— А как вы управляете ими?

— Простите, но этого я вам не скажу даже под пытками.

— Труд всей вашей жизни? — догадался Ольгерд.

— Да, сударь. Именно так. — подтвердил Люций. — Осуждаете?

— Нет, не осуждаю, — устало вздохнул Ольгерд. — Более того, я могу вас понять. Все ученые таковы. Рано или поздно они переступают черту морали во имя высшей цели. Часто содеянное творится во имя общего блага, но заканчивается все логично, и всегда неприятно.

— Для ученого?

— Когда как, — задумчиво проговорил Ольгерд. — А где вы потом держите этих тварей?

— Под нами есть специальный загон. Правда он больше похож на арену для боев. Но есть и отдельные камеры, коих много. Хозяева цитадели экспериментировали с разными видами живых существ, судя по найденным останкам и уцелевшим записям. Я думаю, что они занимались селекцией, но не все братья с этим согласны.

Ольгерд все же вздрогнул, услышав сирену во второй раз. Массивная капсула, пробыв под излучением сферы несколько минут, медленно поползла назад…

— Ну как, получилось? — В голосе Ками читалась робкая надежда.

— Кира, это нормально, что он мерцает? — спросил Ольгерд.

Кира подошла ближе и склонилась над капсулой, сканируя тело, объятое зеленоватой дымкой.

— Мои понятия о нормальности сильно подорваны, командир. Но кажется сработало… — проговорила она. — Есть слабый радиационный фон, но он быстро снижается.

Люций потянулся к панели, но Ками не глядя перехватила его руку.

— Что не так? — вздрогнул он.

— Температура растет! — Раскинув руки, Кира тотчас отодвинула всех назад.

Секунда, другая, и тело молодого кузнеца вспыхнуло ярким пламенем. Вернее, вспыхнула ряса, что была на нем. Сдавленный крик просочился сквозь стенки капсулы и мертвец, раскалившийся добела, словно стальной прут, в пылающем горне, забился в судорогах. Ками ринулась было вперед, сама не зная зачем, но Ольгерд с неожиданной силой вернул ее на место.

— Ты ничем не поможешь! — тихо сказал он. — Просто смотри и жди.

— Полторы тысячи градусов и растет… — сухо констатировала Кира. — Стекло выдержит?

— Надеюсь на это, — ответил брат Амадей, зачарованно глядя на пламя.

Вскоре кузнец начал остывать, и все внутри заволокло густым дымом. Сработала автоматика и капсула резко заполнилась белой взвесью. Сизое облако дыма возникло по ту сторону толстенного стекла и тут же рассеялось в пустоте.

— Можно, — разрешила Кира, когда продувка закончилась и стенки капсулы наконец остыли.

На сей раз телом Арона занялись солдаты «Эсхила». Он все еще был горячим, и можно было обжечь руки. Его уложили на длинный металлический стол.

— Я принесу одежду, — тих сказал Люций и отлучился.

Кира, проводив его взглядом, осторожно ощупала мышцы Арона и осмотрела зрачки, оттянув веки.

— Рефлексы есть. Пульс тоже, но очень слабый. Я… не понимаю! Как это возможно, командир?

— А я, кажется начал понимать, — Ольгерд задумчиво почесал подбородок. — Боюсь сглазить, но решение нашей проблемы не за горами. Нужно вернуться к Хансону и проследить, чтобы переговоры состоялись.

— А что будет здесь? — спросила Ками.

— Здесь мы закончили. Теперь Кира контролирует все порталы и механизмы внутри цитадели. Я прав?

— Так точно, командир, — подтвердила она. — Полный контроль.

— Нашему новому другу об этом знать не обязательно, — тихо добавил Ольгерд, обращаясь к Ками.

Люций принес одежду. Кузнеца вновь облачили в белоснежную рясу и алый пояс с золотистой оторочкой. Волос у него на голове теперь не было, и среди братьев милосердия он очень даже мог сойти за своего. Отыскав относительно чистые носилки, Арона снова переложили. Похоже соратники Амадея занимались привычным для себя делом, потроша трупы. Они были так увлечены, что казалось, не обращали ни на что внимания. В подземном зале насчитывалось с десяток разного типа порталов, но основными были две огромных прямоугольных рамки, установленные на широком пандусе. Массивные металлические кронштейны, удерживающие их, крепились к широким изогнутым рельсам в потолке и в полу зала. Похоже, это и был механизм, позволяющий размыкать подпространственный коридор между двумя побережьями моря. Когда было нужно рамки сводились, а когда такой нужды не было — разводились в стороны, делая цитадель перевалочным пунктом.

— Кажется портал в разломе несколько больше? — спросила Кира.

— Так и есть, — кивнул Люций. — Здесь, как бы бутылочное горлышко. Но на переход это не влияет. Портал с той стороны просто не примет больше, чем может пропустить.

— То есть будь рамки крупнее…

— Все верно. Отбить атаку мы бы не смогли. Не знаю как вас и благодарить.

— Вы все еще готовы вести переговоры?

— Да, сударь, без сомнений. Меж нами и братьями с той стороны возникло досадное недопонимание, но они не знают всей правды. Мы занимаемся исследованиями по собственной воле и никого не принуждаем. Люди с той стороны не так фанатичны в большинстве своем. Они живут простой жизнью, растят детей, верят всему, что им говорит церковь. Они не должны платить за наши ошибки.

— Поздно вы это поняли, — заметила Кира с долей сарказма.

— Вы правы. Меня подвело мое же хладнокровие. Я стал забывать, что у людей есть слабости. Нужно было больше уделять внимание церкви, а я погряз по уши в своих исследованиях. Ведь это так увлекательно… — как бы оправдываясь улыбнулся он.

— Который ведет к гарнизону? — Ради приличия спросил Ольгерд, указывая на порталы.

— Левый, — учтиво ответил Люций. — Подать сигнал на ту сторону?

— А разве это не само происходит? — спросила Ками.

— Что вы, мы делали это сознательно, чтобы не застичь гарнизоны врасплох. Потом закрывали рамки и основное войско пересылалось с той стороны моря. Потом мы активировали функцию сбора и изучив полученный материал, снова пускали его в дело. Безотходное, знаете ли производство. Но, открывались порталы действительно только в определенные фазы луны. Теперь же, когда вы починили реактор, это можно делать в любое время.

— Скажите, любезный, а что с теми эльфами? — вспомнил Ольгерд.

— Ах это… — Люций вздохнул. — Тут все не так просто. Когда они приплыли на своих кораблях, мы были уже готовы. Они напали без предупреждения, и переговоры не состоялись. Часть войска погибла, остальных взяли в плен. Оружие наше несколько совершеннее луков и копий, не судите по этим монстрам.

— Что с пленными?

— О, с ними обошлись хорошо. Этот гордый народ, как ни странно, быстро отрекся от своих прежних идеалов. Учитывая, что на родине они стали изгоями, часть мужчин добровольно вступила в ряды братства. Другие тоже предпочли порвать с прошлым. Им было позволено завести новые семьи и осесть на отдаленных землях. Я передал лишь тех, кто согласился на обмен добровольно, ведь ценой за это была потерянная память. Мы очень не любим выдавать своих секретов.

— Значит, вы научились стирать память? — Ольгерд задумался. — Это обратимо?

— Да, но частично. Совсем скоро они все вспомнят, кроме последних лет тридцати — сорока. Учитывая их возраст — это не слишком большая потеря. Родных и близких эльфийские воины узнают, я думаю. А вот поступок своих женщин ради изволения их из плена, гордые эльфы вряд ли оценят. Впрочем, во всем есть свои плюсы. И немного иронии. Ведь своего предательства они не вспомнят.

— Великодушно с вашей стороны, — усмехнулся Ольгерд.

— Так… я могу надеяться на вас? Переговоры, — напомнил брат Амадей.

— Я сделаю все возможное, — заверил Ольгерд. — Но нужно какое-то время. Мы поместим Арона в лазарет и приведем в чувства. Так шансы на хороший исход будут выше. Мы свяжемся с вами через говорящую машину, о которой вы рассказывали и обсудим как это будет.

— Я не хочу возвращаться сейчас… — послышался хриплый голос.

Арон сел на носилках и опустил босые ноги на пол. Прокашлявшись, он ощупал шею, но ранения не обнаружил.