, ты ему ничего не должна. Твоя жизнь продолжается. Ему уже по барабану, а ты себе этого простить не можешь. И твои кошмары не прекратятся, пока ты не разрешишь себе жить без него.

По щекам Пчёлки потекли слёзы. Она тут же стёрла их ладошкой.

- Прости, я просто... Наверное, ты прав... Я думала, если останусь без него, жить не захочу... А я... Я живу... И...

- И живи. Для себя живи.

Она не отвечает, только кивает. Съедаю завтрак и делаю пару глотков крепкого кофе, а потом ухожу.

Майя

Живи для себя. Как это - жить для себя? Если честно, не очень понимаю. Не знаю как. Принимать решения, ставить свои интересы на первый план. Было ли у меня свое мнение когда-то? Сначала все подчинялось родителям, и вся моя жизнь зависела от их желаний и настроения. Имела ли я права голоса? Нет. Ну, может, с бабушкой, она хотя бы спрашивала, чего я хочу: блинчики или макароны. Вот и весь выбор. Смешно.

Сначала одевалась в то, что покупала мама, потом в то, что нравилось Лёше. Даже когда жила одна, готовила лишь то, что любил он. Ведь он не предупреждал о приезде. А когда готовил он, то послушно открывала рот, за что получала порцию ласки.

Работа. Да, там я принимала решения. Какую стрижку сделать, что клиенту подойдёт больше. И то, если он не приходил и не говорил, что конкретно хочет.

Поэтому в свои годы я не знаю, как это – жить для себя. Даже сейчас я принимаю решения лишь с одной мыслью – угодить Лимону.

Сегодня вторник, последний день октября. Завтра я выхожу на работу. Как мне удалось выяснить, в салоне работает восемь мастеров, я буду девятой. Одновременно работает шесть. Они меняются, график скользящий в зависимости от записи клиентов. У меня пока клиентов нет, я буду тем мастером, который сидит на всякий случай, вдруг кому-то сильно приспичит. Поэтому первое время мне придется работать от открытия до закрытия. И иногда просто просиживать там целый день. Лиза звонила сегодня, сказала, что ко мне записалось два человека. Кому-то нужно срочно и к своему мастеру она не успевает, и одна совсем новая клиентка. Зарплата рассчитывалась просто: минимум я получала обязательно, все остальное зависело от выработки. То есть процент от суммы, которую заплатит клиент. Учитывая расценки, то в итоге сумма могла оказаться очень даже приличной, несмотря на то, что большую часть забирал салон. Но с другой стороны, мне не было необходимости закупать шампуни, маски, лаки, гели, краски и так далее, всем этим нас обеспечивали, и надо сказать, все было высшего качества. Поэтому я считаю правильным, что они забирали семьдесят процентов.

Из-за того, что я пробуду в салоне целый день и вернусь не раньше десяти вечера (салон закрывался в девять, а на дорогу будет уходить где-то час), я решила приготовить еды, чтобы Лимон мог просто разогреть.

Я почти не видела его эти дни. Он приходил очень поздно, а уходил рано. Вот и сегодня я крутилась на кухне, не ожидая, что он появится дома раньше полуночи, как это было последние три дня.

- Ты что тут устроила? - я аж вздрогнула от неожиданности, услышав мужчину.

- Мне завтра на работу. Вот готовлю, чтобы тебе было, что разогреть и поесть, - объясняю я хозяину квартиры. - Я маршрут уже построила, но на всякий случай выйду пораньше. Так что завтра ничего приготовить не успею...

- Во сколько тебе надо быть? - перебивает он.

Лимон выглядит уставшим, сев на стул, он прикрывает глаза.

- В девять.

- Я отвезу.

- Но... - хочу возразить, но Лимон, открыв глаза, приподнимает бровь и я не решаюсь. - Спасибо.