Были в зале ещё и другие незнакомые мне маги, наверняка коллеги Скитер, так как пребывали в компании молодых помощников, снабжённых колдокамерами, штативами и другими различными прибамбасами журналистского ремесла. Однако, собеседник компании, в которой была и моя девушка, не вызывал столько интереса окружающих, как остальные акулы прыткопишущего пера. Да кто же он такой?

… — Ах, мистер Донован, мне очень хотелось бы, чтобы вы опубликовали мои колдофото в вашем журнале, но, боюсь, мои родители не дадут на такое согласие, — щебетала Лаванда, явно заговаривая зубы престарелому магу. — И мисс Паркинсон и мисс Патил, тоже, наверняка не согласятся, и я молчу про присутствующую здесь мисс Грейнджер.

— Но позвольте, на сколько мне известно, мисс Грейнджер магглорожденная ведьма и согласие её родителей не требуется, — едко возразил он.

— Зато требуется согласие её жениха, — бросив взгляд на меня, когда я подошёл вплотную и встал за плечом мага, ответила Браун.

— И кто же её жених? Очередной магглорожденный? Не вижу никаких проблем и ничто мне не помешает сделать снимки, — брюзгливо парировал маг.

— Очень в этом сомневаюсь… мистер, — холодно произнес я.

Старичок аж подпрыгнул и повернувшись упёрся взглядом в мой гриффиндорский герб вышитый на школьной мантии.

Сейчас мой рост составляет пять футов девять дюймов*, и я самый высокий среди Чемпионов, несмотря на мой возраст. Крам и то ниже. Он вообще низкорослый. Эдакий сутулый, кривоногий и широкоплечий крепыш. А про Делакур я и так молчу. Она самая миниатюрная в трио Чемпионов Турнира Трёх Волшебников.

— А вы позвольте, кто и по какому пра… — начал было он, но осёкся, когда поднял взгляд и встретился с моими глазами.

— С кем имею честь? — подпустив в голос равнодушия и толику презрения, поинтересовался я.

Напыщенный старик в дорогой мантии и модном сюртуке, мгновенно вспыхнул возмущением и высокомерно представился:

— Айвен Донован, главный редактор журнала «Ведьмин Досуг», а вы юноша, я так полага…

— Гарри Джеймс Поттер, Чемпион Турнира Трёх Волшебников от школы чародейства и волшебства Хогвартс и жених мисс Грейнджер, к которой вы навязываетесь с непристойным предложением. Как мне это расценивать, мистер Донован?

Он нахмуренно замолчал, что-то усиленно вспоминая и вдруг, расплывались в фальшивой улыбке произнес:

— Так вы то самый Гарри Поттер, победитель Того-Кого-Нельзя-Называть?

— Он самый. А ещё, я тот, кто отрезал голову на дуэли тому идиоту, кто вздумал посягать на честь моей невесты.

— Что-то такое я слышал, — потускнев в улыбке и напряжённо пробормотал он.

Нет, я понимаю, что есть маги, которые «Пророк» не читают, но ведь этот Донован в среде издателей крутится и не мог не слышать о той истории. Сомневаюсь, что за полгода она забылась. Всё-таки нерядовое событие, когда школьник-студент побеждает в поединке опытного дуэлянта.

Мне этот старый сморчок сразу разонравился. Но с виду, он моментально «переобулся в воздухе» и сменил своё высокомерие на радушие. Начал льстиво подбивать меня на интервью и пытался выбить моё согласие на интервью и фотосессию с Гермионой. Правда, он не смог обмануть мою эмпатию. Донован излучал предвкушение сенсации или очень интересного материала для своего журнала, вот и стал меня обихаживать.

Когда мы с Гермионой вчера обсуждали, что ей тоже пора выйти из тени, то я и не предполагал, что возможный журналист будет таким неприятным персонажем. Они там что, вместе со Скитер одним миром мазаны? Донован, такой же неприятный ушлёпок. Ко всему прочему, возникла мысль, что я могу свою девушку таким образом под удар подставить. У меня недоброжелателей и откровенных врагов и так вагон и маленькая тележка, а когда они все прознают о Гермионе, то приобретут на меня очень чувствительную точку давления и воздействия. Умом понимаю, что Гермиона уже сейчас может многих в асфальт закатать, но по-прежнему боюсь и переживаю, что с ней что-то случится, когда меня рядом не будет. И даже знаю, что на такие мысли она мне ответит, как всегда мягко попеняв на мою гиперопеку. Хотя сама такая же.

Ей пора показать себя миру, а если кто-то вздумает её обидеть… То я такого самоубийцу накажу.

— Знаете, мистер Донован, я пожалуй соглашусь…

Не успел я и глазом моргнуть, как ушлый старикан, включив немалое обаяние и жизненный опыт, деликатно стал расспрашивать мою девушку о том, о сём, об учебе и одноклассниках, о вкусах и увлечениях, о том как она познакомилась со мной, и о многом другом. Так он ещё умудрился и меня в этот процесс вовлечь и вытянуть информацию. Еле сдержался, когда Донован, иногда осторожно перегибал палку и задавал провокационные вопросы.

Даже не заметил, как всё дело кончилось тем, что нас фотографируют на фоне Черного Озера, а мы с Гермионой стоим напротив, держимся за руки и смотрим в глаза друг друга. Прямо наваждение какое-то. Еле удалось отвязаться от настырного журналиста, который, несмотря на скверный характер, показал себя настоящим профи.

Зато потом нам удалось душевно переговорить с отцом Луны и редактором «Придиры», Ксенофилиусом Лавгудом. Сама Луна тоже была рядом с отцом, и этот факт приводил меня в неимоверно хорошее настроение. Луна вела себя, как образцовая дочь, и строила из себя прямо-таки идеальную и вежливую ученицу Хогвартса, но по её лицу было заметно, чего это ей стоило. Знал бы её батя, как она на самом деле умеет говорить.

С Ксено я вообще немного подружился, ещё с лета, и мне доставляло удовольствие общаться с этим абсолютно не чванливым, начитанным и эрудированным волшебником. Мистер Лавгуд разбирался во множестве областей магических искусств, но, в первую очередь, был силен именно в истории магии. Прям ходячий справочник. Всё-таки бывший рейвенкловец.

Отмазаться от всех остальных журналистов нам удалось только под предлогом уроков. Мы бы все и сейчас занимались, но зельеварение отменили, что гриффиндорцам и слизеринцам подарило целых три часа свободного времени. Видимо, Снейп до сих пор «приходы ловит» в Больничном крыле. Моё почтение — убойная шмаль у Лонгботтома получилась.

***

Утром следующего дня, за завтраком, совы доставили утреннюю почту. В который раз, на главном развороте «Пророка» красовалась моя морда. Я просто уже не знаю, как быть с моей славой. Слишком часто мусолят моё имя и образ в печатных колдоизданиях.

В принципе, статья о чемпионах в «Ежедневном Пророке» даже не намекала на какой-то негатив по отношению к моей персоне. Скитер, наоборот, постаралась превознести мои достоинства перед читателями.

Кстати, про мой возраст и невозможность участия в Турнире, не было сказано ни слова. Почему-то «Пророк», который в какой-то мере является официальным изданием министерства, никаким образом не стал упоминать этот факт. И потому, мне уже сейчас нужно связаться с Блэком, чтобы опять нанять Хосе Вальдеса, чтобы он начал процедуру подтверждения моей эмансипации. Иначе, я раздую в прессе скандал эпических размахов. Я ведь не постесняюсь и к Ксено обратиться с его многочисленными связями и знакомствами в печатной индустрии магической Великобритании.

В целом, статья и выглядела профессионально, и была выдержана в нейтральных тонах. Так она и остальных чемпионов никак не задевала, но вот наши общие колдографии, ожидаемо вызывали вопросы. Особенно Делакур забавно получилась. Неадекватная француженка через колдофото вызывала ощущения, что она только что с какой-то вечеринки пришла и до сих пор под градусом. Отчего выглядела развязно, как какая-то оторва.

— Да ты просто душка, Поттер, а Грейнджер я уже сейчас завидую, — хмыкнула Лаванда, листая журнал, который доставила её сова.

— В каком смысле? — поинтересовался я, откладывая номер «Пророка» и подхватив чашку с кофе.

Она лишь хитро улыбнулась и протянула журнал, но не мне, а Гермионе.

— Третья страница, — пояснила Браун моей девушке.

Гермиона начала читать статью, и по мере того, как она углублялась в текст, стала хмуриться. Да что там такое?