– Метка сработала, – Шейл махнул рукой, на которой пульсировал темным узор. В миг, когда ладонь коснулась поверхности алтаря, ему казалось, что рука лопнула, взорвалась крошевом костей, но затем иллюзия развеялась, и на нем не было ни царапины. Только горело огнем предплечье, да сотни мелких иголок впивались в кончики пальцев. Он не мог даже сжать их в кулак.

– Темно там, – Фаэтин наклонился, вглядываясь во тьму, затем, поморщившись, глянул на Шейла. – Неужели пойдёшь вниз?

– Да. Надо посмотреть, нет ли там прохода наружу. Вдруг эти твари куда умнее, чем выглядят, не хочу оказаться под утро с порванным горлом, – пояснил юноша. Эльф кивнул, потянул из ножен меч, но тотчас охнул, схватился за раненую руку.

– Будь здесь, – Шейл осторожно коснулся плеча товарища. – Следи за тварями. Если они начнут вести себя по-другому, дай знак.

– Хорошо, – Фаэтин опустился на пол возле целой стены, откуда открывался хороший обзор на вход в храм и злобно рычащих монстров.

Шейл взял с крепления старый факел, воспользовался огнивом, чтобы поджечь его и, переложив в левую руку, начал спуск вниз. Правая рука все еще чувствовалась онемевшей, и в ближайшее время пользоваться мечом он не сможет. Остается надеяться, что опасности внизу нет.

Иначе он сам идет к демону в пасть.

Лестница оказалась не слишком длинной, примерно в пятьдесят ступеней. Внизу – узкий коридор с потемневшими стенами, выложенными каким-то странным камнем. Шейл рискнул тронуть один из них – на ощупь камень был удивительно теплым.

Здесь не было видно факелов или ламп, поэтому пришлось светить тем, что он нашел наверху. Шагая по сухому каменному полу, Шейл невольно вспомнил путь по канализации Лекрона к храму – и вздрогнул. Кто бы мог знать, что опасность подстерегала там в самом конце. Благо, здесь нет ни вони, ни каких-либо магических печатей, предупреждающих о наличии стража.

Впрочем, что еще может сделать ему служитель бога? Наградить очередной меткой?

Юноша коротко рассмеялся.

Коридор вскоре закончился небольшим залом, где по краям стояли пустые чаши, а в центре, в специальном углублении – каменная статуя. Шейл приблизился к ней крайне осторожно, ступая тихо и глядя под ноги – во избежание ловушек. Но в этом храме, вероятно, не ждали незваных гостей, и он без препятствий добрался до изваяния.

Судя по фигуре, это был мужчина, одетый в нечто вроде халата – такие носили южные торговцы, виденные им в Лекроне. Фигура у статуи была самая обыкновенная, без излишней мускулатуры или явной худощавости. Но, самое примечательное – это лицо.

Вернее, полное его отсутствие. Шейл разглядел широкие скулы, высокий лоб, уши и густые волосы, мастерски изображенные скульптором, но глаза, рот, нос и прочие детали – отсутствовали. То ли художник не успел закончить статую, то ли…

Мысль не пришла к завершению: в чашах по краям от ниши со статуей вдруг вспыхнул огонь. Заплясавшие по углам тени показались Шейлу опасными, и он крепче сжал факел, попытался выхватить меч, но рука все еще не слушалась. Выругавшись, юноша бросил взгляд на статую – и замер: на лице постепенно проявлялись черты. Миг, другой, и вот статуя уже как две капли воды похожа на покойного Торсо. Тот же мясистый нос, те же крупные губы и близко посаженные глаза.

В следующее мгновение они распахнулись, двумя бездонными озерами взглянув на Шейла.

Он выругался, отшатнулся было, но тело не слушалось – мышцы сковал камень, и теперь он мог лишь наблюдать.

– Ты проделал долгий путь, Шейл, – произнесла статуя знакомым голосом.

Страж.

Зубы непроизвольно стиснулись, издав скрежет. Ненависть ярким пламенем вспыхнула в груди, Шейл рванулся было – но тщетно: невидимые путы держали надежнее любых цепей.

– Даже если я дам тебе свободу, ты все равно не сможешь навредить мне, – спокойным тоном сообщил страж. – Ты всего лишь человек. Хотя, вынужден признать, что твое применение метки…любопытно. Владыка доволен.

– Что ему нужно от меня? – прохрипел Шейл, удивившись тому, что способен говорить. Вероятно, пожелай страж – он бы лишился даже голоса. – Для чего эта метка?

– В ней нет ничего особенного, – в голосе стража послышалась насмешка. – Это лишь поводок, способный держать тебя в узде. Правда, на мой взгляд, ты получил слишком много свободы. Пора это исправить.

Руку обожгло нестерпимой болью. Шейл закричал, чувствуя, как невидимые когти раздирают кожу и плоть на части, проникая внутрь, касаясь костей, ломая, кроша на мелкие осколки.

Вспышка боли оборвалась внезапно, вновь оставив его изможденным и в поту. Шейл рухнул на пол, с трудом вдыхая затхлый воздух подземелья и чувствуя, как по руке вниз течет что-то теплое. Он понял, что снова может двигаться, и опустил взгляд.

Метка разрослась, теперь от круга вверх по руке пошли отростки, похожие на шипастую лозу. Они сплетались в единую плеть, чтобы потом, у локтя, разойтись в разные стороны. Кроме этого, добавилось еще кое-что новое.

Теперь узор был словно вырезан в его плоти и светился темно-красным.

– Что это за дерьмо? – прошептал Шейл, коснувшись обновленной метки пальцами. Острая боль пронзила руку от кончиков пальцев до плеча, выбив из груди крик и швырнув юношу на пол.

– Тебе лучше беречь этот рисунок, – вкрадчиво посоветовала статуя. – Мой повелитель не любит, когда портят его подарки. Кроме того, тебе следует помнить, что от этой метки зависит теперь твоя жизнь.

Шейл бросил на статую взгляд, полный ненависти. Ярость клокотала внутри, требовала выхода, но разум усиленно пытался её подавить. Бессмысленно кидаться на каменное изваяние, так он ничего не добьется. Страж бессмертен, человеку его не убить. Даже с использованием всех запретных техник меча, изученных им у мастера Дейфа.

Придется терпеть.

– Вижу, ты понял. Мой повелитель приготовил для тебя маленькое поручение: тебе нужно отправиться в форт Креаль, отыскать там мальчика, который обладает даром ясновидения, и привести его в горный храм. Сделай это в течение семи дней, и останешься жив. Нет – метка убьёт тебя по истечении срока.

Лицо статуи постепенно начало растворяться, снова превращаясь в пустую маску.

– Подожди! – крикнул Шейл. – Где находится этот форт? И как мне научиться управлять меткой?

На миг изнутри камня проглянуло уже знакомое лицо стража, на котором расплылась ехидная ухмылка.

– Это ты должен узнать сам.

Шейл моргнул – и статуя вновь стала прежней. Погасли огни в чашах, не было больше незримого давления на плечи и разум. Страж ушёл.

– Чтоб тебя! – прошипел Шейл, поднимаясь. Этот разговор не дал ему ни единого ответа, скорее, наоборот, вновь поставил его в позу раба, только на сей раз его господин – бог. Знать бы еще, какой из них.

Не в силах сдержать эмоции, Шейл выхватил меч заработавшей рукой, рубанул статую наискось, от плеча до паха. Лезвие бессильно звякнуло, высекло искры, а руку пронзила боль – столь сильная, что Шейл упал без сознания.

Очнулся он от похлопываний по щекам. Открыв глаза, увидел над собой встревоженного Фаэтина.

– Жив? Хвала Семерым, я уж думал, всё. Жду тебя, а ты не идешь и не идешь. Пришлось спуститься самому, проверить.

– Это оказалась очередная ловушка, – Шейл поморщился, сел, чувствуя легкий звон в ушах. – Эта статуя – вместилище того бога, который поставил мне метку. Через нее со мной говорил тот самый страж.

– Какая статуя? – в голосе Фаэтина послышалось столь искреннее изумление, что Шейл резко поднял голову, осмотрелся. Зал был пуст, если не считать пары креплений под факелы на стенах, да старую, потрескавшуюся и стертую фреску напротив выхода.

Статуи не было.

– Проклятье, – прошептал Шейл, поднимаясь. – Она же стояла вот здесь. А потом зажглись огни в чашах…

– Ты явно устал, – Фаэтин сочувственно коснулся его плеча, мягко, но настойчиво развернул в сторону коридора. – Идем, тебе надо отдохнуть. До рассвета не так много времени.

– Говорю же: статуя была! – Шейл повысил голос, сбросил руку товарища, подошел к фреске. На ней с трудом можно было различить картину прошлого – некто в южных одеяниях протягивал руки к группе эльфов, склонившихся перед ним. Лицо его было неразличимо.