Шен мгновение обдумывал ее слова.

– Пока ты не начнешь ухаживать за принцем Каро.

– Нам просто нужно показать нашим подданным, что ими дорожат. – По мере того как она говорила, план Розы расцветал еще больше. – И мы продолжим королевский тур! Я хочу расширить его. Мы закрепимся в южных городах раньше, чем это сделает Бэррон. – Она проигнорировала угрюмое выражение лица сестры и от волнения продолжила говорить быстрее. – Подумай об этом, Рен! Мы сможем пожать руки нашим подданным. Показать им, кто мы на самом деле. Ты чародейка – может быть, ты сможешь создать бабочек или… или… или птиц! А я могу использовать магию исцеления, чтобы помочь тем горожанам, которые в этом нуждаются!

Роза перебирала в уме другие нити магии. Хотя демонстрация силы бури стала бы незабываемым зрелищем, Роза не была уверена, что Ровена поведет себя прилично, но, возможно, они могли бы придумать какое-нибудь представление, чтобы продемонстрировать воинский талант Шена. В конце концов, он сам по себе уже зрелище.

Мысли Розы перенеслись к лучшей подруге. Селеста по-прежнему пыталась смириться с возможностью того, что она сама может быть провидицей, хотя обе девочки вместе выросли в Анадоне, не зная, что они ведьмы. Роза понимала, что несправедливо подталкивать свою лучшую подругу к этому решению или выставлять Селесту напоказ на улицах Эшлинна как приз, предлагая пророчества везде, где собирались старкресты. И в любом случае, когда дело доходило до провидцев, разве не их неуловимость делала их такими особенными?

– Когда они увидят, на что способна наша магия, они поймут, что нам можно доверить трон… и будущее! Мы узнаем их потребности, страхи и, что более важно, пообещаем им, глядя в глаза, что сделаем Эану лучшей страной для всех.

Рен сложила руки на груди:

– А если они пустят в нас горящие стрелы?

– Рен права, – вмешался Шен, – сейчас слишком опасно начинать королевский тур. Нужно сначала все уладить.

– Глупости. Если мы ничего не предпримем, негодование по отношению к нам только возрастет, – отрезала Роза. – Предводитель должен вести за собой. Я не позволю Бэррону превзойти нас в свете общественного мнения. – Она перевела взгляд с Рен на Шена. – Если кто-то из вас двоих не хочет вносить свой вклад, тогда предлагаю оставить планирование…

– У меня есть предложение, – сказала Рен. Роза знала какое, прежде чем сестра начала говорить. Она поняла это по решительному блеску в глазах Рен. – Мы отправимся в Гевру и спасем Банбу. Она точно знает, как бороться с Бэрроном и мятежниками.

– Банба находится на другом конце Бессолнечного моря, – нахмурилась Роза.

– Я устала ждать, Роза, время действовать.

Роза поколебалась. В течение нескольких дней все изменилось. Опасность подошла к воротам дворца Анадона, и, если верить прощальным словам Бэррона, им предстоит борьба. Рен ведь не предлагает отвлечь солдат и начать атаку на Гевру, когда восстание вспыхнуло у них под носом?

Ноздри Рен раздулись:

– Я не хочу говорить о легкомысленных корзинах с фруктами и глупых королевских турах, прежде чем мы не поговорим о том, как мы вернем нашу бабушку домой.

– Корзины с фруктами не являются чем-то легкомысленным, – парировала Роза, повысив голос, – как и королевский тур. Ты не можешь рассуждать здраво. Сейчас не самое подходящее время для поездки в Гевру.

– Мне тоже не нравится эта идея, – согласился Шен. – Ни одной хорошей идеи от вас.

Рен сложила руки на груди:

– Ты ошиблась насчет силы своего пера, Роза. Твои письма ничего не дали.

Роза откинулась в кресле, внезапно обессилев.

– Значит, придумаем, что-нибудь еще. Обещаю! Только пожалуйста, Рен, давай не будем спорить. Мы на одной стороне, помнишь? – Роза протянула руку, испытав облегчение, когда сестра взяла ее. Она ненавидела ссориться с Рен. Помимо всего прочего, это непродуктивно. – У меня испортилось настроение из-за этого ужасного Бэррона. Почему бы нам не спуститься на кухню и не посмотреть, что Кэм готовит на ужин?

– Наконец-то идея, с которой я могу согласиться, – сказал Шен.

Рен резко выдохнула:

– Ладно. Но это не конец.

– Нет, – тихо ответила Роза, – у меня плохое предчувствие, что это только начало.

Следующие дни прошли в том же приводящем в бешенство молчании короля Аларика. Стало понятно, у Розы не получилось дипломатическим способом вернуть Банбу домой, и по совету Чапмана она обратила свое внимание на проблемы поближе. Каждое утро она завтракала в библиотеке с властным управляющим и капитаном Деверсом, втроем они разрабатывали план королевского тура, в который Рен ехать не собиралась.

Ее мысли были сосредоточены на Гевре – настолько, что два дня назад Рен прокралась в конюшню и отправила собственное письмо королю Аларику:

Неудивительно, что ответа не последовало.

Теперь Рен проводила утренние часы в западной башне Анадона, копаясь в многолетней пыли, копоти и сломанной мебели. В основном это стало предлогом побыть одной, пока она придумывала секретный план по спасению Банбы, но существовала и вторая причина. Как только было решено, что близнецы будут править Эаной вместе, Рен решила превратить западную башню в свою спальню.

Чтоб почтить память Гленны, провидицы, которая провела взаперти в западной башне восемнадцать лет, прежде чем ее убил Виллем Ратборн. Рен хотела быть той, кто разберет ее вещи, но после нескольких дней копошения в линялой одежде, старых птичьих клетках и выцветшей мебели Рен начала думать, что здесь нет ничего, что стоило бы сохранить.

Эльске вернулась ближе к вечеру, толкнув дверь своей мордой.

– Умная девочка, – поздоровалась Рен, почесывая нежное местечко между ушами огромной гевранской волчицы. – Я знала, что рано или поздно ты меня найдешь.

Волчица с нежностью обнюхала юбки, а Рен уткнулась лицом ей в плечо, наслаждаясь ее альпийским ароматом. Он напомнил ей о Торе, который уплыл от нее больше трех недель назад. Волчица стала прощальным подарком солдата, частичкой его сердца, оставленной в Эане. Сердце Рен болезненно сжалось при воспоминании о том, как Эльске спасла ей жизнь на берегах Серебряного Языка, яростно отбиваясь от снежного барса принцессы Аники, который намеревался разорвать Рен на части. Впоследствии Эльске стойко сидела рядом с Рен, пока они смотрели, как солдат Гевры уплывает от них в туман.

От мыслей о Гевре у Рен закололи пальцы. Она ушла бы прямо сейчас, если бы могла, но день был ярким и оживленным, а Анадон кишел солдатами. Ей придется быть умной при выборе следующего шага, терпеливой.

Рен рылась в куче хлама у окна, ее взгляд упал на знакомый потрескавшийся портрет. Она перевернула его, глядя на два лица, которые были так похожи на ее собственное. Две короны, уничтожившие династию. Близнецы Старкрест, предки Рен и Розы, более тысячи лет назад правили Эаной вместе, прежде чем одна восстала против другой и привела ведьм к краху. Онак предала свою сестру Орту и прокляла ведьм, разделив их силу на пять разных нитей – и ведьмы стали целителями, провидцами, бурями, чародеями или воинами, – а после утонула в Серебряном Языке.

Рен уставилась на хмурое лицо Онак, и предупреждение Гленны эхом отозвалось в ее голове: «Остерегайся проклятия Онак Старкрест, потерянной королевы-ведьмы. Проклятие течет в новой крови. Оно живет в новых костях». Это предупреждение предназначалось Рен, она не поделилась им с Розой, ведь у сестры и так достаточно поводов для беспокойства, чтобы еще подвергать сомнению верность Рен или задаваться вопросом, какой зловещий недостаток она могла разделить с их проклятым предком. Кроме того, Рен никогда бы не предала свою сестру, ни за что на свете.