Свою работу старший лейтенант Дорошенко исполнял хорошо. Его этому учили, и учили неплохо. На первую позицию наведения он вышел в 0:35 по местному времени. Четыре минуты ушло на то, чтобы подготовить к работе облегченный «пехотный» аналог знаменитого «Клёна-ПС». Ещё через три лазерная станция подсвета и дальнометрирования выдала данные, которые ПАН[1] тут же передал вышедшему на боевой курс «тридцать четвертому».

Удар двумя КАБами[2] вышел на загляденье. От замаскированного под брошенный склад бандитского лагеря остались только дымящиеся развалины.

Следующей целью стала высота «белая» в четырёх километрах к западу от Ихсима.

Затем Сашка двинулся на юго-восток, где предстояло определить уже разведанную сирийцами цель – полевой штаб одной из группировок непримиримых – и навести на него авиацию…

На окружающий мир я смотрел своими глазами, чувствовал его своей кожей, слышал своими ушами, но всё это проходило через призму чужого сознания. Старлей молча бежал по едва угадывающейся горной тропинке. В лопатки давил угловатый кожух станции наведения. Ниже болтался рюкзак с провизией и приборами. Разгрузка была заполнена на сто с лишним процентов, причем, оружие и боеприпасы составляли, хоть и значительную, но всё же не главную часть. Главными для авианаводчика, лишившегося ближнего охранения, являлись устройства специальной связи, планшет, маскировочные приспособления и средства радио- и визуальной разведки.

Висящий на груди автомат оттягивал шею так, словно весил в десять раз больше. Сашка этому ещё удивлялся, как удивлялся и внезапно пропавшей выносливости, а вот мне силы на удивление уже не хватало. Вообще непонятно, как мы до сих пор не упали на камни, вымотанные и изможденные. Столько бегать, столько пахать мне ещё ни разу в жизни не доводилось. А ведь по окончании бега требовалось подготовить позицию, произвести разведку, привести в рабочее состояние станцию, передать данные для удара и зафиксировать результат.

Как со всем этим справиться и не съехать катушек?

Хрен знает.

Старлей ни о чём подобном не думал. Ему ведь и в голову не могло прийти, что тело чужое. Поэтому он просто накручивал себя изнутри и, словно грубый надсмотрщик, заставлял непослушные мышцы выполнять заданную мозгом работу.

Когда мы прибыли, наконец, в нужное место, от усталости я был готов умереть. Сашка пока держался.

Что удивительно, я мог в любую секунду выгнать его из своего тела, ведь он пользовался им только по попущению хитровыделанного архонта и колдовать не умел. Однако – и в этом заключалась основная проблема – делать это было себе дороже. Только сейчас я, наконец, догадался, что имел в виду чёрный шар, когда говорил: «если ты не захочешь платить, то вернёшь свой залог в обмен на магические способности». Печать андрогине, могущественный артефакт, который мне надо было открыть, намертво «припечатался» к душе старшего лейтенанта Дорошенко. Поэтому если я просто выгоню Сашку, он уйдёт из моего тела вместе с печатью, а с ней, как теперь стало понятно, уйдут и мои способности к магии.

Если же я не стану его выгонять, то… приключиться может всё что угодно.

Недаром ведь чёрный шар заявлял: «чтобы открыть печать, тебе надо заплатить».

Чем? Как? Когда?

Вопрос оставался открытым.

Но, так или иначе, как бы он ни решился, мне надо сделать всё, чтобы старший лейтенант не погиб. В противном случае, возвращать будет просто нечего. Залог перестанет существовать…

На этот раз позицию для авианаведения старлей устраивал долго – никак не мог перевести дух и унять дрожащие пальцы. Адреналиновый выплеск закончился лишь через десять минут. Только тогда Сашка смог, наконец, приступить к наблюдению за объектом.

Несколько полуразрушенных зданий, окруженные цепочкой холмов. Именно здесь, по данным сирийцев, должен был находиться крупный склад вооружений и боеприпасов. Однако чем дольше наводчик вглядывался в строения через бинокль ПНВ, тем меньше ему это нравилось. Складывалось ощущение, что если этими зданиями действительно пользовались, то точно не в последние дни. Согласно метеосводкам, неделю назад по этим местам прошла пыльная буря, но на занесенной песком территории не наблюдалось ни одного привычного следа. Ни людей, ни машин, ни даже животных. Хотя, по всем писаным и неписаным правилам, такие объекты должны охраняться или, как минимум, инспектироваться. Вода, энергия, продовольствие, связь – без них в нынешние времена никуда. Ничего этого старший лейтенант не увидел. Ни единого признака…

Увы, но в складывающейся ситуации я тоже ничем не мог помочь подселенцу. Выйти наружу, пролететь над местностью, проверить, есть ли поблизости враг – без проблем, а вот вернуться и сообщить, что и как, возможности не было. Печально, но факт. Печать утянула практически все мои колдовские умения. Я оказался даже в худшем положении, чем три месяца назад, когда точно так же лишился магии. Тогда я был всё-таки живым человеком, а сейчас, покинув материальную оболочку, превратился бы в бестелесного призрака, никому в этом мире ненужного и почти ни на что не способного. Без артефакта даже попасть назад в своё тело стало бы для меня неразрешимой задачей…

- Синица, я – Егерь. Ожидайте в зоне 11. Готовность 30 минут.

- Егерь, я – Синица. Понял тебя. Зона 11, готовность 30…

Единственное, что мне удалось – это внушить Сашке желание проверить всё ещё раз.

Слишком уж тихо здесь. Слишком легко мы добрались до цели, если конечно не принимать во внимание едва не «убивший» нас марш-бросок.

Решающими для старлея стали два довода.

Первый: из-за чрезмерной усталости он мог и вправду что-нибудь не заметить.

Второй: прежде чем выходить в эфир, следовало обеспечить дополнительные пути отхода.

Вынув из станции наведения шифровальный блочок (без этого элемента ЗАС[3] превращалась в простой набор микросхем), старший лейтенант тихо отполз с позиции.

То, что подозрения небеспочвенны, мы поняли минут через пять.

Вдали на тропе что-то мелькнуло. При более внимательном взгляде через бинокль там явно обозначилось, пусть тихое, но движение. И это была не лиса и не кошка.

Мысленно выругавшись, Сашка пополз обратно, но взял метров на двадцать южнее.

Только это нас и спасло.

К раскрытой позиции уже подбирались несколько человек. Все с оружием.

Один из них прокрался буквально в паре шагов от замершего среди камней наводчика.

Уходить можно было только по склону вниз, но через полсотни метров россыпи валунов заканчивались. Ещё ниже старлей углядел притаившихся за скальным уступом боевиков, количеством около двух десятков. Ещё столько же тихарилось за естественным бруствером проходящей рядом дороги.

Данные сирийской разведки оказались не просто дезой, они оказались ловушкой.

Российских спецов здесь ждали и готовили им жёсткую встречу.

Следующие десять минут Сашка потратил, чтобы найти хоть какую-то ухоронку, а бандиты, поняв, что противник где-то на склоне, начали осторожно сжимать кольцо окружения. Времени оставалось немного. Максимум, четверть часа, и нас обнаружат.

Что делать, я просто не представлял.

Пытаться прорваться? – Шансов практически нет.

Замаскироваться по полной в надежде, что не найдут? – Найдут, сто процентов.

Сдаться? – Единственный вариант остаться в живых, но…

Сашка меня не слышал.

А если бы и услышал, то вряд ли послушался.

- Синица, я – Егерь. Удар четырьмя лаптями по координатам. Без подсветки. Даю целеуказание. Координаты…

Старлей ровным голосом продиктовал данные и продублировал их на планшете.

- Егерь, я – Синица. Работаю по координатам…

Авиация дала подтверждение.

На бледном, защищенном от боковых бликов экране зажегся красный прямоугольник.

Наводчик нажал пальцем на сенсор.

- Синица, я – Егерь. Работу разрешаю…

Сашка убрал планшет и вытащил из разгрузки гранату.