Шейл провел пальцами по трещинам, бессильно сжал кулаки.

– Он играет со мной, – произнес едва слышно. – Но это всё по-настоящему.

Развернувшись, Шейл закатал рукав, показал Фаэтину. Эльф бросил взгляд, отшатнулся, на лице его появился страх.

Метка на предплечье добралась до локтя.

***

– Она теперь выглядит иначе, – задумчиво пробормотал Фаэтин, разглядывая будто вырезанный на руке Шейла узор.

Они снова сидели в главном зале храма, дожидаясь рассвета. Спать больше не хотелось – оба понимали, что неспроста явились именно сюда. Злая воля бога или же длань судьбы – что-то из этого привело их в древний храм только за тем, чтобы вновь отправить в путь.

– У меня всего семь день, – глухо произнес Шейл, пряча метку под рукав. – Если не выполню поручение за этот срок, то умру.

– Должен ведь быть способ избавиться от этого проклятия, – Фаэтин помассировал виски, чуть раскачиваясь. – Если это темная метка, то её может перекрыть благословение светлого бога. Нам нужно отыскать храм Семерых!

Шейл в ответ лишь тихо рассмеялся.

– Если помнишь, я получил её именно в храме всех богов. Присутствие других не остановит этого владыку. Ему нужен именно я, и мне придется сделать то, что сказано.

– Мы что-нибудь придумаем, – уверенно заявил эльф. Шейл развел руками, ощущая легкое равнодушие. Внутри него словно расползалась пустота, будто бы разговор со статуей выжег все, что оставалось хорошего, превратив в пустыню. По пути к храму Шейл ещё тешил себя надеждой на избавление от метки, но теперь пришло ясное понимание: он обречён. Божество играет с ним, как с деревянной куклой, направляя то в одну, то в другую сторону, и, стоит выполнить поручение, как тотчас появится следующее.

И так до бесконечности.

Едва на горизонте забрезжил рассвет, как они собрались в путь. Ночные твари исчезли с первыми лучами солнца, скрылись в тени леса. Подхватив мешок, Шейл оглянулся на алтарь, оглядел в последний раз полуразрушенные своды храма и, не медля больше, выбрался наружу.

Шли молча, придерживаясь направления в сторону дороги. Оба, не сговариваясь, хотели поскорее догнать основной отряд, оказаться среди своих. Ночной пробежки от жутких тварей хватило, чтобы понять: двоим в этом лесу делать нечего.

Шагая по мягкой пружинистой траве, Шейл подумал об Ари: что, если на основной отряд монстры тоже напали? Удалось ли соратникам отбиться? И каковы потери?

Фаэтин угрюмо сопел, и Шейл подозревал, что его мысли движутся примерно в том же направлении.

К полудню они вышли на тракт. Следы подвод и десятков ног все еще виднелись на высыхающей после дождя земле, облегчая задачу.

На привал остановились здесь же, сели на обочине. Тщательно пережевывая вяленое мясо, Шейл прислушивался к собственным ощущениям. Рука, от которой сразу после разговора со статуей расходились болезненные волны, теперь совсем затихла. Он сжимал и разжимал пальцы, поражаясь легкости, пробовал взмахнуть мечом – и проделывал все это запросто, словно не было на предплечье проклятой метки. Из любопытства Шейл даже рискнул пощупать узор, чуть надавил – но не почувствовал боли. Метка словно уснула, предоставив своему носителю долгожданный покой.

И это пугало его куда больше, чем если бы она постоянно зудела.

Эльф и юноша шли до самой темноты, изредка переговариваясь, но без энтузиазма – минувшая ночь отбила у обоих всякое желание радоваться чему-либо. Слишком неприятно было осознавать, что храм Семерых больше не являлся защитой, ведь даже боги способны выступить в качестве врагов. Сейчас на их пути попался Шейл, но завтра все может измениться. Что, если Семеро пожелают сделать то же самое с Фаэтином? С Ари? С другими членами отряда?

Или, что еще хуже – с детьми.

Водоворот темных мыслей кружился в голове, пугал своей пронзительной глубиной. В какой-то момент Шейл ужаснулся того, до чего может додуматься – и начал тренироваться на ходу. Сперва ускорил шаг, затем замедлился, после взялся вспоминать все те разминочные движения, которые узнал от обоих мастеров. Фаэтин поначалу недоуменно косился на товарища, но после решил присоединиться к нему.

Так они и двигались до самых сумерек. Затем, когда оба изрядно утомились и перешли на медленный шаг, выискивая хоть что-то, похожее на укрытие вдоль дороги, Шейл услышал далеко позади топот копыт.

– В лес! – скомандовал он, не раздумывая. – Живо!

Оба тотчас сбежали с дороги в ближайшие кусты, и через десяток шагов притаились за деревьями, осторожно наблюдая за трактом. Все было спокойно, если не считать постепенно нарастающего шума.

Приближался явно немаленький отряд.

Шейл напряженно вглядывался в просвет между деревьев, дожидаясь появления всадников, – случайно он покосился на Фаэтина и нахмурился: эльф был бледнее луны, а в глазах его поселился куда больший страх, чем прошлой ночью при взгляде на метку.

– В чём дело? – прошептал юноша.

– Я знаю, кто это, – так же тихо ответил Фаэтин. – Чувствую их.

Шейл не успел задать следующий вопрос: из-за поворота дороги показалась кавалькада всадников. Он не сразу поверил своим глазам: это был большой отряд, не меньше трех десятков воинов, все в латных доспехах, какие Шейлу ещё не доводилось видеть вблизи. На лошадях – защита, к седлам приторочены странной формы копья с листовидными наконечниками длиной в локоть. Но не это самое необычное – фигура каждого из всадников слегка светилась мертвенно-синим, будто они были призраками. И при этом издавали шум, подходящий настоящему конному отряду.

Всадники промчались по дороге на северо-восток, оставив после себя ощущение холода и страха.

Шейл не скоро решился выйти из укрытия, медленно приблизился к тракту, остановился на краю, глядя на серебристые следы копыт, возникшие на земле.

– Это что такое было? – пробормотал он, обернувшись к Фаэтину. Эльф встал рядом, шумно выдохнул, вытер рукавом пот со лба.

– Сумеречные Рыцари. Одна из древних легенд севера, то, чего не может существовать.

– Не похоже это было на несуществующее, – хмыкнул Шейл, приходя в себя. Наклонившись, он коснулся кончиками пальцев одного из следов, ощутил кожей обжигающий лед.

– Согласно сказаниям, когда-то давно в этих краях было жестокое сражение, длившееся несколько дней, – заговорил Фаэтин, удобнее перехватывая мешок и направляясь дальше вдоль дороги. – Воины с обеих сторон устали, но не могли сдаться – на кону была судьба Леса. Они бились яростно, и одна из армий уже начала побеждать, когда на поле битвы вдруг появился старик. Он выглядел так, словно выбрался из владений Тартаса, и, без долгих раздумий, воздев над собой руки, прокричал слова древнего языка. Тотчас обе армии обратились в лед, и только один отряд уцелел – их командир владел магией и смог уберечь своих бойцов. Старый колдун разозлился и применил куда более мощное заклятье – но и тогда не сумел окончательно убить славных воинов. Он лишь обратил их в бессмертных ледяных духов, обрек на вечное скитание по северным дорогам в поисках достойного противника. Говорят, Сумеречные Рыцари появляются раз в десятилетие, и увидеть их – плохой знак.

– Вряд ли они могут посулить нам что-то хуже того, что уже случилось, – проворчал Шейл, – но на всякий случай предлагаю уйти с дороги подальше в лес, поискать место для ночлега. Сегодня мы уже не догоним своих.

Фаэтин согласно кивнул.

***

Они добрались до старой деревни, где расположился отряд, лишь к полудню следующего дня. Ночью поспать не удалось из-за шныряющих по округе тварей, и оба были раздражены, измотаны и желали одного: отдохнуть.

Часовые заметили их еще на подходе к окраине, засвистели, оповещая остальных. Шейл разглядывал покосившиеся дома, едва стоящие на ветру, и вспоминал родную деревню. В чём-то они были схожи – это место тоже строили явно не эльфы.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.