— Дон, почему все так боятся Рины? Да, она может отражать магию, но ведь её все ещё можно, ну, не знаю, застрелить из лука, да хоть камень на голову сбросить.

— Маги, — Дон развел руками. — Магия входит в плоть и кровь и они порой не видят дальше собственного носа. Считают, что если проблему нельзя решить магией — значит она нерешаема, — в его голосе слышалось ироническое презрение.

— А Маиран?.. — ведь Маиран тогда спрятал меч потому что копьё было удобнее.

— Воины получше прочих, — согласился Дон, — но, помяни моё слово, и он однажды столкнётся с какой-нибудь магической проблемой и будет, как баран, бодать стену, пытаясь расшибить её об лоб.

— Погоди… — во всем этом оставалась одна нестыковка, — но ты ведь тоже маг!

— Верно подмечено, — усмехнулся Дон, — но я уже десять лет работаю над тем, чтобы не попадаться в эту ловушку.

На четвёртый день пути Дон впал в странную, совершенно не подходящую ему задумчивость. Он продолжал вести их вперёд, но не произносил ни слова, только сосредоточенно смотрел вперёд, хмурился, а иногда принимался считать что-то на пальцах. Когда его спросили, что случилось, он заявил, что у него «день размышлений» и любопытным лучше отстать. На следующий день он вёл себя как обычно, будто ничего и не произошло.

Ещё через несколько дней (когда Искра уже потеряла им счёт) Арн внезапно преградил Дону дорогу.

— Нам нужно взять правее, — ровным, безэмоциональным голосом произнёс он.

— Зачем? — удивился Дон. — Мы нормально идём.

— Нам нужно взять правее, — повторил Арн, ничуть не изменив тона.

— Но я тут уже не раз ходил, — Дон явно не собирался отступать.

— Вероятно, ты ходил здесь один, — сказал Арн и снова повторил. — Нам нужно взять правее.

— Ладно-ладно, — примирительно замахал руками Дон, как будто Арн ему только что угрожал, — тогда веди сам, — после этого огородник повернулся к своим спутникам и не удержался от колкого замечания. — Только весь остальной бурелом на нашем пути будет на его совести.

Это замечание оказалось шуткой только наполовину. После этого три дня их путь пролегал по таким завалам, что Искре казалось, будто то расстояние, которое они преодолевают за день, по ровной дороге можно пройти за полчаса. В первый же день Искра успела проклясть всё на свете, а на второй с помощью иголки с ниткой, ножниц, Ависар (и чьей-то матери, по словам Дона) перекроила свою одежду на манер дорожного костюма целителей. Нижняя юбка превратилась в шаровары, а верхняя стала короче и обзавелась длинными разрезами. Может, это выглядело и не слишком прилично, но перелезать через поваленные ёлки стало проще.

***

Ависар лежала на спине, разглядывая кусочки звёздного неба, которые было видно сквозь ветви деревьев. Она так устала, что не могла заснуть, как бы парадоксально это ни звучало. Вообще Ависар любила путешествовать, но, во-первых, она привыкла делать это верхом, а, во-вторых, она любила встречать по пути новых людей. Дни, занятые утомительным преодолением завалов в одной и той же компании отражались на настроении не лучшим образом. Тем более, что компания была может и не самая ужасная, но и не из лучших. Особенно сильно раздражали шуточки Дона и многозначительные взгляды Наяны. Эти двое кого угодно могли довести до нервного срыва. А ведь был ещё Арн, который, вроде бы, не делал ничего такого, но Ависар испытывала перед ним какой-то необъяснимый животный страх. Похожие чувства явно обуревали и остальных, кроме Искры, которая, наверное, сама была настолько странной, что в компании Арна чувствовала себя совершенно нормально. Ависар представила Арна и Искру в виде влюблённой парочки, но какое-то внутреннее чувство этому воспротивилось.

Рядом сопел Ренар. Ависар посмотрела на него и залюбовалась его профилем. Казалось бы, каждая черта лица Ренара сама по себе была совершенно обыденной, но все вместе они так хорошо сочетались между собой, что это было одно из самых красивых юношеских лиц, которые Ависар когда-либо видела. «Породистый мальчик!» — подумала Ависар и усмехнулась про себя, прекрасно понимая, что думать так о людях нехорошо, но это слово Ренару весьма и весьма подходило. Пожалуй, из всей этой компании Ренар был самым приятным спутником. Во-первых, он был понятным, а, во-вторых, он был новым и интересным для неё, что выгодно отличало его от того же Маирана, которого Ависар уже знала, как облупленного. Кроме того, у Ренара были превосходные манеры и с ним было интересно флиртовать. Такой флирт — когда обе стороны прекрасно понимают, что это просто такая игра — особенно нравился Ависар и сейчас это было единственное, что не давало переходу через Тёмный лес стать уж совсем невыносимо унылым. Если не считать бесконечных вопросов Искры, которые, впрочем, на пятый день уже перестали казаться такими забавными.

Арн, как обычно, сторожил лагерь. Ависар поймала себя на мысли, что вообще давно не видела его спящим. Будто почувствовав её взгляд, страж повернулся и Ависар увидела отблески угасающих углей в его глазах. Это зрелище сковало её чем-то очень похожим на страх. Ависар захотелось прочесть молитву, но она не могла вспомнить слов, что напугало её ещё больше. Однако страх закончился так же внезапно, как и появился. Арн просто сидел у костра, смотрел на угли и в лице его, и всей фигуре чувствовалась грусть. Ависар стало стыдно за свой страх, однако обдумать эту мысль она не успела, потому что сон нахлынул на неё из ниоткуда и утащил в свои объятья.

***

Путешественники остановились, когда маячивший впереди просвет оказался и не просветом вовсе, а просекой, пусть старой и заросшей молодыми деревьями в человеческий рост, но всё же просекой. И пока остальные обменивались изумлёнными взглядами, Искра смотрела на просеку почти что с умилением. Последнее время ей начало казаться, что она обречена на бесконечные скитания по буреломам, но открывшаяся ей картина наглядно доказывала, что творения человеческих рук существуют, и, возможно, даже этот лес не бесконечен.

— Хм, — Дон озадаченно почесал бороду, — это место охимерительно похоже на просеку, ведущую к старой лесопилке у Олеврагов.

— Потому что это она и есть, — ответил Арн так, будто это было совершенно очевидно.

— Не может быть! — Дон уставился на Арна с выражением истинного изумления, — ты хочешь сказать, что мы пересекли Тёмный лес за две недели?

— За тринадцать дней, — поправил Арн, — если считать сегодняшний. И не считать расстояние, пройденное от Ленгаржа до того места, где я к вам присоединился.

— Но это же невозможно! — воскликнул Маиран, потому что Дон, похоже, потерял дар речи.

— Даже если невозможно, мы это сделали, — невозмутимо ответил Арн и свернул по просеке налево.

— Эй, нам же в другую сторону… — попробовал возразить Дон, но махнул рукой и послушно пошёл следом.

Похоже, просекой иногда пользовались, потому что по ней тянулась вполне заметная тропа. Идти стало намного легче и настроение у всех заметно поднялось. Кроме Дона, который плёлся в хвосте и беспрестанно бормотал что-то про какой-то «рекорд», который так некстати «побили».

— Ой, а что это там? — спросила Ависар.

— Зверь какой-то, — неуверенно ответил Ренар.

Все сгрудились на тропинке, вглядываясь вперёд. Серая четвероногая тень ещё дважды пересекла просеку где-то далеко впереди, на мгновение замирая на тропинке.

— Волк? — предположил Ренар.

— Собака, — возразил Маиран, Арн согласно кивнул.

Наконец, зверь снова вышел на тропинку, но на этот раз не исчез в кустах, а расселся прямо на пути, свесив длинный розовый язык и внимательно глядя на путников.

— Что ему надо? — прошептала Ависар, на всякий случай хватая Ренара за локоть.

— Просто ему любопытно, что мы тут забыли, — предположил Маиран.

— Ей, — возразил Арн, — это собака женского пола.

— А ты, я посмотрю, мастер эвфемизмов? — усмехнулся Дон, стоявший позади. — Всё это можно было назвать одним словом.

— Эй, да это ж Юна! — внезапно воскликнул Ренар. Он сделал шаг вперёд, сложил руки рупором и прокричал. — Юна-лан! Здравствуй, какая неожиданная и приятная встреча!