«Любовь – это похороны сердец.

Влюбиться – самый верный способ прикончить собственное сердце,

ведь оно тебе больше не принадлежит».

Вилле Валло

***

Август, 2019.

Чистое, голубое летнее небо внезапно затянуло мрачными серыми тучами, и начал накрапывать дождь. Люди раскрыли свои зонты, а группа стареньких китайских туристов у собора как по команде накинула на себя дождевики и невозмутимо продолжала бесконечно щелкать своими фотоаппаратами. Дождь пошел сильнее, и прохожие забегали кто куда: кто спрятался под крыши парадных, киосков и автобусных остановок, кто скрылся в ближайших кафешках, а кто-то продолжал спокойно идти своим шагом, даже не ускоряя его. Где-то раздались радостные детские крики и всплески луж.

У входа в парк остановился пожилой мужчина. Он посмотрел на свою промокшую и от того потухшую папиросу, раздраженно выругался и выкинул ее в ближайшую урну. Мимо него пробежала пара смеющихся молодых людей, которые прикрывались уже бесполезными мокрыми газетами, и случайно задели мужчину локтем. Тот прокричал им вслед новую порцию ругательств и, продолжая ворчать, осунулся, поплелся к дереву и скрылся под густыми ветвями. Вытащив из-за пазухи свежую сухую папиросу, он поджег ее, стиснул зубами, слегка пожевал и удовлетворенно прислонился боком к дереву. Его взгляд упал на пруд, по которому безмятежно продолжали плавать утки, невзирая на частые и сильные капли дождя.

У края пруда в одиночестве стояла девушка. Одной рукой она удерживала большой ярко-желтый зонт, а второй то подкидывала корм этим уткам, то убирала за ухо постоянно падающие на глаза пряди светлых волос. Ее лицо не выражало никаких эмоций – ни радости, ни печали – лишь какую-то необъяснимую отрешенность. Она подкидывала птичий корм будто на автомате, не задумываясь, что она делает. Пожилой мужчина хмыкнул, перебросил папиросу с левой стороны на правую. Он работал в этом парке охранником и видел эту девушку здесь часто, но не знал ее имени. Она приходила в любое время года, в любую погоду, даже в сильный мороз. Иногда, как сейчас, угощала уток специальным кормом, иногда просто прогуливалась по парку, а в хорошую погоду сидела на краю пруда или на лавочке неподалеку и читала книгу. Он наблюдал за ней уже пару-тройку лет, а запомнил потому, что она раздражала его больше всех. Всегда чересчур счастливая, улыбчивая, аж до тошноты. Он не любил таких. Но в последний год что-то в ней сильно изменилось, а он не мог понять, что именно. И от этого изменения что-то болезненно щемило в груди пожилого охранника. Он не хотел себе признаваться, но сейчас был бы рад снова увидеть ее улыбку и услышать раздражающий смех. Мужчина быстро докурил папиросу, снова проворчал что-то и ушел в свою кибитку, оставив девушку теперь уже в абсолютном одиночестве.

Девушка, за которой наблюдал охранник, даже не заметила его пристального внимания. После его ухода она зачерпнула рукой последнюю порцию корма из пакета, кинула уткам, отряхнула ладонь и просто застыла, сжав освободившейся рукой черный кулон на груди. Она просто уставилась на воду, не обращая внимания на уток, которые подождали еще какое-то время, но, убедившись, что еды больше не будет, расплылись кто куда. Девушка была глубоко погружена в свои мысли, сжимая кулон так, будто он был ее спасением.

Прошло уже полгода с момента, когда ее жизнь разделилась на «до» и «после». Когда она потеряла того, кто смог занять особенное место в ее душе и сердце. Она знала, что все закончится именно этим, и ей казалось, она была к этому готова. Думала, что ее жизнь никаким образом не поменяется, ведь она была такой сильной, жизнерадостной, такой разумной. Однако она ошиблась. Ей до сих пор не удалось собрать себя по кускам обратно. Оказалось, ощущать себя живым человеком порой очень больно и тяжело. Но гораздо тяжелее было осознать, что весь мир вокруг словно забыл о его существовании до такой степени, что ей самой стало казаться, будто она действительно все выдумала. Что и вовсе не было ни его, ни тех эмоций и чувств, которые она испытала, не было ничего, а она просто сошла с ума. Никто о нем не говорил и не вспоминал. И лишь этот небольшой предмет на ее груди напоминал о том, что он существовал на самом деле. И как бы она не пыталась держаться позитивно и жить дальше, она чувствовала­­­– внутри у нее что-то навсегда сломалось, и ни один человек не сможет этого починить, ведь такого, как он, она больше никогда не встретит.

***

Июль, 2018.

Был конец третьего курса – все экзамены успешно сданы и, наконец, можно было расслабиться и провести остаток лета в свое удовольствие. По этому случаю Алиса с сестрой Лизой решили устроить очередные посиделки у себя дома, которые каким-то неведомым образом чуть-чуть вышли из-под контроля. В их сравнительно небольшую квартирку к полуночи набилось так много народу, что в какой-то момент в ней стало очень душно. Дело усугубилось большим количеством выпитого алкоголя и бесконечными испарениями кальянного дыма. Раскрытые окна в зале не справлялись, поэтому в какой-то момент Алиса не выдержала и в одиночку буквально сбежала на балкон продышаться. Два бокала красного вина тоже дали о себе знать, и Алиса в очередной раз зареклась никогда больше не пить этот дьявольский напиток.

Выйдя на балкон, она обнаружила, что недавно прошел дождь, возможно даже ливень, которого они даже не услышали, не смотря на раскрытые окна. И теперь на улице было очень свежо. Ее обдувал спасительный прохладный ветерок, развевая легкий сарафан со смешными лимончиками, и приятной мягкой волной проходил по телу, стирая испарину. Это в буквальном смысле был глоток свежего воздуха для Алисы. Сделав пару глубоких жадных вдохов, она оглядела двор и прислушалась. День летнего солнцестояния уже прошел, и ночи постепенно становились темнее, но даже в это время суток небо было очень светлым – так, что виден был весь двор даже без включенных фонарей. Двор был пуст и тих: ни людей, ни птиц, ни животных. Лишь с автомобильной дороги за домами еле слышно доносились редкие звуки проезжающих машин и приглушенная музыка из их собственной квартиры, которая сейчас Алисе казалась какой-то далекой и нереальной. За чертой балкона же царили умиротворение и покой.

Алиса стояла, наслаждаясь прохладой и тишиной, погруженная в свои мысли, пока не почувствовала, что кожа начала покрываться мурашками. Она посмотрела на часы и поняла, что простояла на балконе уже двадцать минут. Несмотря на температуру, после дождя ей всегда было зябко. И когда она уже подумала зайти обратно в квартиру, внезапно тихий двор оглушило резкое грозный рык, а потом шипение. Сначала раз, потом еще и еще. Алиса распахнула глаза, перегнулась через перила балкона, высматривая нарушителя тишины. Через мгновение он обнаружил себя, рванув через весь двор в густые кусты. Это был кот, который жил тут уже несколько лет и держал весь двор под своим контролем, бесстрашно гоняя остальных котов и даже крупных собак, уверенно отстаивая свою территорию. Алиса обеспокоенно вгляделась в ту сторону, пытаясь высмотреть, от чего в таком испуге убежал кот. Через мгновение на дороге показался совершенно незнакомый человек, не из местных. Человек медленным прогулочным шагом шел по тротуару, осматривая двор и окружавшие его дома. На первый взгляд он не выглядел пьяным и не делал ничего устрашающего, чем мог напугать кота. Алиса с большим интересом стала наблюдать за ним: пройдя небольшое расстояние, незнакомец свернул на детскую площадку и занял одну из скрипучих качелей. Он сел на нее боком, облокотившись спиной о поручень, закинул левую ногу на сидушку и согнул ее в колене. Затем вытащил из кармана черной кожаной куртки сигарету и закурил, чуть приподнимая голову кверху и взирая то ли на небо, то ли на края крыш домов.

Это был молодой человек с необычным внешним видом. Первая мысль Алисы была о том, что вероятно он был музыкантом, потому одежда его была соответствующей: узкие черные джинсы с дырками на коленках, тоже черная удлиненная свободная футболка, но настолько тонкая, что через нее просвечивала бледная кожа. На ногах черные кожаные ботинки, а поверх безразмерная кожаная куртка. А главное, у него была причудливая прическа: угольно-черные волосы – длиной, по ее оценке, примерно по плечи – спереди были разделены на ровный пробор и убраны за уши, открывая лицо, а на затылке уходили во множество заостренных прядей, хаотично торчащих в разные стороны. Эта прическа вызывала двоякое впечатление: то ли это был плод неимоверных усилий стилиста, либо делом рук пофигиста, который на скорую руку решил сотворить себе что-то эдакое. В любом случае, должное впечатление она точно производила. Несмотря на то, что рядом не было ни одной концертной площадки или другого более-менее подходящего для выступлений места, у Алисы перед глазами сразу стала выстраиваться картинка, как этот молодой человек выступает на сцене, выкладываясь на полную катушку, из-за чего выматывается и после концерта принимает решение немного прогуляться в полном одиночестве. Или ссорится со своей девушкой, приревновавшей его к фанаткам, уезжает в неизвестном направлении и оказывается здесь.