— У вас имеется, что сказать в свое оправдание, товарищ Геркан? — окинув очень хмурым взглядом фигуру танкиста, поинтересовался начальник УММ, с которым Александр виделся впервые в жизни. Нельзя было сказать, что сам Халепский хорошо разбирался в технике. Точнее не так. В силу занимаемой должности он тратил громадное количество времени на попытки вникнуть в технические особенности сотен единиц моторной техники, производимой во многих странах мира. Но должного понимания еще не выработал, находясь, так сказать, в стадии накопления необходимых знаний. Чем пользовались многие.

— Мои слова по поводу танкеток, произнесенные во время визита товарища Ворошилова на завод «Большевик», были сказаны исключительно с целью уберечь нас всех от попадания в технологическую ловушку, — вытянув руки по швам и уперев взгляд в стену чуть выше головы хозяина кабинета, выдал «явившийся на правеж краском» заранее заготовленную фразу. Время, проведенное в пути из Ленинграда в Москву, отнюдь не были потрачены впустую на банальный сон. Понимая, кто и зачем его мог вызвать, он потратил часы на выстраивание собственной защиты, раз за разом прогоняя в голове, то одни, то другие, доводы. Одно он понимал совершенно точно — оправдываться нельзя ни в коем случае. Тут с первых слов следовало контратаковать самому, дабы не оказаться зажатым доводами высокого начальства в угол. Ведь начальство в армии априори право и выступать с собственными мыслями следовало только тогда, когда иным мнением интересовались. Ворошилов же тогда именно что интересовался, иначе, как и все, Геркан предпринял бы попытку выделиться на общем фоне совершенно иным способом — став ярым сторонником всестороннего развития направления этих «бронетараконов», из которых, если подумать, при должном подходе можно было получить хотя бы бронированные артиллерийские тягачи.

— Подробнее, — шумно вдохнув, кинул со своей стороны одно единственное слово Иннокентий Андреевич. Очень уж ему не пришлось по душе слово «ловушка». Людей, с которыми он мог посоветоваться по техническим вопросам, имелось очень мало. Тогда как прожектеров и фантазеров — очень много. Представший же его взору краском пока мог быть отнесен к полезным людям, поскольку оказалось, что собранный им в гараже вездеходный автомобиль Форд, по своим возможностям превосходил таковой же, закупленный самим Халепским при поездке в США у фирмы «Колеман». Последняя была знаменита не только выпуском собственных уникальных промышленных грузовиков, но и тем, что переделывала на полный привод автомобили всех прочих производителей. А это был показатель!

— Еще до появления у нас английской машины, я имел возможность изучить и оценить танкетку типа Т-17 отечественной разработки, — не стал заставлять себя ждать Александр. — Да, что первую, что вторую, можно отнести к недорогому типу боевой бронированной техники, внедрением которой в производство видится возможным решить вопрос быстрого насыщения армии гусеничными бронеходами. И, если смотреть только с этой стороны, то танкетка является идеальным решением. Но только если мы ее рассматриваем исключительно в канве применения в колониальных частях, что сражаются против слабо подготовленных и плохо вооруженных иррегулярных отрядов. Любая же регулярная армия с легкостью расправится с подобной техникой, даже без применения артиллерии. Вполне хватит обычного стрелкового оружия и бронебойных пуль. Та же пуля Кутового, известная еще со времен Империалистической войны, спокойно пробьет 6-мм борт танкетки с трехсот метров. То есть один единственный добротно замаскированный станковый пулемет, кинжальным фланговым огнем сможет за минуту уничтожить целую роту танкеток, экипажи которых в силу очень слабой видимости поля боя, даже не успеют понять, кто и как их убивает. А если это будет крупнокалиберный пулемет, то его пули спокойно взломают даже лобовую броню танкетки с дистанции в полкилометра точно, — выдал он на одном дыхании. — Потому, если в английской и французской армиях такие машины еще могут быть пригодны, как дешевые средства насаждения воли своих капиталистических правительств среди угнетаемых народов Африки и Азии, то для нашей революционной Красной Армии они совершенно бесполезны. К тому же, в силу малых габаритов и слабосильных двигателей, на них даже полковую пушку невозможно будет смонтировать в целях создания самоходной артиллерийской установки. То есть подобная машина изначально лишена возможности модернизации в нечто более мощное. В этом и состоит указная мною «ловушка». Силы, время и средства на постройку подобных машин будут потрачены немалые, а эффект выйдет нулевым. — А еще он благоразумно умолчал о том, что скорое появление подобной техники могло поставить крест на проекте танка Т-20, за счет успешного внедрения которого в производство он лично планировал слегка приподняться в существующей армейской иерархии. То, что подобная машина в конечном итоге сойдет на нет, было понятно и так. Но время! Выигрыш дополнительного времени за счет той же разработки конструкторским бюро Козырева танка-разведчика с нуля, мог подарить ему возможность ухватить свой вкусный кусочек славы практически за чужой счет. Отчего и топил одного конкурента, параллельно сдерживая другого, при этом сохраняя внешнюю исключительную порядочность и радение за зарождающиеся бронетанковые войска.

— А ты-то, товарищ Геркан, откуда про эти бронебойные пули знаешь? — скептически хмыкнув и переглянувшись со своим замом, поинтересовался Халепский.

— Так еще в 20-ом году, когда с белыми бились, попали в руки интересные такие патроны с составными пулями. Вот один из сослуживцев и пояснил, что, то были щитобойные пули, специально предназначенные для уничтожения расчетов пулеметов и орудий. А после мне вовсе довелось увидеть огромную винтовку, которая оказалась германским противотанковым ружьем под крупнокалиберный патрон. — Откровенно врал Александр, сохраняя при этом честное выражение лица, поскольку данные познания достались ему из будущего. Проверить же его слова уже не представлялось возможным вовсе. Десять лет прошло как-никак. — Потому, сложив знакомые мне факты вместе, решил, что не имею никакого морального права смолчать.

— И вот что ты теперь будешь с ним делать? — повернувшись к Калиновскому, задал очень непростой вопрос начальник УММ, отнюдь не пропустивший мимо ушей приведенные докладчиком доводы.

Ох, как орал, стучал ногами и грозился всеми возможными карами товарищ Дыренков, когда узнал, что финансирование постройки его, как он сам полагал, величайшего и уникальнейшего танка Д-4 оказалось полностью приостановлено. Правда, делал он это отнюдь не в кабинете начальника УММ, от которого и пришло письмо соответствующего содержания, а у себя дома. Причем все срывающиеся с его уст проклятия адресовались отнюдь не Халепскому Иннокентию Андреевичу, а своему же собственному заместителю — Геркану, действия которого поставили жирный крест на главном из его проектов. Впрочем, в этом плане пострадал далеко не он один. А дело обстояло в том, что кто-то очень шустро успел донести нынешнему командующему Ленинградского военного округа — Михаилу Николаевичу Тухачевскому, что именно Александр оказался истинным виновником срыва начала массового производства столь приглянувшихся самому будущему маршалу танкеток. В результате чего комвзвода вскоре оказался вызван на ковер, где сперва был отчихвощен, и в хвост, и в гриву, а только после выслушан. Может Тухачевский и являлся донельзя самовлюбленным человеком, не терпящим конкурентов, всякое новое вооружение завсегда вызывало у него неподдельный интерес. Распекаемый же им краском выложил в свое оправдание почти те же тезисы, которые он прежде доносил до ушей всего прочего начальства — уже существующее противотанковое оружие, независимо от их желания, ставило жирный крест на всех слабобронированных машинах. И, о чудо, был услышан! Не прощен! Вовсе нет! Но услышан! Результатом же той беседы стали, так сказать, натурные испытания, должные продемонстрировать наяву, чья концепция имеет право на существование. Благо возможности бывшего начальника штаба РККА и нынешнего командующего ЛенВО являлись весьма обширными.