Резко открыв глаза, Алиса села на кровати, но тут же упала обратно на подушку, ощутив дикую головную боль. Издав протяжный стон, она развернулась на бок и потянулась за телефоном на тумбочке. Телефон показывал почти два часа дня и кучу пропущенных сообщений и звонков. Алиса снова предприняла попытку сесть, но уже не спеша, стараясь не трясти головой. Она спустила ноги с кровати, протерла глаза и огляделась, пытаясь немного прийти в себя. «Ну и сон, – подумала она, – полнейшая жуть». Алиса оглядела себя: она до сих пор была в той одежде, в которой хотела выйти на свою авантюру. И как только она умудрилась уснуть? Видимо, она и правда заболела. Алиса встала с кровати и поплелась на кухню в поисках таблеток от головной боли, мысленно благодаря эту странную болезнь за то, что она ее вырубила и не дала совершить глупость. Этот кошмарный сон напрочь отбил желание выяснять, живет ли за стенкой Ле́рон. Выпив таблетку, Алиса заправила кофемашину и включила ее. Болезнь болезнью, а без ритуального кофе жизни ей не было.

Прогоняя в голове только что приснившуюся муть, ее передернуло от пробежавшего по телу противного холодка. Сон казался настолько реальным, она четко помнила каждую его мелочь, а в особенности все чувства, которые она испытала. И, наверное, это было хорошо, потому что только сейчас Алиса искренне осознала, что совершенно не знает Ле́рона. Она воспринимала его в том образе, который бы ее устраивал, игнорируя в нем подозрительные маячки, дабы самой не было тошно от мысли, что она… Да, пора было признаться самой себе, что у нее явно были какие-то чувства к Ле́рону, которых она ранее ни к кому не испытывала. Произнеся эту мысль у себя в голове впервые со всей четкостью, Алиса снова издала стон и опустила голову на стол, закрыв ее руками. Он вполне мог быть психопатом, очень много признаков указывало на это. А она из-за упрямого самообмана могла нарваться на что-то серьезное. Чуть не нарвалась. И, видимо, даже не раз. Как там сказала Катерина про себя? Что она сошла с ума? Вот и Алиса чувствовала себя просто поехавшей. Сколько таких же наивных девчонок так же сходят с ума по Ле́рону? А вдруг, он и правда опасен? Алису опять затошнило, ей стало невыносимо жарко. Она встала со стула и открыла окно, почти высунувшись наружу.

В этот момент в квартиру вошла Лиза и, увидев сестру у раскрытого окна, с порога начала ругаться на нее. Быстро скинув обувь, она подошла к окну и закрыла его, сердито глядя на сестру.

– Совсем сдурела? Больная стоишь у окна. Там тебе не май, – и, тут же смягчив тон, добавила: – Что-то у тебя совсем хреновый вид. Не стало лучше?

– Кажется, только хуже…

– Да тебя лихорадит, – Лиза дотронулась рукой лба Алисы, потом потрогала ее щеки и заметила, что ее кожа покрыта испариной. – Слушай, ложись-ка в постель, я тебе принесу лекарства какие-нибудь сейчас. Ты ела что-нибудь? И куда это ты собралась?

Лиза наконец обратила внимание на одежду сестры. Алиса оглядела себя и пожала плечами:

– Хотела прогуляться, но вдруг задремала. Боже, Лиза, мне такой сон приснился кошмарный…

Алиса поплелась в гардеробную переодеваться в домашнее. Лиза вернулась в коридор, сняла свое пальто и тоже прошла в гардеробную за сестрой.

– С Ле́роном? – спросила она.

– Ага. Но в этот раз он был ужасный, – Алиса жалостливо посмотрела на сестру. – Будто я попала в его квартиру, а она выглядела как жилище жуткого сатаниста. Там были повсюду жуткие свечи, не было ни окон, ни дверей. Мебели тоже не было. Зато была противная огромная летучая мышь. Крови только не хватало или растерзанных туловищ… И будто я долго не могла выбраться из этой квартиры, а потом появился он и стал мне угрожать. И мне так стало страшно, – Алиса почувствовала, как по ее телу побежала мурашки и волосы на руках встали дыбом. Она подняла руки и показала Лизе. – Вот, смотри, до сих пор жутко.

– Да уж, ну тебя и штырит, конечно… И что было потом?

– Больше ничего, я почти сразу проснулась, как он появился. Кстати, мне приснилось, будто это соседняя с нами квартира, через стенку.

– Ну понятно, Костя же говорил, что он там вроде жил или собирался жить.

– Костя? – Алиса закончила переодеваться и пошла ложиться в кровать.

– Ну да, твой Константин Николаевич, в смысле, – внезапно покраснела Лиза и отвернулась от сестры, продолжая одеваться. – Помнишь, на нашей днюхе он про это говорил?

– Что-то припоминаю, – подтвердила Алиса, внимательно наблюдая за сестрой. Она пыталась сфокусироваться на какой-то мысли, но была так ослаблена, что эта мысль ускользнула от нее. Тем временем Лиза вышла из гардеробной и прошла на кухню. Она достала аптечку и стала активно рыться в ней, перебирая коробочки, тюбики и пакетики с лекарствами, пока не нашла то, что посчитала подходящим. Налив стакан воды, она отнесла лекарство Алисе и поставила воду на тумбочку.

– Так ты ела что-нибудь?

– Нет. И аппетита тоже нет.

– Бульон если куриный сварю, будешь?

– Конечно, что-то все равно надо съесть…, – Алиса выпила лекарство и откинулась на подушку. – И кофе бы выпила…

– Сейчас, – Лиза поставила на плиту небольшую кастрюльку, достала из морозилки кусок курицы, промыла под водой и закинула в посудину. Потом достала две большие кружки, налила в них только что сваренный кофе и вернулась к Алисе, присев рядом с ней. Алиса приподнялась, подложила подушку к спинке кровати и села, схватив кружку обеими руками.

– Маша не спрашивала про меня?

– Спрашивала, конечно. Я так понимаю, телефон ты игнорировала весь день?

– О, черт! – Алиса потянулась за телефоном и еще раз взглянула на все уведомления.

– Я сказала, что ты заболела. Теме тоже.

– Спасибо…, – Алиса с виноватым видом убрала телефон и стала пить кофе осторожными глотками, периодически дуя на напиток.

– Ребята сегодня зовут в кино сходить вечером. Я вроде согласилась, но, если хочешь, побуду с тобой. Сходим потом вместе.

– Лиза, мне нужно тебе кое в чем признаться…, – Алиса посмотрела на сестру, лицо которой стала внимательным и серьезным. – Но мне трудно это сделать, потому что… Потому, что, если я признаюсь, то есть произнесу это вслух, это станет правдой. Я очень не хочу, чтобы это было правдой…Мне так страшно…

Лиза понимающе сжала руку Алисы и терпеливо ждала продолжения. Алиса отвернулась, разглядывая узор на их постельном белье и молчала, пытаясь совладать с эмоциями, чтобы не заплакать. Наконец, она глубоко вздохнула и продолжила:

– Кажется, я что-то испытываю к Ле́рону… Что-то большее, чем к остальным…

– Кажется? – Лиза поставила свою кружку на тумбочку и села глубже на кровати, подогнув под себя левую ногу. Алиса снова посмотрела на нее. На ее лице была невыразимая печаль и страдание.

– Нет, думаю, это точно. Я так мерзко себя чувствую!

– Из-за Темы?

– Да. Но и не только из-за него. Мне стыдно перед ним, мне мерзко перед собой, я не понимаю, как я могла все так далеко завести. Если бы я послушала тебя раньше и не пыталась обманывать себя, я могла бы это все остановить. А теперь все так далеко зашло, я все испортила…

Алиса не выдержала и по ее глазам потекли слезы. Лиза осторожно взяла ее кружку и тоже убрала на тумбочку, после чего заключила сестру в объятия.

– Лиса, успокойся. Я прекрасно понимаю твои чувства, но ты не виновата, поверь мне.

– Виновата, еще как. Я эгоистка, Лиза. Я зациклилась на себе, на своих переживаниях насчет Ле́рона и совсем забила на Тему, стала его игнорировать. Это нечестно и жестоко. Он такого не заслужил, понимаешь? Если бы я только раньше все поняла и признала, этого бы не было.

– Так, хорошо, – Лиза оторвалась от сестры и посмотрела в ее заплаканные глаза, – если бы ты все поняла раньше, то что бы изменилось?

– Я бы пресекла общение с Ле́роном еще раньше.

– И продолжила бы встречаться с Темой как будто ничего не случилось?

– Нет, в смысле… Я бы осознала это раньше и, возможно, смогла бы все это заглушить, не развивать в себе эти чувства дальше… И, и…Со временем все бы забылось, понимаешь?