Я медленно поднял на него взгляд, пытаясь понять, кто это и о чем он говорит. Ах, да. Ирван. Глупо было бы винить паренька в произошедшем. Если Виктия поставила себе цель, уж точно не в его силах было её остановить.

– Ты ни в чем не виноват, Ирван. Просто так сложилась судьба… И теперь все мертвы.

– Не все. – Подошедший староста, высокий бородатый мужчина в годах, заставил меня встрепенуться. – Твоих родителей забрали вместе с остальными.

– А почему тогда не забрали меня? Или попросту не убили?

– Не смогли. Огонь который ты призвал, после того как сжег до тла тех троих, что были рядом, еще всю ночь окружал тебя, и разбойники не смогли к тебе даже подойти. – На лице главы поселения читалась глубокая озабоченность человека впервые столкнувшегося с чем-то неизведанным и из ряда вон выходящим.

– О каком огне идет речь? После того как он… Этот подонок, замахнулся на Виктию, я ничего не помню.

Староста немного замялся, подбирая слова:

– Ты будто сам не свой в тот момент стал. Бабы говорят, что у тебя глаза заполыхали аки два факела. И во все стороны пламя и свет понеслись. Тех троих, что вас заломали, вмиг испепелило, а своих не тронуло. Разбойники после этого и поторопились убраться. Уж не знаю что за магию ты призвал, но спас ты нас значится. Кто знает, что бы они тут еще натворили, не спугни ты их?

Ирван, стоявший рядом, поспешно закивал, подтверждая слова старосты:

– Да, я сам видел. Вон кучки пепла до сих пор на земле лежат.

Ничего не понимаю. Что тут произошло? Я, каким-то образом, сумел сжечь троих человек и сам при этом ничего не помню. Я что, маг? Ну, так они, как я знаю, заклинания должны читать. Инвольд упоминал, что сложные заклинания требуют высокой концентрации от волшебника и вот так по мановению руки можно зажечь разве что свечку.

– А я никаких странных слов не бормотал?

– Никто не слышал. Ты просто посмотрел так грозно и сжег всех к демонам собачьим. После чего отрубился.

Надо взять себя в руки. Если родители еще живы, я обязан их отыскать. Но для начала надо похоронить сестру. Только требуется уточнить пару вопросов:

– В какую сторону ушли разбойники?

– Примерно, в сторону княжеского замка. Врятли они посмеют пройти вблизи он него. Скорее всего, обойдут.

– Уже отправили кого-нибудь, что бы предупредил князя? Их еще можно перехватить.

– Сын мельника отправился. Аккурат сегодня утром. Вчера никто не отважился. Во-первых, на ночь глядя, опасно. Во-вторых, риск нарваться на эту же шайку слишком велик. Оно и сейчас-то боязно, на самом деле. Кто знает, где они засели?

Последующие несколько часов я копал яму для похорон. Справился быстро, благодаря помощи сочувствующих мужиков. После произошедшего, жители деревни вели себя немного настороженно рядом со мной, то ли благоговея перед неведомой силой, то ли попросту опасаясь нового её выброса. Однако, в помощи не отказывали и на контакт, как ни странно шли.

Стоя у могилы, я пообещал сестре, что сделаю всё возможное, чтобы спасти маму и папу. И если будет возможность – отомстить тому, кто за всем этим стоит. Ибо, зачем простым разбойникам брать в полон столько людей? Куда проще разграбить и убежать. Значит, кому-то они понадобились. Вот только непонятно зачем, если рабство официально запрещено на территории королевства уже пару веков как.

Однако, что мне делать дальше? Отправиться вслед за посланником, что бы помочь упросить князя на снаряжение поисков? Рациональнее было бы вообще остаться дома. Что я, в принципе, могу сделать в одиночку? Но вот так просто сидеть на месте, когда где-то страдают мои родные, я никак не могу. Мне требовалось действовать.

Тут на камень у изголовья могилы приземлилась птица. Ворон. Вот только от обычного ворона его отличали чуть более крупные габариты и странный, слегка зеленоватый оттенок перьев. Птица посмотрела на меня немигающим взглядом, полным осмысленности и прогаркала: «Враноглав!»

А ведь и правда. Совершен дерзкий налет на территории принадлежащие вольному городу. Магистрат обязан что-то предпринять. Подождите. Что за сюрреалистическая картина сейчас происходит? Мне дает советы какой-то неправильный ворон, а я еще и всерьез над ними раздумываю?

Птица же, тем временем, окинула меня изучающим взглядом и, взмахнув крыльями, упорхала восвояси.

Однако, как бы бредово это не звучало, пернатый подсказал правильную мысль. Надо отправляться в город и искать там помощи. Потому что про соседнего князя ходят не самые обнадеживающие слухи. Говорят, что проблемыпростого люда его мало волнуют и далеко не факт что он отправит свою дружину на поиски каких-то пропавших крестьян, тем более не с его земель. Однако, черт побери, более странного явления я еще не наблюдал. Разве что шевелящееся щупальце вместо глаза… Я попытался отмахнуться от болезненных воспоминаний. Не время раскисать, надо что-то делать. Вот только для начала не мешало бы смыть с себя грязь и кровь, да переодеться в более-менее чистую одежду.

Я достал свежую рубаху, кои носила львиная доля мужского населения сельской местности и простые льняные штаны. Подпоясавшись, я набрал в колодце ведро воды, дабы умыться. Смыв с лица грязь, в отражении воды я увидел лицо незнакомца. Нет, это было мое лицо, но оно стало будто значительно старше. На вид мне уже было не восемнадцать. Скорее цифра, сейчас, чуть более соответствовала моему возрасту до… прихода в этот мир. Скулы стали более очерчены, подбородок стал чуть более широким и на нем же начала пробиваться легкая щетина. Не знаю, то ли после возвращения былой личности, тело адаптировалось к психологическому возрасту, то ли пережитый стресс предыдущего дня заставил меня так резко состариться.

Я вошел в пустой дом, стены которого стали для меня горьким напоминанием о потерянных родных людях. На глаза попалась любимая кукла сестры. Когда-то её со всем старанием и заботой мы сделали с отцом. Кованый каркас, деревянные детали и заботливо расшитое платье создавали целое произведение искусства по меркам этого мира. Помнится, Виктия ею очень гордилась, на зависть всем деревенским девчонкам. Пару минут я стоял, тупо уставившись в нарисованные глаза куклы, после чего, бережно уложил игрушку себе в котомку. Не знаю зачем. Наверное, нахлынувшее чувство сентиментальности заставило меня потратить столь ценное место в поклаже, на столь нерациональный предмет.

Дома я собрал некоторые вещи потребующиеся в пути и немного еды. Путь до Враноглава пешком, занимает около полутора дней. Почти всех лошадей угнали грабители, а ту, что удалось сохранить, выдали гонцу, отправившемуся в замок. Собрав все имеющиеся в доме денежные сбережения, которые могут потребоваться в городе, хотя бы для покупки той же лошади и договорившись с родней по материнской линии о том, что бы они присмотрели за домом, я уже готов было отправляться, как меня пронзила неожиданная мысль. О каком подвале говорил отец, перед тем как на нас навалилась та троица? Кроме погреба в доме, я никогда не слышал ни о каком подвале. Надо проверить.

Я зашел в мастерскую и подошел к указанной отцом стене. Как он говорил? Окропить камень своей кровью? Ну, давай попробуем. Я сделал небольшой надрез на руке, предварительно обработав нож над пламенем и промыв руку. Капля крови упала на кладку, и камни засветились загадочными рунами. Через пару секунд небольшой участок каменной стены будто пошел трещиной по контуру, открывая узкий проход под землю. Вот те на! Оказывается, отец хранил какие-то секреты. Я, на скорую руку соорудив простой факел, отодвинул отошедший участок стены (благо он был не тяжелым) и медленно вошел в проход. Думаю, закрывается он также, с помощью крови. Наверное, это магия завязанная на родственные узы, и посторонний врятли смог бы так просто войти.

Пройдя вглубь по винтовой лестнице, я оказался в небольшом помещении. Факел в руке осветил деревянный стол со стулом и обитый железом сундук в углу. На столе лежал ворох бумаг, но самое главное, за что зацепился мой взгляд – это книга. Точнее, рукопись. Подчерк был далек от каллиграфического, что не мудрено, если писалась она в таких условиях, но вполне читаемым. Итак, посмотрим.