Думаю, он хотел меня утешить, но только напомнил о своих безумных подозрениях и отвратительных словах, сказанных утром о моем пьянстве. Как можно простить такое предательство?

— Я говорила с подругой Кэсси. У нее был… утомленный голос, — сказала я спокойно. Не стоит ему знать, как он обидел меня. Не доставлю ему такого удовольствия.

— Все устали. Я и сам выжатый. Перекантуюсь тут какое-то время, — сказал Фрэнки. — Поехал бы домой, но не хочу оставлять тебя одну.

Он попытался притянуть меня к себе, я вырвалась.

— Почему ты не хочешь оставлять меня одну?

— Как это почему? Я беспокоюсь за тебя.

— Боишься, что я напьюсь? Что снова поеду давить людей?

— Хильди…

— Ночью моя блузка была в вине, Фрэнк, не в крови…

— Ага, хорошо. Я всю ночь не спал. Поговорим об этом позже.

— Да, я знаю, что ты не сомкнул ночью глаз. Спасибо. Доволен? Спасибо, что всю ночь не спал, что вел мою машину. Спасибо, что все исправил, мистер ремонтник. Наверное, это дорого обошлось — что ребята всю ночь работали с машиной. Сколько я тебе должна?

— Брось, Хил.

— Пришли мне счет — сколько я должна тебе за твое время.

— За что?

За твое время. За время вчера ночью, что ты водил машину, и за все прочее.

Я думала уколоть его, и когда он замолчал, прикрыв глаза, порадовалась, что он дрогнул от моего точно рассчитанного удара. То есть такова была бы реакция любого нормального человека; нормальный человек оскорбился бы, что я превратила дружеское одолжение в деловую сделку; но Фрэнк прикрыл глаза, потому что считал, сколько часов он потратил на мою машину. Он в уме перемножил цифры быстрее любого калькулятора и спокойно назвал сумму. Тут уж я задрожала.

— Да ты в своем уме? — Я горько рассмеялась. — Столько я не заплатила бы, даже если бы ты занимался машиной неделю.

— Я несколько лет не выставлял тебе счет, час работы подорожал. И потом… праздник, выходные, значит, двойная оплата, да и Черепу нужно заплатить. Он ехал за мной и отвез обратно.

Я трахалась с этим человеком. Я лежала в его объятиях, шептала нежные слова ему на ушко, покрывала тело поцелуями.

Мусорщик.

— Надеюсь, ты не против, если я пришлю чек по почте. И не стесняйся, приплюсуй все расходы. Ты мне нужен, Фрэнк, ведь мусор сам собой не уберется.

Фрэнк кивнул в ответ. Я пыталась найти боль в его глазах, но не видела, тогда решила добавить:

— Сегодня день вывоза? Пятница? Тебе не нужно заниматься мусором?

Фрэнк повернулся к выходу, но по дороге к двери отозвался:

— Сегодня суббота. Смотри на вещи проще, Хил.

«Смотри на вещи проще». Да это издевательство! Он, конечно, знает, что «Смотри на вещи проще» — лозунг анонимных алкоголиков. Кретинские наклейки на бампер. Меня затрясло от гнева. Мне нужно вино, но рисковать нельзя. Вдруг, напившись, я решу поехать к Кэсси?

Когда на улице взревел грузовик Фрэнка, я схватила свои ключи от машины — Фрэнк оставил их на столе. Мне нужно выпить, однако Фрэнк так нагрузил меня мыслями о вождении в пьяном виде, что я решила буквально спустить ключи в унитаз, прежде чем открывать вино. Другого способа я не видела. Как еще спрятать от самой себя связку ключей? Но на связке ключи от нескольких домов в моем списке, без них я не смогу. И в голову пришла мысль забросить ключи на крышу. Ни за что не полезу наверх пьяной. Даже не помню, где лестница. Я вышла за дверь и швырнула связку на крышу, пока не передумала. Я увидела, как связка покатилась вниз, и отскочила в сторону, чтобы не получить по голове, но ключи остановились в сточном желобе. Я запомнила, куда они упали — сразу слева от двери. Завтра найду. А сейчас мне нужно успокоить стучащее сердце и дрожащие руки. Нужно спуститься в подвал; снова вниз, под землю, где всегда так тепло.

Я предпочитаю, чтобы дочки звонили, прежде чем объявиться у меня дома. Это тактично. Я никогда не прихожу к ним без предупреждения — я уважаю их частную жизнь, — но мои выросшие дети не желают отказываться от своих притязаний на меня. Я слышала эти детские притязания вдобавок к солидной дозе подозрительности, когда на следующее утро Тесс потребовала объяснить, что я делаю на крыше. Она чуть не кричала.

— Я не на крыше, милая. Я на лестнице, — спокойно ответила я, с улыбкой глядя на нее сверху вниз. Пусть не думает, что ее детские вопли меня сердят. Тесс держала на руках Грейди, который махал мне ручкой.

— Привет, Грейди, — крикнула я, помахав в ответ.

Я приняла таблетку Питера час назад. А потом еще одну. Проснулась я с признаками похмелья, но таблетки совершили чудо с моими нервами. Боже, благослови милого доктора Ньюболда. Я снова помахала Грейди, и лестница чуть двинулась по краю крыши.

— Держись! — воскликнула Тесс, бросаясь к основанию лестницы. Потом ахнула. — Мама! Ты ничего не надела под ночнушку. А если кто-нибудь пройдет мимо?

— Да кто пройдет мимо? — Я засмеялась, уцепившись за сточный желоб. — Без предупреждения никто не является. Это невежливо.

Тут я увидела, что искала. Мои ключи от машины ждали в желобе, в нескольких дюймах от моей руки. Я сжала их, оглядывая крышу.

— Что ты делаешь? — настаивала Тесс.

— У меня протечка. На чердаке. Проверяю, не забился ли сток. Милая, отойди от лестницы. Я не хочу поскользнуться и упасть на вас с Грейди.

Было непросто спускаться, пряча в кулаке связку ключей, но я справилась. Чудесные таблетки доктора Ньюболда! Сегодня утром для меня нет ничего невозможного. И на кухне лежит целая бутылочка этих таблеток. Хватит на много дней. Питер заверил меня, когда приходил накануне вечером. И он даст мне еще. Мне хватит.

— Заходите, — сказала я, улыбаясь своим мыслям.

Я поцеловала Грейди, и он сказал:

— Привет, бабуля.

Тесс залилась слезами.

— Я слышала про Джейка Дуайта сегодня в новостях. Мама, почему ты мне вчера не позвонила? Его нет уже больше суток, а мне никто не позвонил. Я остановилась у дома Кэсси — там было столько машин, но Кэсси и Дуайт ушли с поисковой партией…

— Его нашли, — радостно сказала я.

— Нашли? Когда? — спросила Тесс.

— Питер Ньюболд заезжал вчера вечером и рассказал мне радостную новость.

Я была уже в подпитии, но я уверена, что он так и сказал.

— Нет, мам, по радио все время говорят. И я проезжала мимо поисковиков. Его еще ищут.

Тут меня должна была накрыть волна тревоги, но… ничего не произошло.

— Питер не мог так пошутить, — сказала я. «Или мне только приснилось, что он приезжал?» — Ладно, заходите. Сделаю кофе.

Тесс прошла за мной на кухню и, когда я начала наполнять кофеварку, спросила:

— А где остальные стулья?

Я повернулась и с удивлением обнаружила, что у стола стоят только два стула. А было четыре. Четыре очаровательных небольших антикварных стула с выточенными вручную ножками и плетеными сиденьями. Скотт откопал их на какой-то распродаже. Теперь их только два. Странно.

Потом я начала припоминать.

Вчера вечером я отнесла один стул в подвал — эти кухонные стулья очень легкие, я ношу их без труда. Мне нужно было присесть. Я точно не засну на полу, если буду сидеть на крепком стуле. Я поставила стул в свой любимый угол и пошла на кухню за штопором — и тут появился Питер, сильно навеселе. Не знаю, откуда он прибыл, но было совершенно очевидно: он пил, прежде чем приехать, и обрадовался, когда я пригласила его в подвал выпить немного вина. Он сам отнес себе еще один стул.

— Решила починить сиденья. Плетение истерлось, нужно заменить, — объяснила я Тесс, насыпая кофе в машину. Мне было удивительно спокойно. Обычно утром алкоголь начинает гореть в крови, в животе я ощущаю осколки стекла, а в голове — молоты. Но благодаря средству Питера — как его, зантакс или заназ, — я не чувствовала боли. Даже странные известия про Джейка не взволновали меня так, как должны были. Я знала, что Джейк в безопасности. Так сказал мне Питер.

Тесс опустила Грейди на пол и пошла за ним следом из кухни в столовую, а потом в гостиную.