После обеда я взяла отгул и вернулась в тишину своего дома. Растянулась на белом диване из Pottery Barn[2], который был модным и стильным, но совершенно неудобным. Пытаясь расслабиться, я сбросила черные лодочки и прикрыла глаза рукой.

Детали похищения Кайли снова и снова вставали у меня перед глазами. Я представила куклу Спящей красавицы, брошенную на дороге, и поняла, что Натан Макнамара был лучшим манипулятором, чем я когда-либо могла стать. Затем взяла свой сотовый, нашла его номер и отправила единственное сообщение.

«Она жива. Слоан».

Ответ пришел меньше, чем через десять секунд.

«Где ты?»

Когда я не ответила, он попытался дозвониться.

Я сбросила и написала еще одно сообщение.

«Я не могу больше ничем помочь. Клянусь, это все, что я знаю».

Я не солгала Адрианее. У меня нет возможности найти девочку, даже если бы захотела. Я не была всеведущей и не могла увидеть ничего, что не видел детектив. Могу только внести еще больше беспорядка, именно поэтому решила держаться подальше от чужих дел. Я не подхожу на роль героя.

Того немногого, что я могла предложить, было явно недостаточно для хорошего детектива. Через двадцать минут в дверь позвонили.

Деревянный пол холодил мои голые ноги, когда я прошла через комнату в прихожую. Я распахнула входную дверь и прислонилась к ней головой.

— Ты разыскал мой домашний адрес?

— Я могу войти?

Бейсболка Натана все еще была надвинута на глаза, но все равно стало заметно, что они налиты кровью из-за стресса и недосыпа.

Закатив глаза, я посторонилась.

— Располагайся.

Не совсем так я представляла первое приглашение Натана Макнамары в мой дом. Чувствовала себя преступницей, наблюдая, как он вытирает ботинки о коврик.

— Натан, я же сказала, что не могу больше ничем тебе помочь. Я знаю только то, что Кайли еще жива.

Он последовал за мной к дивану и сел рядом.

— Ты не знаешь, где она?

Я скрестила руки на груди и прищурилась.

— Ты понимаешь мой вариант английского?

Он сжал кулак, стиснул челюсти и на долю секунды зажмурился, прежде чем в отчаянии поднять обе руки.

— Неужели ты не можешь хоть на секунду поставить себя на мое место? — Натан почти кричал.

— А ты? — выплюнула я в ответ. — Ты продолжаешь совать свой нос не в свои дела!

Он ткнул большим пальцем в центр своей груди.

— Это моя работа!

Я подняла руки вверх.

— Я не свидетель! Вообще не имею к этому никакого отношения и не хочу иметь! Ты связываешь свои надежды и мечты найти этого ребенка с моим чувством, которое я не могу объяснить даже себе, тем более тебе, или судье, или чертовым СМИ!

Слезы навернулись на глаза.

Он опустил голову и сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем положил руку мне на колено. Затем медленно выдохнул.

— Прости.

Нервно проведя пальцами по волосам, я попыталась победить тревогу и адреналин, которые пульсировал в моих венах. После нескольких секунд неловкого молчания, я посмотрела на него. Голова его была опущена, но лицо обращено ко мне.

— Мне тоже жаль, — прошептала я.

Натан на секунду положил руку мне на спину и затем встал.

— Спасибо, что дала мне знать, Слоан.

Я кивнула, и он пошел на выход. Когда я услышала скрип открывающейся двери, то, вопреки здравому смыслу, окликнула его.

— Подожди.

Я повернулась, и он бросил взгляд через плечо. Затем закрыл дверь.

— Просто подожди. — Я спрятала лицо в ладонях, а когда снова подняла взгляд, Натан сидел на кофейном столике передо мной. — Я не знаю, где она. Просто такое чувство, что она жива.

Он наклонился вперед, упершись локтями в колени.

— Что означает это чувство? Ты так чувствуешь всех?

Я кивнула.

— Да.

— Что они живы или мертвы, или как?

Я вздохнула.

— Больше этого. Я знаю некоторые вещи о людях.

Лицо его стало непроницаемым.

— Что именно?

— Например, я знаю, что ты довольно приличный парень, который прожил честную жизнь. Однако у меня такое чувство, что я могу пожалеть о нашем знакомстве.

Он задумался на мгновение.

— А если ты поговоришь с матерью Кайли? Ты поймешь, лгала ли она мне?

Я подняла бровь.

— Разве это не ты специалист по допросам? Разве не можешь определить, когда люди лгут?

Натан склонил голову набок.

— Ты мне поможешь?

— Я поговорю с матерью, но на этом все. — Я указала на него пальцем. — Я серьезно, Натан.

Он так быстро встал, что у меня не было шанса передумать. Затем достал ключи из кармана.

— Я за рулем.

Сидя на пассажирском сиденье коричневого внедорожника Натана, я гадала, во что же ввязываюсь. Я представляла перед собой пресловутую банку с червями, которую вот-вот раскроют. Всю свою жизнь я посвятила попыткам быть такой как все, а сейчас мчусь со скоростью в сорок пять миль в час к тому, чтобы больше никогда не быть нормальной.

Натан откинулся на спинку сиденья, держа одной рукой руль.

— Спасибо за это.

Он медленно выехал на шоссе.

Я просто кивнула.

Он посмотрел на меня через плечо.

— Ты же понимаешь, что у меня будет чертовски много вопросов, когда это все закончится.

Кончик моего указательного пальца был в крови от непрерывного нервного пожевывания.

— Поэтому ты пришел в мой офис сегодня утром?

После нескольких секунд тишины я скосила на него глаза. Он ухмылялся.

— Думаю, я просто так почувствовал.

— Придурок.

Натан засмеялся.

Я заставила себя сменить тему разговора.

— Так какова твоя история, Нейт? Как ты здесь оказался? Почему Ашвилл?

Он сделал глубокий вдох.

— Моя девушка живет здесь.

День становился все лучше и лучше.

Кивнув, я взмолилась, чтобы он не продолжал. Но Натан продолжил.

— Она репортер на радио.

— Ну конечно, — пробормотала себе под нос. Вероятно, я знала его подружку по работе.

Он наклонился ко мне ухом.

— Что ты сказала?

Я снова посмотрела на кончик окровавленного пальца.

— Ничего.

— А что насчет тебя? — спросил он. — Ты всегда жила здесь?

Я кивнула.

— Если не считать колледжа и времени, которое провела на инопланетном корабле-носителе, да.

Он вновь рассмеялся.

— Вообще-то я выросла в пяти минутах езды отсюда, если ты когда-то был в отеле «Grove Park», то проходил мимо дома моих родителей по пути в гору, — сказала я.

Он свернул на Колледж стрит.

— Я слышал, что отель довольно милый

Выпрямившись, я посмотрела в окно.

— Куда мы едем?

— В тюрьму. Мать Кайли арестовали вчера во время рейда, — ответил Натан.

Я спрятала лицо в ладонях и застонала.

— Какие-то проблемы?

Я выдавила улыбку.

— Неа.

Он указал на меня.

— Ты лжешь.

Я содрогнулась.

— Ненавижу тюрьму. У меня от нее мурашки по коже.

Он сосредоточился на дороге.

— Я не позволю никому до тебя добраться.

Его слова заставили меня ощутить тепло и покалывание внутри, если бы мысли о насильниках и убийцах… и его девушке… не заглушили это. Я замахала руками и закатила глаза.

— Круто.

Он хмыкнул и игриво толкнул меня плечом.

Мы въехали на стоянку перед унылым зеленым зданием, и я передернула плечами, стараясь ослабить напряжение, которое нарастало в позвоночнике. Затем потянулась к сумочке, достала пузырек с лекарством и сунула под язык половину белой таблетки.

Натан с удивлением на меня посмотрел.

— Что ты принимаешь?

— Ксанакс, любопытный, — сказала я.

— Наверное, тебе стоит оставить здесь свою сумочку, — сказал он.

На самом деле я никогда не проходила так далеко вглубь здания. На мгновение я подумала принять вторую половинку моей таблетки от беспокойства, но испугалась, что закончу пусканием слюней на его кожаное сиденье во время поездки домой. Мы припарковались на месте с его именем, и я сунула сумочку под сиденье.