– Подумала, если ты так переживаешь, наверное, мне стоит подумать над тем, чтобы перестать общаться с Ле́роном...
– Что? – Артемий был крайне удивлен таким ответом. – Ты серьезно?
– Наверное, да. Просто, если наша дружба и правда похожа на ту, с Сашей, то она все равно закончится рано или поздно. А ты будешь переживать, я не хочу этого. В себе я уверена, но не хочу, чтобы ты изводился. Ле́рон мне не близок настолько, чтобы я ценила наше с ним общение выше, чем твои чувства.
– Ого. Я такого не ожидал от тебя, честно говоря. Мне даже стыдно немного, – смутился Артемий. – Ты никогда так не делала.
– Ну…Я бы не стала резко обрывать наше общение, наверное, это будет выглядеть странно. Но я точно подумаю над этим и постараюсь свести общение на минимум, ладно?
– Ладно…
Артемий был в шоке и не находил, что ответить. Алисе стало смешно от его реакции и одновременно сразу полегчало от своего решения. Оказалось, это было так просто – сделать такой выбор. Она внезапно почувствовала, что резко выросла и ощутила гордость за себя. Артемий сразу расслабился и явно успокоился. Допив чай, он продолжил собирать вещи в уже абсолютно другом настроении.
А потом все внезапно посыпалось.
Сначала Алиса стала ловить себя на странных мыслях и переживаниях, не придавая этому большого значения. Но постепенно это стало обостряться, и она вообще перестала понимать, что с ней происходит.
Впервые Лиса поймала себя на ощущении, что в ее жизни что-то пошло не совсем так, как планировалось, где-то спустя неделю, как уехал Артемий. Гера позвал ребят послушать его новые пластинки, которые он купил под новый проигрыватель. Они все сидели в его большой затемненной комнате, слушали старые альбомы Queen, Guns N`Roses и Red Hot Chili Peppers, играли в монополию и пили невероятно вкусный безалкогольный глинтвейн, сваренный мамой Геры. Алиса уже обанкротилась и сидела на небольшом диванчике в какой-то непривычной растерянности. На ее коленях пристроилась Кира с блаженным выражением лица от того, что та левой рукой бездумно ворошила ее короткие волосы, периодически слегка приминая кожу на шее и затылке. А в правой руке Лиса держала телефон, в тысячный раз перечитывая последнее письмо от Ле́рона, и пыталась понять, откуда взялось чувство необъяснимой тревоги.
Это письмо было в непривычно сухой манере и пришло спустя только несколько дней после того, как Алиса написала ему после их праздника. Он буквально парой слов обмолвился о Лизе, проигнорировал вопрос о соседней квартире и сообщил, что ни на поход в гости, ни на очередные встречи с Алисой в ближайший период у него не будет времени, сославшись на внезапно свалившуюся кучу дел. Заранее извинился за это и все. Алису эта новость удивила еще больше, чем его долгий ответ. Настолько, что она даже не сразу поняла, что начинает расстраиваться. Тогда Лиса набросала быстрый и, как ей показалось, непринужденный ответ, однако где-то внутри нее противно покалывало чувство обеспокоенности, которое нарастало с каждым новым днем, когда Алиса наблюдала пустоту своего электронного ящика. Она не могла понять, почему без этих писем она стала чувствовать себя не в своей тарелке. Неужели всего за месяц она так привыкла к этим ежедневным письмам, что они стали ей настолько необходимы? И задавалась вопросом, с чего вдруг Ле́рон так резко перестал писать их. Бог с ними, с этими встречами, может, у него и правда внезапно появились срочные дела, но на письмо ведь время всегда можно найти. Поэтому ощущение гордости за свой порыв в квартире Артемия под этими неожиданными обстоятельствами у Лисы быстро сошло на нет. Только бесконечные напоминания себе о том, что она сама хотела инициировать разрыв их общения, возвращали ее из сумбурных размышлений в реальность.
Спустя еще несколько дней Лиса написала Ле́рону сама, поинтересовавшись, не случилось ли чего и, честно признавшись, что отсутствие писем ее немного беспокоит. Ле́рон ответил спустя сутки, что у него голова совсем забита другим и на письма тоже не остается времени. У Алисы было ощущение, что здесь что-то было не так, но так как у нее не было причин не доверять его словам, она пыталась отметать свое беспокойство. По крайней мере, вид у них с Константином Николаевичем в университете правда был загруженный. Поэтому она пыталась заткнуть свою тревогу мыслью о том, что это удачное стечение обстоятельств и, если они оба перестанут в ближайшее время проявлять инициативу на общение, то оно сойдет на нет, и проблема уйдет сама собой. Что, почему-то, вообще не радовало Алису вопреки ее ожиданиям.
В то же время и с Лизой тоже стали происходить интересные изменения. Но они, скорее, были очень даже позитивными. Макс пытался ей звонить, писать, с целью оправдаться, и, на удивление Алисы, да и всем их друзьям, она не только не кинула его в блок, но еще и отвечала на звонки, разговаривая совершенно непосредственно, будто ничего не произошло, но при этом ни на какие встречи больше не соглашалась. И даже не искала срочную замену Максу, чтобы забыться. Она снова стала ходить на йогу помимо своей качалки и даже присоединилась на медитацию к Алисе в выходные. Алису это безгранично радовало, даже не верилось, что это происходит на самом деле. Лиза, наконец, смогла сконцентрироваться на учебе и добить свою дебильную, как она выражалась, сложную курсовую.
Машу амнистировали, но после занятий ее собственноручно забирали родители на машине, так что она продолжала находиться под частичным домашним арестом, но не унывала. Доступ в интернет у нее был, хоть и с ограничениями, но она могла оставаться на связи. Помимо этого, ее радовало, что она ходит на учебу и может общаться с Алисой, которая рассказала ей обо всем, что она успела пропустить. В понедельник, когда Маша вышла на учебу, она запоздало поздравила Алису и вручила свой подарок с авторскими очень пахучими свечами и новыми палочками для медитаций.
А вот Алексей Венедиктов после их вечеринки снова сильно запил, а вскоре и пропал. Похоже, бывшая жена снова уложила его на лечение.
Прошло уже две недели, а Ле́рон так больше и не писал. И они ни разу не виделись. Время словно откатилось назад в тот период, когда они были незнакомы. Алиса не хотела себе в этом признаваться, но ее это расстраивало, не смотря на их договоренность с Артемием. Она делала вид, что все нормально, но ее мучал вопрос, почему Ле́рон резко так стал себя вести, что же все-таки произошло? Несмотря на все попытки снова жить обычной жизнью и радоваться, что проблема раздора между ней и Артемием самоустранилась, Ле́рон так и не выходил у нее из головы. Чтобы не нагнетать, она даже перестала обсуждать это с Лизой, которая как на руку стала часто оставлять Алису в одиночестве и пропадать где-то, а перед сном активно с кем-то переписывалась, счастливо улыбаясь. На подозрительные вопросы Алисы она отвечала, что познакомилась на йоге с одним мальчиком, они сдружились и теперь общаются. Без всякого романтического подвоха, просто как друзья. Сказала, что это для нее новый опыт, и такое простое общение ей сейчас приятно. Алиса была рада, что сестра смогла отвлечься и не приставала с расспросами, решив, что Лиза обо всем расскажет, когда придет время, если посчитает нужным.
С поездки вернулся Артемий. Он был одновременно удивлен и рад, что за время его отсутствия Алиса ни разу не виделась с Ле́роном. Алиса, конечно, не могла разделить этой его радости. Ей хотелось понять, почему Ле́рон так резко перестал с ней общаться. Бесконечная прокрутка воспоминаний дня рождения ничем не помогала, Артемий тоже не признавался, что мог что-то сказать Ле́рону. Но ее не покидало ощущение, что это не было совпадением. К тому же к этим вопросам у нее добавились еще и новые. Как бы не пыталась себя вразумить, она начала думать о том, чтобы настоять на хотя бы еще одной встрече с Ле́роном и выбить из него объяснения, рассчитывая, что это ее успокоит и она сможет поставить официальную точку на их общении.
