О-о-о-х… Я опять вырубился? Пора бы уже прекращать эту традицию скоростного засыпания. Уже раз третий за пару дней. Так и остатки мозгов повредить можно. Так, а что, собственно, произошло? Последнее что я помню, это как мы с каким-то охотником спасали раненую. Потом демоны и эльфы… Кровь и смерть… Сестра, глядящая в лицо кровожадному демону, а дальше всё как в тумане. Помню лишь гнев и ярость. Помню десятки оскаленных морд перед лицом и взмахи меча. Помню огонь и яркий свет. А потом были сны. Мне снились родные из того мира. Снилась моя новая семья из этого. И сердце во сне сжималось от потери того и другого. Помню тихий ласковый шепот женского голоса прямо на грани пробуждения: «Спасибо». А может всё это, на самом деле, было лишь сном? Эти разбойники, эльфы, демоны? Может я сейчас открою глаза в больнице и мама заплачет от счастья, что я вышел из комы после аварии?

Я медленно поднял веки, и вопреки ожиданиям, надо мною был не белый больничный потолок, а текстура старого дерева, освещаемая радостным лучом света из небольшого окошка. Значит, всё-таки не сон… Я попробовал подняться и почувствовал боль в области живота. Подняв одеяло я увидел три черных пятна чуть выше пупка, которые, казалось бы, медленно меняли свой цвет от грязно-зеленого до темно-серого. Точно! Я же висел на когтях у какого-то здоровенного демона. Значит это всё не сон? Но как я выжил?

От мыслей меня отвлекла открывающаяся дверь и вошедший в нее высокий длинноволосый эльф в годах, одетый в светлую просторную мантию.

– Хвала Матери, ты очнулся! Я уже боялся, что скверна и тебе не даст прийти в чувство. Но, видимо, святого воина так просто не взять, да? – На лице его отразилась грустная улыбка. Видно, что он пытался выжать из себя хоть какие-то остатки жизнерадостности ради вежливости.

– Я не святой воин. – Его слова заставили меня внутренне напрячься. – Эта организация, запрещенная на территории королевства. Удивительно, что вы вообще о них в курсе.

– О-о-о, молодой человек, наш народ славится своим долголетием, и, несмотря на сравнительно малое количество морщин, по человеческим меркам, я уже давно живу и о многом наслышан. И хоть ты утверждаешь, что ты не святой воин, это не мешает тебе пользоваться их силой.

– О чем Вы?

– Ты разве не помнишь вчерашнюю битву?

– Я… Всё как в тумане. Я помню нападение демонов, а дальше лишь какие-то смутные обрывки. – Я опустил глаза и покачал головой.

– Хм. Что ж. Занятно. Ты не помнишь как спас наш анклав от нашествия тех, кого уже не видели сотни лет? Не помнишь, как сражался с высшим демоном и в одиночку победил его, попутно истребив остатки его войска? Как повис на его когтях и чуть не умер?

Я на несколько секунд замолчал в замешательстве.

– Как я выжил? У меня остались какие-то следы на животе.

– Это от раны нанесенной тебе демоном. Мы призвали силу жизни для исцеления раненых, но не все раны нанесенные демонами так простозаживают. Многие из них несут в себе остатки скверны, как в твоем случае, но сила света не дала тебе умереть. Более того, она упростила лечение силой жизни. В ином случае, при таком ранении, шансы были бы крайне малы. Точнее… Скорее всего, их бы не было совсем. – Эльф прикрыл глаза и шумно втянул носом воздух. – Многие из моих соплеменников так и не пришли в себя. Мы залечили их раны, но скверна заставляет балансировать их на грани.

Я задумался. Похоже на заражение крови. Может эта скверна, о которой он талдычит, проявление простого сепсиса? А темные отметины, что-то типа флегмоны или некроза тканей? Хотя, непохоже. Какие-то они слишком странные.

– Могу я взглянуть на пострадавших?

Эльф замешкался, но, мне показалось, что в глазах у него промелькнула надежда:

– Если ты хорошо себя чувствуешь?

– Вполне.

Я накинул на себя просторную рубаху и штаны, лежавшие в этой же комнате, выданные мне, на этот раз, куда более гостеприимными хозяевами, и мы вышли наружу. По дороге я спросил:

– Мы ведь так и не представились друг другу?

– О, Матерь! – Эльф смутился. – Прости мне мои манеры. В последнее время столько всего навалилось. Я Элгард, глава этого анклава и высший жрец Матери Жизни.

– Я Иратус. Прошу простить мне моё невежество, но что за Мать Жизни? Я не знаком с эльфийской религией. Это ваша богиня?

– Если тебе так проще её воспринимать. Мы же не используем столь… опошленные термины. Богам поклоняются и боятся их. Матерь же создала всё живое и заботится о своих детях. С помощью силы жизни жрецы создали практически все, что ты видишь: дома, строения, броня воинов не выкована как твоя, а, так сказать, выращена и представляет собой что-то вроде крайне твердой древесины. С помощью её силы мы исцелили и тебя. Хотя, стоит признать, твоя сила в этом очень сильно помогла. Раны еще некоторое время продолжали источать свет, не дающий тебе умереть. Однако, откуда ты, и как вообще попал сюда?

Я рассказал ему, что являюсь сыном кузнеца, о нападении разбойников на мою деревню и о том, что ищу пропавших родителей, которых они похитили, без особых подробностей. О смерти же сестры не хотелось говорить вообще. Эльф нахмурился ведомый какими-то своими мыслями и уточнил:

– Однако это не объясняет, откуда у тебя столь редкие в наше время силы. Да чего тут говорить, проявления такого дара не наблюдали уже пару сотен лет. Да и символы на твоей броне и оружии уже нигде не встретишь. Впрочем, не буду тебя расспрашивать о столь опасных тайнах, так что, храни свои секреты. – Элгард хитро улыбнулся и мы как раз подошли к сравнительно большой хижине, после чего эльф открыл дверь, воспользовавшись «лампочковидным» ключом, похожим на тот которым открывалась моя камера, и пригласительным жестом указал мне на вход.

В дальнем углу просторного помещения, на кровати, лежала моя уже старая знакомая. Как там её звали? Телессия? Алиса? А, точно, Алиссия. Спасенная мною эльфийка выглядела откровенно плохо. Кожа бледная, дыхание учащенное. С позволения Элгарда, я потрогал её лоб – очень горячий, градусов на тридцать восемь точно будет, или даже больше. Хотя, кто тут знает, какая у эльфов температура в норме? Пульс, по человеческим нормам, тоже учащенный - около девяноста ударов в минуту.

Глядя на мои манипуляции, Элгард прокомментировал:

– Я сам за нею присматриваю и поддерживаю её силы вливанием сил жизни. Но этого недостаточно. Лишь на короткое время её состояние улучшается и она даже открывает глаза, но потом скверна снова берет свое. – В его голосе слышалось отчаяние.

– Я полагаю, глава анклава не просто так заботится персонально об одной девушке?

– Ты прав. Она моя дочь и мы сейчас находимся у меня дома.

Вот оно что. Теперь понятна его реакция на вести о ней той ночью и почему он решился отправить в опасную спасательную операцию своего рейнджера, хотя его помощь была нужна там. Использование служебных полномочий в личных целях. Впрочем, кто будет его винить?

Я кивнул и спросил:

– Могу я осмотреть рану?

Получив согласие, я аккуратно срезал повязку, которую, к слову, итак уже пора было бы поменять. Раз лечение оказывает лишь кратковременный эффект, значит причина болезни так и не устранена. А что может ею быть? Очевидно, рана полученная вчера.

Под бинтами я увидел картину похожую на собственные пятна на животе, но куда более серьезную. Рваная рана была сращена, так же как у меня, и практически без выступающих над кожей шрамов, что интересно. Но вот на её месте, повторяя очертания ранения, пульсировала темная сеть… скверны? Так это он называл? По всей логике, именно она и не давала девушке выкарабкаться. Что ж, причину мы выяснили, вот только как теперь с нею бороться? Был бы это обычный абсцесс или флегмона, помогли бы антибиотики. Которых здесь нет… А если всё серьезнее, и дело дошло до воспаления брюшной стенки, то всё еще хуже, ту даже антибиотики не дали бы стопроцентной гарантии. Я потрогал её живот, но болевая реакция отсутствовала.