***

— Но она же пролила воду! — заметил Ренар. — Почему же ей дали бусину?

— Важно не то, насколько хорошо выполнено задание, — ответил Арн, — важно то, насколько человек вырос, насколько он делает что-то лучше, чем он делал раньше.

Искра удивлённо посмотрела на эльфа. Кажется, впервые с тех пор, как он признался в своей эльфийской сущности, он заговорил с кем-то кроме неё, когда его не спрашивали напрямую и когда в этом не было необходимости. Поистине, этот Праздник творил чудеса.

— Арн, а от-ткуда ты знаешь такие тонкости? — поинтересовался Велен.

Арн немного напрягся, но отпираться не стал.

— Я несколько лет жил здесь, когда был маленьким, — ответил он. — Немногое с тех пор изменилось.

— А что ж ты раньше молчал?! — воскликнул Корон.

— Вы не спрашивали, — Искре показалось, что глаза Арна озорно блестят. — К тому же, человеку с человеком договориться гораздо легче, чем с эльфом.

— Но я же мог проиграть, — прошептал Корон.

— Точно так же, как и я, — кивнул Арн, — но шестнадцать зверей решили, что этому не бывать.

***

Корон едва не пропустил начало следующего выступления, подбирая слова, чтобы объяснить Арну, что это было безумием — доверять дело ему, мальчишке, знавшему о традициях Лесного Народа из трижды перевраных старых книжек, вместо того, чтобы решить вопрос самому. Эльфы — народ мудрый и знающий. Кто сможет лучше разобраться в такой ситуации, чем эльф, проживший в этой самой деревне несколько лет. Интересно, “несколько” — это сколько? Всё что угодно, начиная от двух и заканчивая… заканчивая сотнями? Книги, которые читал Корон, полагали эльфов бессмертными существами. “Я жил здесь несколько лет, когда был маленьким”, — беззвучно повторил про себя Корон. Интересно, до какого возраста эльфы считают себя маленькими? Корон заставил себя отвлечься от размышлений о возрасте Арна и снова посмотрел на арену.

По Тропе шла девушка лет восемнадцати. Она не шла, а, скорее, скакала. Прыгала, почти перелетала со столбика на столбик — то вперёд, то назад. В её движениях угадывались отчётливо птичьи повадки.

— Неса! — вдруг раздался из толпы одиночный выкрик.

Выкрик застал девушку в момент приземления. Она замерла на вершине столбика в неудобной позе, с трудом ловя равновесие.

— Асен! — раздался ответный крик Чёрного Волка. Вождь выглядел сердитым.

Услышав второй окрик, девушка вновь зашевелилась. Найдя крикуна в толпе, она погрозила ему кулаком и продолжила путь. В конце пути она получила от вождя бусину (кажется, пятую) и напутствие:

— Держи свою нить, Русая Синица и пусть она научит тебя лучше выбирать тех, кому доверяешь.

— Я очень хорошо выбираю, Чёрный Волк, — задорно ответила девушка. — Он ведь подождал, пока я приземлюсь.

“Право на неса”, — вдруг понял Корон. В своё время упоминание этого права в одной книге поставило его в тупик. “Право на неса — право, вручаемое равному. Тот, кто обладает этим правом, может остановить того, кто ему это право вручил”. Вот оно как выглядит, оказывается. “Асен”, — несколько раз повторил он про себя слово, которое произнёс вождь. Стоило полагать, “неса” означало неподвижность, а “асен” — движение.

***

Опять какие-то парни и девушки бегали наперегонки по кругу, на сей раз с завязанными глазами. На удивление, они почти не оступались. Дон зевнул, и стал раздумывать над тем, как это действо можно было сделать интереснее. Огородник внимательно осмотрел тропинку, по которой бегали выступающие. “Они, должно быть, постоянно тут тренируются. От того и не оступаются, что всю тропу ногами помнят”, — решил было он. “Ага, а новые рытвины для кого накопали?” — встрял другой внутренний голос, менее сонный и от того более придирчивый. “Они постоянно бегают по этой тропе, а потом приходят и глазами запоминают новые ямы, пока ждут своей очереди”, — внёс Дон коррективы в своё представление об этом конкурсе, — “вот если бы посадить мага Земли, который бы эти ямы прямо по ходу гонки делал — вот это было бы интересно”. Дон уже собрался было опробовать свою идею на практике — начинался новый забег — но вдруг вспомнил, как серьёзно Корон пообещал вождю отвечать за все действия своих друзей. Ещё пару мгновений поборовшись с соблазном, Дон переключился на новую мысль.

— Интересно, а что будет, если я вылезу на арену с выступлением? — Дон запоздало сообразил, что говорит вслух. Пришлось сделать вид, что он обращается к соседу.

Сосед флегматично жевал соломинку. На вопрос он отреагировал тогда, когда пауза уже начала становиться неловкой.

— Полагаю, мы все очень внимательно на тебя посмотрим, — наконец, проговорил он.

Дон восторженно посмотрел на соседа, потом мельком обернулся на Арна, пытаясь найти какое-нибудь сходство. Увы, курносый, рыжий и конопатый, да к тому же ещё и полноватый собеседник на эльфа не походил ни коим образом.

— То есть меня не прогонят? — уточнил он.

— Не прогонят, — согласился сосед, — но и бусины не дадут.

— Ха! — фыркнул Дон. — Дались мне ваши бусины! Но неужели нет никаких правил, чтобы выступающим не мешали?

В голове у Дона зрели просто головокружительные перспективы разнообразных срывов Праздников — от корзины гнилых яблок до тонн жидкого навоза. Собеседник молчал.

— Когда мне было три бусины, — сказал он спустя несколько минут, когда Дон уже мысленно понастроил земляных ловушек на арене, — я натянул верёвку и дёрнул её, когда мимо пробегали бегуны.

Дон навострил уши, обрадовавшись неожиданному проявлению в таком внешне флегматичном и медлительном человеке брата по разуму.

— И что случилось? — не вытерпев паузы, спросил огородник.

— Вождь отобрал у меня третью бусину и сказал, что вернёт, когда я поумнею, — сосед повернулся к Дону и ухмыльнулся.

У Дона возникло нехорошее чувство, что он смотрит в зеркало. Весьма странное, и предположительно, кривое, но не узнать собственную усмешку было невозможно. Выждав, пока это будет выглядеть хоть немного вежливо, Дон перебрался обратно — к своим.

***

Искру неудержимо клонило в сон. В отличие от Корона вечером ей не удалось ни поспать, ни хотя бы вздремнуть. Наверное, было бы интересно присутствовать на этом празднике, если бы Искра хорошо знала всех этих людей. Было бы здорово посмотреть, как соревнуются в чём-то подобном Маиран, Ренар, Дон и другие её друзья. Но смотреть на игрища незнакомцев было интересно только с теоретической точки зрения. Хотя некоторые выступления Искру впечатлили. Она хорошо запомнила Бурую Кабаргу, посмеялась над происшествием с Русой Синицей, восхитилась Чёрным Тетеревом, который пробежал круг с закрытыми глазами, вдобавок неся на закорках младшего брата, но в целом все имена и лица забывались раньше, чем выступающий успел сесть на своё место. Хотя нет, была ещё одна девочка, получившая четвёртую бусину, появление которой почему-то врезалось в память, несмотря на сонливость. Будто это было очень важно.

В самом выступлении девочки не было чего-то очень необычного (разумеется, в сравнении с прочими). Девочка танцевала на Тропе с лёгким охотничьим копьём. Её танец был менее артистичным, чем многие другие, но физически сложным. Особенно Искру впечатлил кувырок, выполненный прямо на бревне, не выпуская копья. Но в памяти отпечатался именно последующий разговор с вождём.

— Благодарю тебя, Золотая Рысь, за этот танец! Ты показала нам, что твоя ловкость с годами только растёт, — сказал Чёрный Волк. — Да будет новый возраст тебе наградой!

Девочка радостно достала нитку и протянула её вождю, но вдруг, совершенно неожиданно отскочила на шаг назад, пригнулась и, казалось, ощетинилась. По её виду можно было подумать, что сейчас она направит копьё на Чёрного Волка и бросится в атаку. На месте вождя Искра непременно встала в боевую стойку — просто на всякий случай. Судя по короткому движению со стороны Маирана, его рефлексы говорили о том же. Чёрный Волк, однако, дёргаться не стал. Он просто очень выразительно посмотрел на девочку. Выдержав достаточную паузу, чтобы она поняла, что её поведение привлекает лишнее внимание, он протянул ей нить.