— Не знаю, Брэкс, иногда я задаюсь вопросом...

— Каким? — напираю я, когда он замолкает.

Джастис смотрит на меня, и в его взгляде отражается то же раскаяние, которое чувствую я.

— Не принесли ли мы ему больше вреда, чем пользы, сделав то, что сделали.

Воздействие этих слов сокрушает меня, как тонна кирпичей.

— Что ты хочешь сказать, ты сожалеешь об этом?

— Никогда, — заявляет он. — Я никогда не пожалею о том времени, проведенном с вами, парни. Это не только сблизило нас, но и помогло всем пережить тот темный период.

Мне никогда не забыть той ночи, когда мы установили связь. Мы с Джастисом начали трахаться в гораздо юном возрасте, чем следовало бы. Когда мы впервые появились в этом городке, на всех троих стало бросаться бесконечное количество женщин. Даже намного старше нас.

Их тянуло к запретному.

Меня это никогда не беспокоило, потому что я использовал их так же, как они использовали меня. Они были моим спасением, маскировавшим мучения, которые жили внутри меня всю жизнь, полную боли. Я не мог насытиться.

В те ночи, когда мы с Джастисом брали то, что нам предлагали, Нокс оставался один. Зная о его прошлом, мы понимали, что он никогда не решится на этот шаг. Нет, если не покажем ему, какое удовольствие это может принести.

Предполагалось, что это будет только один раз. Одна женщина и мы трое, но в ту ночь мы увидели, насколько глубоко эти демоны проникли в нашего брата, и это привело в движение то, что навсегда изменило наши отношения.

— Хоть я и не жалею об этом, но нам следовало все хорошенько обдумать, — признает Джастис. — Подумать о последствиях, когда наступит время покончить с этим. Потому что теперь мы готовы двигаться дальше, а он снова остался один.

Я сглатываю то, что ощущается как тысяча гребаных бритвенных лезвий, каждое из которых режет мои голосовые связки.

— Так что же нам делать? Как ему помочь? Мы не можем просто повернуться к нему спиной.

— Конечно, нет. Мы будем рядом с ним, Брэкс, и нам нужно убедить его, что он нам по-прежнему нужен. Связь не прервется, нам просто нужно найти другой способ.

Что, если другого способа нет? Что, если Джастис прав и наш поступок действительно принес Ноксу больше вреда, чем пользы?

Быстро отбрасываю эту мысль прочь. Я пока не знаю как, но я все исправлю. Я исправлю это ради моего брата, потому что не оставлю его бороться в одиночку со своими демонами, ни за что и никогда.

Ради него я убью любого, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Алиса

Солнечный свет заливает акры сельскохозяйственных угодий, а я наблюдаю, как Ханна Джей бросает цыплятам пригоршни корма. Все они бросаются врассыпную в погоне за крохотными шариками.

— Разве они не восхитительны, мисс Алиса? — Лицо девочки лучится благоговением, вызывая во мне схожие эмоции.

— Безусловно.

— Вот этого я зову Малыш Фрэнки. — Она указывает на самого маленького цыпленка, ковыляющего позади всех, стараясь не отставать. — Он самый младший, и его всегда оставляют позади, поэтому я стараюсь давать ему немного больше корма.

Спрыгнув с забора, она опускается на колени и кормит его с ладони, а другой рукой нежно гладит по головке.

— Нелегко быть таким маленьким, да, малыш?

Райан улыбается мне.

— Животные много для нее значат. Она очень о них заботится.

— Как замечательно.

Это говорит о сострадании, которое мы все могли бы больше проявлять в этом мире, даже к самым крошечным существам.

Ханна смотрит на меня, протягивая пакет с кормом.

— Не хотели бы вы их покормить?

Я колеблюсь, желая принять предложение, но боюсь, что, в конечном итоге, сделаю что-то не так.

— Давай, — подбадривает меня Райан, хлопая по плечу. — Это весело.

— Хорошо. — Улыбаясь, подхожу к Ханне и опускаюсь рядом с ней на колени. — Что мне делать?

— Протяните руку.

Я делаю, как она велит, получая пригоршню гранул.

— Теперь сделайте ладонь плоской, как блин.

Взяв меня за запястье, она направляет мою руку в загон, предлагая еду, которая лежит у меня на ладони.

— Идите сюда, — воркует она птенчикам. — Она не причинит вам вреда.

Три цыпленка медленно ковыляют к нам, склевывая корм с моей ладони. Кончики клювов щекочут кожу, вызывая у меня смешок.

Ханна Джей улыбается, волнение в ее глазах отражает мое собственное.

— Разве не классно?

— Очень, — соглашаюсь я.

— Папа Тэтчер всегда говорит, что животные — одни из лучших творений Бога, и они могут стать лучшими друзьями, когда вам это нужно.

Она смотрит на меня в ответ, будто знает, насколько мне мог бы пригодиться друг, ее мудрость так же велика, как и ее сердце.

— Хотите познакомиться с хрюшками? — спрашивает она.

— Я бы с удовольствием. — Я поднимаюсь на ноги, отряхивая с подола пыль.

— Сюда. — Она ракетой летит в сторону свинарника.

— Не беги, — кричит Райан ей вдогонку. — А то опять…

Ее фраза превращается в вздох, когда Ханна спотыкается и приземляется в большую кучу лошадиного навоза.

— Упадешь... — Райан в отчаянии закрывает лицо ладонями. — О, боже.

Я тоже морщусь, сочувствуя бедной девочке.

Ханна переворачивается и садится, ее лицо искажается от отвращения.

— Фу!

Не в силах сдержаться, мы с Райан хохочем. К счастью, Ханна не обижается, ее собственный смех смешивается с нашим.

— Мама, помоги. Это так мерзко.

Мы спешим к ней, поднимая ее на ноги.

— Вот почему я всегда говорю тебе не бегать, — мягко упрекает Райан. — Пойдем, тебе нужно принять душ и переодеться.

— А как же хрюшки?

— Им придется подождать. Ты ничего не будешь делать, покрытая с ног до головы лошадиным дерьмом.

— Но я им нужна, — возражает Ханна, явно расстроившись. — Если я не приду в обычное время, они будут беспокоиться.

— Что, если я составлю им компанию до твоего возвращения? — предлагаю я.

Ханна Джей смотрит на меня снизу вверх.

— Вы не против?

— Вовсе нет.

— Было бы здорово. Спасибо, мисс Алиса. — Она подходит ко мне, чтобы обнять, но потом передумывает. — Передайте им, что я быстро.

— Обязательно.

— И остерегайтесь Гаса, — предупреждает она, подняв указательный пальчик. – Иногда он может озорничать, но у него доброе сердце.

Я киваю.

— Гас. Озорник. Поняла.

— Ладно, пойдем, чтобы ты могла поскорее вернуться. — Райан берет Ханну за руку, одними губами говорит мне «спасибо», а затем направляется в сторону дома.

Я продолжаю свой путь к свинарнику, который расположен с другой стороны большого красного амбара. Там я нахожу четырех милейших розовых поросят, всех покрытых грязью.

— Ну разве вы не самые милые создания.

Один, хрюкая, подбегает ко мне. Опустившись на колени, осторожно протягиваю руку и глажу его, смеясь, когда он тычется своим грязным пятачком мне в ладонь.

— Ты такой же грязный, как Ханна Джей, может, тебе тоже нужно помыться.

В ответ он прыгает в лужу и обрызгивает меня грязной водой. Взвизгнув, я отскакиваю назад и, смеясь, отряхиваюсь.

Поросенок гарцует вокруг, явно довольный собой.

Я упираю руки в бедра.

— Дай угадаю, ты, должно быть, Гас. Ханна предупреждала меня о тебе. Наверное, мне следовало прислушаться, да?

Как раз в тот момент, когда поросенок убегает к своим друзьям, из амбара доносится шум, привлекающий мое внимание.

Любопытство толкает меня вперед, звук становится громче с каждым шагом. Добравшись до амбара, открываю большие двойные двери и ахаю от того, что вижу.

В закрытых стойлах стоят несколько лошадей, и при виде них весь мой мир вспыхивает новыми красками. Они все разномастные. Черные, коричневые, даже чисто белые. Некоторые проводят свой день за поеданием сена, в то время как другие отдыхают и спят.