— Да что ж ты такая нетерпеливая! Только очнулась и уже самостоятельностью занялась! Тебе кнопка вызова персонала для чего? — он ворчал, поднимая меня, но я видела залёгшие под глазами тёмные круги, небритую щетину и осунувшееся лицо.

Перед глазами вспышками стали проноситься воспоминания трагических минут на сцене конференц-зала. Я закрыла глаза и прикусила губу, чтобы не закричать в голос, но мучительный стон всё же из меня вырвался. А я так надеялась, что это был лишь ночной кошмар и Максим вот-вот войдёт ко мне, одарив своей улыбкой.

— Так это не сон! — протянула я и сама не узнала свой охрипший голос.

Усадив меня спиной на подушки, папа Миша налил воды и поднёс мне. Я жадно, почти давясь, выпила её, не обращая внимания на капли, потёкшие по подбородку. Главврач сам аккуратно, как маленькому ребёнку, вытер мне лицо полотенцем.

— Сколько я была в отключке? — отдав стакан, спросила я.

— Почти двое суток. — ответ мужчины меня сразил.

— Ты шутишь, да?! — я попыталась улыбнуться.

— Если бы, доча. Я был бы самым счастливым человеком, если бы смог сказать, что ничего не было. Мы все поочерёдно дежурили возле тебя и Максима. — папа Миша устало опустился на кровать сбоку от меня.

Услышав дорогое мне имя, я встрепенулась и умоляюще посмотрела на мужчину:

— Где он? Как он?!

Михаил Геннадьевич потёр пальцами глаза и посмотрел в окно:

— Ликунь, вас привезли в нашу клинику одновременно. Максима сразу доставили в операционную. С ним работал наш лучший нейрохирург Захар Нечкин. Позже я хочу провести совещание, но которое будет приглашён специалист в этой области Александр Фомич Краснов. Он присутствовал на форуме и сейчас находится в городе. Он сам изъявил желание проконсультировать Максима. — ввёл меня в курс дела.

— Как его самочувствие?! Он что-то сказал?! — я снова ухватила папу Мишу за руку.

— Ликунь, он ещё не приходил в себя. Хотя жизненные показатели в норме. — грустно произнёс он.

Услышав, что открывается дверь, я подняла голову и увидела Ирину Сергеевну. Она стремительно подошла к кровати и обняла меня:

— Девочка моя дорогая, как же ты нас всех напугала!

Я немного отстранилась, чтобы посмотреть на её лицо. И когда глаза цвета ночного неба глянули на меня, почувствовала, как слёзы прокладывают горячие дорожки по моим щекам. Ирина Сергеевна растеряно перевела взгляд на папу Мишу, как бы спрашивая: «Что я сделала не так?».

— У Максима Ваши глаза. — пояснила я сама, беря женщину за руки.

Боль, страх за сына отразились на её красивом лице.

— Вы должны меня ненавидеть! Если бы я не ответила согласием, то ничего бы этого не случилось! — просипела я сжатым горлом.

Мама Максима немного потянула меня и уложила голову на своё плечо. Одной рукой она бережно перебирала мои волосы, а другой сжимала мою ладонь.

— Анжелика, ты абсолютно не права. Я, наоборот, благодарна тебе за то, что мой сын начал жить жизнью, где играли яркие, позитивные эмоции. И эту возможность подарила ему именно ты! Он боготворил тебя, девочка моя, жил мечтами о том, как будет строить совместную жизнь, растить детишек. Только с тобой он осознал, что значит счастье для настоящего мужчины! И я уверена, что предложи ему прожить этот день заново, он не захотел бы ничего менять!

Я долго сидела молча, обдумывая каждое слово Ирины Сергеевны.

— Но кто мог на него покушаться?! — задала я мучивший меня вопрос.

Тут же заметила, как обменялись взглядами папа Миша и Ирина Сергеевна. Повисла длительная пауза.

— Анжелика, покушались на тебя. — хриплым голосом сказал папа Миша.

— Что?! Но это же абсурд! Кому я так насолила?! — я сжала свободной рукой виски, в которых внезапно дятлы застучали клювами.

— Сейчас этим занимаются следователи. Мы находились в зале и всё отлично видели. Ты вышла на сцену, сказала слова благодарности и в то время, когда зал аплодировал стоя, ты наклонила голову вниз и у тебя на лбу загорелась красная точка. Мы сначала подумали, что это спецэффекты так бликуют, но когда Максим рванулся вперёд и оттолкнул тебя, поняли, что это был лазерный прицел. — Ирина Сергеевна воспроизвела картину произошедшего их глазами.

Я вспомнила, что в тот момент у меня зазвонил мобильный.

— А где мой телефон? — спросила я, лихорадочно оглядываясь по сторонам.

— Он в моём кабинете вместе с остальными твоими вещами. Что случилось? — встревоженно спросил папа Миша.

— Я наклонилась, чтобы достать телефон из сумочки, потому что в этот момент мне позвонили! И именно это привлекло внимание Максима ко мне! Я хочу посмотреть, кто мне звонил! — я снова начала перемещаться к краю кровати.

— Анжелика, отдохни ещё хотя бы минут пятнадцать. Сейчас Карина принесёт тебе телефон и мы посмотрим, от кого был звонок. — мама Максима мягко, но настойчиво удержала меня за плечи.

Папа Миша позвонил Карине и через пять минут она уже была в палате. Вид у подруги был ничуть не лучше, чем у всех: волосы, наспех собранные в хвост, лицо без макияжа, глаза без искорок. Я протянула руки и мы молча прижались друг к дружке. Карина, смахнув слёзы, протянула мне мобильник.

— Рейна ч отвезла к бабушке Клаве по её просьбе. Если тебе что-то нужно будет из вещей — скажи и я привезу. — говорила она, пока я, путаясь в кнопках, набирала пароль на экране.

Открыв журнал вызовов, я увидела, что последний пропущенный звонок был от Клавдии.

— Эта ниточка нас никуда не приведёт. Бабушка тогда звонила. — пояснила я.

— Мы и не думали, что будет просто. Судя по подготовке, работал не новичок в этих делах. — развёл руками папа Миша.

Пока мы сидели, я отправила бабушке Клаве сообщение, что со мной всё хорошо и я скоро свяжусь с ней. Через некоторое время я почувствовала, что туман в голове рассеялся и появились силы.

— Я хочу, чтобы мы собрали совещание часа через два. Думаю, к этому времени Александр Фомич сможет сюда подъехать. А я пока пойду к Максиму. — я мягко покачала головой на попытки папы Миши меня остановить. — Ты же знаешь, что не удержишь меня сейчас. Мне нужно его увидеть!

Поняв, что спорить бесполезно, Михаил Геннадьевич отпустил меня, а сам пошёл договариваться о совещании. Втроём мы медленно шли к отделению ПИТ. У меня в груди появилась неимоверная тяжесть, которая разрасталась по мере моего приближения к Максиму. В какой-то момент я даже остановилась и хватанула воздух ртом.

— Девочка моя, мне кажется, что ты ещё не готова! — Ирина Сергеевна погладила меня по спине.

— Нет, всё нормально. Пойдёмте. — я снова потянула их вперёд.

Зайдя в палату, я огляделась и сначала даже не заметила Максима. Он лежал, по пояс укрытый белой простынёй и его обычно смуглая кожа сейчас сливалась с ней по цвету. Вьющиеся каштановые волосы, в которые я обожала зарываться пальцами, сбриты наголо и голова замотана толстым слоем бинтов. Ранее сильные руки сейчас неподвижно лежали вдоль тела, утыканные проводами от капельниц. Рядом с кроватью находились тихо пищащие приборы.

Я первым делом внимательно посмотрела на показания сердечных датчиков и убедившись, что они не показывают перебоев, подошла к кровати. Протянув руки, провела ими по его голове, обхватила лицо и наклонившись, нежно коснулась губ.

— Любимый, я тебя умоляю — живи! Без тебя не будет жизни мне! Тебе есть за что бороться! Нам ещё нужно детей родить и воспитать! А я хочу, как минимум, двух! Мы ещё так много не увидели и не сделали вместе! — тихо шептала я ему, уткнувшись лбом в висок.

Я почувствовала, как Ирина Сергеевна сжала моё плечо. Не оборачиваясь, погладила её по руке.

— Можно побыть с ним? — сглотнув, попросила я.

Услышала, как женщины тихонько вышли из палаты и только тогда дала волю чувствам. Кусая кулак, чтобы никто не услышал, я рыдала навзрыд! Подняв неподвижную руку, перецеловала каждый палец, а затем переплела наши руки и положив голову ему на грудь, замерла в таком положении, слушая ровный ритм сердца и вспоминая каждую мельчайшую подробность наших встреч.