Бес на самом деле был близок всей нашей семье. Когда он приехал в Москву, назначенный на место вышедшего на пенсию заместителя отца, все думали, что это очередной карьерист, прокладывающий себе дорожку к верхам. Хотя и эта должность не была маленькой, но здесь нужно было реально вкалывать. Быть в курсе всего, незамедлительно реагировать, сутками не спать, не бывать дома. Многие коллеги отца даже пари устраивали, сколько продержится этот новенький. Но, на удивление, прошло полгода, а Григорий и не думал сдаваться. Более того, брался за самые сложные, тупиковые дела, чаще всего связанные с криминальными авторитетами. Он наравне с главным прокурором сутками просиживал на работе, передирал тонны бумаг, присутствовал на допросах. Вот здесь и обнаружился его талант: никто не мог выдержать, если Бес устремлял на него взгляд своих почти чёрных глаз. Все, даже матёрые уголовники, начинали нервно подёргиваться, а потом выдавали ту информацию, которая была запретной. Вот так к Григорию и прикрепилась кличка Бес. Многие даже почти не называли мужчину по имени, а только прозвищем. Он стал незаменимым помощником папы. Ему можно было полностью доверять. А после случая, когда он оттолкнул начальника от выхода, напротив которого находился снайпер, доверие стало полным и родилась мужская дружба. Григорий часто бывал у нас дома. Мама даже узнала его любимые блюда и всегда старалась побаловать этого немногословного мужчину. Как ни странно, хобби у них с отцом совпадали: рыбалка, походы в лес за грибами, игра в бильярд. Тем более это было ценно, что выпадали такие моменты очень редко. Разница в возрасте у меня с Гришей была всего в пять лет и я воспринимал его как старшего брата, но по психологическому возрасту он, скорее, был ровесником отца: столько мудрости и уравновешенности было в нём. Я никогда не видел, чтобы он психанул, повысил голос или повёл себя неадекватно. В этом он чем-то был похож на робота. Это сходство усилилось, когда я увидел, как он тренируется. Гриша в совершенстве владел боевыми искусствами и все его движения были отточены до автоматизма. Двигался он плавно, словно перетекая из стороны в сторону. Я начал брать у него уроки по самообороне и учителем он был образцовым. За месяц натаскал меня так, как будто я уже несколько лет этим занимался. В общем, клёвый был парень!

У отца в барсетке завибрировал телефон, но он не среагировал. Видно, крепко заснул. Я посмотрел на часы — лететь нам по времени было ещё полтора часа, поэтому тревожить не стал. Перегнувшись через него, я достал телефон. Пришла смска от Михаила Геннадьевича. Написал, что операция прошла успешно, показатели стабильны, состояние тяжёлое, но не критическое. Потерял много крови, нужно будет восстанавливать. Я облегчённо выдохнул. Отец был прав, что потребовал транспортировки Гриши в клинику Михаила Геннадьевича. Всё-таки там работали специалисты своего дела. Мысли снова вернулись к Анжелике. Я уже скучал по ней, хотел до одури услышать её голос, гадал, чем она занимается сейчас. Почему-то я был уверен, что она не любительница ходить по клубам. Либо кафе или ресторан, либо домашние посиделки с подругами. И вдруг мне в голову прилетела мысль: «А если у неё есть парень и она в серьёзных отношениях». Перед глазами встала красная пелена и я уже готов был порвать неизвестного соперника! С трудом переведя дыхание, я разжал стиснутые кулаки и откинул голову на подголовник кресла. Я ревновал её! Ту, которую практически не знал, увидел в первый раз в жизни! С которой перекинулся парой взглядов и ничего не значащих слов! Меня, как подростка в пубертатном периоде, клинануло на ней! Раньше я никогда не испытывал ревности ни к кому. Даже подумать не мог, какая это разрушительная эмоция. Теперь я лучше понимал людей, способных на безумства в таком состоянии. Когда ты любыми способами защищаешь то, что тебе дорого! Я мысленно вызвал в памяти её образ и незаметно для себя тоже задремал. В аэропорту нас уже встречали на служебной машине.

— Тебя домой к нам завезти или на работу? — спросил отец.

— Давай домой. Нужно с мамой поздороваться, успокоить её. — я удобно устроился на заднем сидении седана представительского класса.

— Верно, Максим. Дело говоришь! — он сел впереди и сказал водителю — Слава, давай сначала до дома, а потом на работу.

— Будет сделано, Константин Максимович. — машина плавно тронулась с места, набирая скорость.

Мы жили в пригороде в своём доме. У меня была своя недвижимость — трёхкомнатная квартира в элитном районе в центре Москвы, но периодически я жил у родителей. Особенно сейчас, когда Кира с Пашей и Марикой находились за тысячи километров отсюда, а папа практически не бывал дома из-за дела с контрабандой наркотиков. Мама оставалась одна и сильно переживала за всех. Поэтому я на время перебрался к родителям, чтобы составлять ей компанию. Пока мы ехали, папа созвонился с Михаилом Геннадьевичем и сейчас внимательно слушал его, удовлетворённо качая головой. Даже лицо немного просветлело. Значит, новости из клиники были хорошими. Довезя меня до ворот, он попросил поцеловать маму за него, принести извинения, что не зашёл. Я кивнул и пожав ему руку, вышел из машины, которая сразу развернулась и уехала в обратном направлении. Да, отцу придётся поработать в напряжённом режиме. Иногда я жалел, что не пошёл по его стопам. Мог бы в такие времена, как сейчас, помогать ему. Но меня никогда не тянуло в сферу уголовного дела. Я был далёк от всего этого. Мне больше по душе было анализирование рынка, заключение договоров. Когда мне исполнилось двадцать два года, родители продали квартиру, которая осталась в наследство с папиной стороны и отдали мне деньги, чтобы я вложился в то, к чему меня потянет. Я долго изучал всякую технику, начиная с бытовой и заканчивая автомобилями и самолётами. Мой выбор остановился на медицинской технике. Помогать спасать людей я посчитал самым подходящим делом для себя. Поделившись задумкой со своим другом, Олегом Кургиным, я получил от него полную поддержку: моральную и материальную. Он вложился почти наравне со мной. Я сначала сопротивлялся, объясняя, что если прогорю, то хоть только своими деньгами, но он даже слушать не захотел. «Ты спасёшь мою печень. Я же всё равно их просажу. А так хоть на доброе дело пойдут». Вот так мы и начали своё дело. Сначала арендовали небольшое помещение из двух комнат: в одной обитали сами, в другой поместили юриста, бухгалтера и менеджера по продажам. Всё это были наши знакомые, которые за символическую плату, почти на голом энтузиазме, согласились на нас работать. Это была работа больше по их доброте душевной. Помню, первая наша сделка была по продаже аппаратов ИВЛ (искусственной вентиляции лёгких) в количестве трёх штук. Кто-то посмеётся, а мы в тот день радовались как дети и обнимались друг с другом. Постепенно мы расширяли своё поле деятельности и через три года наши договора на поставки достигли семизначных чисел. И что было особенно важно — мы достигли этого своим умом и упорством. Деньги, которые мне дали родители, я вернул обратно. Отец сначала даже оскорбился, но я объяснил, как это важно для меня.

— Вы подставили плечи, поддержали и дали толчок вперёд. И теперь я возвращаю эти деньги как доказательство, что ваша вера в меня не была напрасной — я твёрдо вложил карточку, на которой находилась вся сумма, в руку отца.

— Спасибо, сын! Я горжусь тобой! — он крепко обнял меня и я увидел, как увлажнились его глаза.

Теперь нашей фирме принадлежат четыре этажа в самом элитном бизнес-центре Москвы. Как ни странно, но Олег втянулся в наше дело даже больше меня. Он забросил свои тусовки и с головой ушёл в развитие фирмы. Деловая жилка раскрылась в нём в плане заключения договоров. Он знал, с кем, когда и как разговаривать. Где быть мягким, а где и металла в голос добавить. Я же был больше аналитическим специалистом. Вместе с ребятами из технического отдела анализировал плюсы и минусы разработок нового оборудования. Чтобы не оплошать перед заказчиками, я сам со своей командой выезжал на заводы и досконально изучал оборудование, прежде чем выйти на сделку. Очень много раз нам пытались подсунуть полный отстой из-за нашей молодости. Типа, фирма на рынке недавно, можно и нажиться на них. Вот только это их ждал сюрприз. Вот такая работа приносила мне моральное удовлетворение. А если учесть, что сейчас на моём счете был не один миллион, то и материальное.