– Мастер Дейф говорил о том же, – прошептал юноша, глянув на небо. Ему показалось, будто одна из звезд на мгновение ярко сверкнула, а затем погасла. Словно бы покойный учитель подал ему знак.

– И все же я не верю, что моих навыков сейчас достаточно, чтобы одолеть даже слабого мага, – признался он. – У одаренных ведь огромный запас сил, а методы нашей школы основаны на другом подходе. Как простой смертный может убить того, кто повелевает огнем или водой? Даже если прибегнуть к запретным техникам – я, скорее, убью себя раньше, чем доберусь до мага.

– Не знаю, – пожал плечами Фаэтин. – Возможно, ответ на этот вопрос тебе придется искать самому.

Шейл тихо фыркнул. Верно. Жизнь не собирается преподносить ему готовое орудие. Мастер Дейф многое рассказывал о подготовке магоубийц, и придется покопаться в памяти, чтобы вспомнить и заново переосмыслить его слова. Затем потребуются годы тренировок на отработку уже изученных приемов. Хорошо бы этим заняться в спокойной обстановке, но увы, здесь он бессилен.

Придется снова учиться на ходу. Впрочем, в этом ведь и есть его лучшая сторона. Не зря же еще жители Лекрона прозвали его демоном арены.

Способность адаптироваться у него в крови.

Легкий холодок заполз под плащ, коснулся обнаженной кожи, заставил поежиться – и проснуться. Шейл открыл глаза и с минуту молча глядел в предутренний сумрак, пытаясь осознать случившееся. Затем память подкинула фрагменты вчерашней ночи, побега из города, сборов и перехода, продлившегося до тех пор, пока путники не выбились из сил. В качестве ночлега избрали небольшую поляну в стороне от старого тракта. С двух сторон она была укрыта зарослями, а на свободном пространстве находились двое часовых.

Шейл сел, тряхнул головой и не удержал вырвавшийся зевок. В общей сложности он спал всего несколько часов, и этого явно было мало, учитывая, сколько сил пришлось потратить на схватку и спасение Зеи.

Он выпрямился, чувствуя слабость в конечностях, чуть подвигался, разгоняя кровь. Стало теплее, хотя изо рта все равно вырывались облачка пара, – близился конец лета. Скоро ночевать в лесу станет не очень комфортно, и к тому времени им лучше бы найти постоянное место жительства. Желательно, где-нибудь под крышей.

– Не спится? – к нему шел улыбающийся Фаэтин, на лице которого не было видно ни капли усталости, хоть отдыхал эльф ровно столько же, сколько сам Шейл. Юноша всегда удивлялся этой особенности длинноухих – они в любой ситуации выглядели хорошо. Вероятно, даже если избить какого-нибудь эльфа до полусмерти и оставить на ночь, утром он очнется исцелившимся и красивым.

Шейл тихонько фыркнул, взял протянутый товарищем мех с водой, сбрызнул на лицо, умылся, сделал пару глотков.

– Спасибо, – он вернул мех обратно, стянул растрепавшиеся за ночь волосы в воинский хвост. – Как обстановка?

– Тихо, хвала Семерым. Сегодня нам предстоит тяжелый дневной переход. Справишься?

В глазах Фаэтина виднелось сомнение, смешанное с беспокойством. Шейл почувствовал укол совести за ночной разговор, когда он вынудил эльфа откровенничать. Друзья не должны так поступать.

Хотя, способен ли он сам быть хорошим другом?

– Постараюсь, – Шейл кивнул товарищу, и тот, хлопнув его по плечу, отправился к Лейну. Юноша же присел возле мешка, чувствуя разливающуюся по телу боль. Проклятье, когда уже он восстановится достаточно, чтобы не рассыпаться каждое утро? Даже самые зверские тренировки на арене не приводили к такому состоянию, неужели и правда – во всем виновато искусство мастера Дейфа?

Шейл скривился, сплюнул в сторону. Придется временно отказаться от изученных техник боя. Хотя бы до тех пор, пока он не сможет их применять без вреда для здоровья.

Иначе и впрямь не доживет до зимы.

Дорога проходила весьма спокойно, единственным, что омрачало настроение путешественников, был зарядивший на третьи сутки дождь. И отсутствие нормального пути под ногами – старый тракт потому и был старым, что им не пользовались много лет. Земля под ногами размокла от дождя, превращая жизнь пеших путников в кромешный ад. Да и подводы часто вязли, приходилось всем миром выталкивать их из колей. Грязные, мокрые и уставшие, повстанцы готовы были грызться друг с другом, лишь бы найти, наконец, хоть что-то, похожее на укрытие.

Но вокруг был только лес, с каждой милей становившийся все гуще и гуще, будто кто-то нарочно выпускал деревья из невидимого кармана. Глядя на обилие зелени, Шейл подумал, что в древности, возможно, здесь все было иначе. Но годы запустения сделали свое черное дело, и теперь тракт выглядел жутко. Подсознательно Шейл ожидал нападения разбойников или призраков, про которых рассказывал Фаэтин, но отряд никто не трогал.

И это вызывало тревогу.

На одном из ночных привалов к Шейлу подошел Лейнор, задумчиво постоял рядом, глядя, как бывший гладиатор чистит меч, затем присел на потрепанное покрывало, со вздохом вытянул ноги.

– Меня беспокоит это затишье, – негромко пожаловался вожак отряда, и Шейл согласно кивнул в ответ. – Про эту дорогу мне столько всяких ужасов рассказывали, сулили едва ли не мгновенную смерть, но вот они мы – третьи сутки по ней плетемся, и ничего. Подозрительно, не находишь?

– Или слухи врали, или за нами пока наблюдают, оценивая уровень угрозы, – произнес Шейл, вытирая клинок тряпицей. Лейн нахмурился, глянул на звездное небо.

– Мне тоже так кажется. А еще беспокоит, что воины Киллаэля до сих пор нас не нагнали. Егеря должны знать эти леса, как свои пять пальцев. Что могло их так задержать?

– Что-то, с чем нашему отряду встречаться не следует, – криво усмехнулся юноша. – Давай не будем спешить с выводами, но охрану лагеря стоит усилить, на случай ночного нападения. Не хочу проснуться с ножом в глотке.

– Ты прав, – Лейнор хлопнул себя ладонями по коленям и выпрямился. – У тебя, как у адепта запретного пути клинка, хорошо развито чутье. Если вдруг что-то покажется странным, не медли, сразу сообщай мне или труби тревогу.

– Договорились, – кивнул Шейл, возвращая меч в ножны. Бросив взгляд на лицо Лейна, он отметил залегшие под глазами эльфа тени, а также излишнюю бледность кожи. – Отдохни, командир. Не загоняй себя так сильно.

Лейнор лишь слабо улыбнулся и махнул рукой, после чего направился через лагерь к своему спальному месту, иногда останавливаясь, чтобы подбодрить женщин или перекинуться парой слов с воинами. В такие моменты он напоминал Шейлу покойного Торсо, – смуглый гладиатор тоже умел найти подход к каждому, вовремя успокоить или настроить на бой. Ему никогда не стать даже капельку похожим на учителя. Все же воин, это не только про махание мечом – существует нечто глубоко внутри, с чем нужно родиться, иначе не скажешь.

Шейл отложил клинок в сторону и выпрямился. Как бы там ни было, пора заняться тренировками. Человек в столь ужасной форме, как он, не сможет защитить даже себя, что уж говорить о других. Пора это исправлять.

Тишина продлилась еще сутки, а утром пятого дня, когда дождь на какое-то время утих, позволив путникам вздохнуть спокойно, – на них напали.

Шейл помогал паре человеческих женщин, немолодых, измотанных дорогой, забраться на подводу, когда чувство опасности ударило молоточками по вискам. Он пихнул одну из женщин в телегу, сам рывком ушел назад, пропуская перед собой стрелу. То самое чутье, выработанное на арене за годы смертельных поединков, спасло жизнь и ему, и людям.

– Тревога! – закричал Шейл, уже понимая, что защитники отряда вступили в схватку – позади всей процессии слышался звон стали, но стрелы продолжали свистеть над головой, и ему пришлось пригнуться, перекатом уйти за ближайшее дерево, чтобы оттуда оценить ситуацию.

Врагами оказалась группа эльфов в цветах егерей Западного леса – темно-синих камзолах с вышитыми символами дома Гвеарина на плечах. Они напали сзади и с флангов, каким-то образом устроив засаду на пути. Но думать об этом было некогда – Шейл заметил несколько тел защитников отряда.