Я поднял голову.

Чуть выше и дальше от постамента в воздухе висел уже знакомый мне чёрный шар.

Удивительно, но даже при таком плохоньком освещении он выделялся на фоне окружающей нас темноты.

- Хочешь открыть печать? – в голосе судьи из конклава явно звучала насмешка.

- По-моему, тебя зовут Главк, не так ли?

- Дерзишь? – громыхнул шар.

- Уточняю, – пожал я плечами. – Для меня вы все одинаковые.

- Ты видел других? – неожиданно заинтересовался судья, а я поставил себе маленький плюсик в карму. Информация, что среди судей-архонтов этот шар не единственный, может когда-нибудь пригодиться.

- Похожего на тебя я видел три месяца назад, на суде. Но ты это был или не ты, я не знаю.

- Ты не умеешь различать ауры?

- Сейчас умею, а тогда не умел.

- Понятно. В таком случае информирую. Тот суд возглавлял я, архонт Главк, третий старший конклава. Что такое конклав, объяснять не буду. Ты этого ещё не достоин.

- А когда буду?

- Ты задаёшь неправильные вопросы, дубль. Но это забавно, поэтому я отвечу. Допуск на первичную информацию ты получишь, когда откроешь печать и сделаешь выбор.

- Я понял. Спасибо, архонт, – кивнул я, решив пока не выёживаться.

- Ну? Что молчишь? – нетерпеливо поинтересовался судья секунд через десять.

- Простите, архонт. Я просто пытаюсь понять, какой вопрос будет считаться правильным.

- Сначала задай, а я уж решу как-нибудь.

- Хорошо. Как открыть печать андрогине?

- Этот вопрос правильный. Я на него отвечу, – напыщенно произнёс Главк. – Чтобы открыть печать, ты должен заплатить. А чтобы получить право заплатить, ты должен оставить залог.

Я почесал в затылке.

- Я что-то не очень понял, архонт. Это типа «в ломбарде вход платный»?

Шар громко захохотал.

- Почти, дубль! Процесс больше напоминает вашу поговорку «вход – рубль, выход – два». Ты должен будешь оставить в залог своё тело. Обратно ты сможешь его забрать только в двух случаях. Первый – если ты не захочешь платить, то вернёшь его в обмен на магические способности. Второй – если ты внесёшь плату и сделаешь правильный выбор.

- Хм… Первое понял. Второе не очень.

- А это неважно. Поймёшь, когда оставишь залог.

- А наоборот нельзя?

- Нет.

Я «тяжко» вздохнул.

- Ну, хорошо. Я согласен. Где этот ваш ломбард?..

** *

Я мчался над ночным морем, сжимая призрачными руками печать. Далеко внизу мелькали огни кораблей, свистел ветер, катились тёмные волны. Вверху стареющий месяц узенькой лодочкой плыл по усеянному звёздами небосводу.

Красота южной ночи меня совершенно не радовала.

Судья оказался обманщиком.

Забрал моё тело, но ничего не сказал об оплате: где, что и как. Просто исчез, и всё.

Единственное, что я мог сделать после такой подставы – это довериться артефакту.

И это действительно помогло.

Перламутровый шарик «работал» почти как радиопеленгатор для «охоты на лис». Только вместо звукового сигнала он подавал «тактильно-магические». Если я отклонялся от курса, печать начинала греться, а в ладони покалывало. И чем сильнее уходил в сторону, тем неприятнее были ощущения.

К источнику магического излучения, на который был настроен артефакт, я подлетел примерно в два часа ночи. Что он собой представлял, почему печать андрогине «звала» меня именно в это место? Ответы на эти вопросы пока отсутствовали. Имелась только уверенность, интуитивная, на уровне подсознания, что уж на этот раз действую правильно, единственно верным способом.

Внизу расстилалась укрытая в потёмках долина. Отдельных домов и дорог было не разглядеть. Не светилось ни одного окна, ни одного фонаря, и только тусклые фары машин обозначали, что люди здесь всё-таки есть.

Многострадальная земля охваченной войной Сирии.

Если верить появившейся перед глазами карте, я находился где-то возле Ихсима, маленького городка в провинции И́длиб, примерно на полпути между более крупными населенными пунктами – Хан-Шейхун и Джиср-эш-Шугур. О первом вспомнилось потому, что произошедшие в нём события (якобы гибель людей от якобы химоружия) в своё время едва не стали причиной прямых столкновений между Россией и США, а второй регулярно мелькал в сводках боевых действий как один из оплотов террористических группировок, окопавшихся на северо-западе САР.

Над этим районом я кружил около четверти часа. Магический пеленгатор вёл себя странно. Он водил меня по какому-то замысловатому маршруту, заставляя то резко снижаться, то наоборот, взлетать под самые облака, направляя то влево, то вправо, возвращая назад, бросая из стороны в сторону... Печать словно бы сомневалась, куда приземлиться.

О том, что приземлиться надо не куда, а в кого, я понял только когда очередной воздушный манёвр перешёл в стремительное пике. Траектория спуска обрывалась на невысоком холме, её конечная точка упиралась в груду камней, среди которых, явно таясь, лежал человек в камуфляже. Я видел его абсолютно чётко, будто в ночной прицел, адаптированный к обычному зрению, как если бы это происходило днём, при ярком солнечном свете. Падение продолжалось меньше пяти секунд, но за это короткое время я успел разглядеть главное – этот человек был… мной…

- Сойка, я – Егерь, даю целеуказание: группа противника на восточном скате высоты «белая», четыре разрушенных дома, квадрат 41-60 по улитке 7, работай в два захода: первый – гвоздями, второй – трещоткой. От 18-го ориентира магнитный курс 190, дальность – четыре двести. Уничтожить! Как понял, Сойка?

Команда авианаводчика полетела в эфир.

- Егерь, я – Сойка, понял! Разрешите работу?

- Сойка, работу разрешаю.

Пара вертушек, войдя в пикирование, точно отработала цели и ушла коробочкой на разворот.

- Сойка, я – Егерь. По первому заходу: два северных строения уничтожены. На втором заходе работай трещоткой по южным. Как понял?

- Егерь, я – Сойка. Работаю по южным домикам.

- Сойка, работу разрешаю!

На этот раз Ми двадцать восьмые вышли на цели на бреющем, чуть ли не подстригая лопастями винтов верхушки местной растительности.

Второй заход не оставил бандитам никаких шансов.

- Сойка, я – Егерь. Цели поражены. Спасибо за работу. Ожидайте в 15-й зоне дежурства…

Находиться в собственном теле, не имея возможности управлять им, было, как минимум, непривычно, а в реальности – сродни катастрофе.

Сволочь он, этот архонт! Наобещал, наплёл, обнадежил, а в результате – попал так попал. Только не он, а я. Как кур в ощип, по полной программе.

Нового хозяина моего тела звали Сашкой – как приснопамятного шамана. Он служил авианаводчиком в ССО. Профессия, безусловно, достойная и героическая, и в других условиях я бы с удовольствием пожал ему руку, но здесь и сейчас мне этого совсем не хотелось. Двум медведям в одной берлоге не просто тесно, а невмоготу. Тем более что своё тело старший лейтенант Дорошенко «профукал» три с половиной часа назад, когда вместе с группой прикрытия попал под случайный минометный обстрел. Глупо, конечно, но любая война чаще всего из таких случайностей и состоит. Планы планами, подготовка подготовкой, но бывает, что даже суперспециалистам не везёт так же, как мало чего умеющим новобранцам.

Хотя, если честно, старлей был нисколько не виноват. Просто это я таким образом злился на подставившего меня судью. А Сашка, наоборот, молодец. Даже не заметил, что вместо старого тела, отмеченного несовместимыми с жизнью повреждениями, ему «подсунули» новое, пусть и не столь тренированное, как прежнее, но кто их там разберёт, ночью, в сплошной полосе минных разрывов, когда все свои – двое проводников-сирийцев, и двое наших – погибли, а боевая задача осталась невыполненной. Хочешь не хочешь, пришлось выполнять её в одиночку, не обращая внимания на временную потерю сознания и странную контузию, когда вроде бы ничего не болит, но на любое изменение обстановки реагируешь запоздало, а сами реакции кажутся не вполне адекватными.