Нет! Не надо меня туда тащить! Пытаюсь изобразить братца Иванушку на лопате бабы-яги. Мелькает ещё один веер из молний. Не удержав, мужчина ругается и бросает меня на пол, выскакивает во двор. Я ползу по полу и пытаюсь забиться в угол. В дверях Дар обернулся, какой-то замысловатый взмах рукой и Тьма из его ладони, похожая на осьминога, рванула к лестнице, у подножия которой стоит Евгеша. Мне показалось, что из меня выкачали весь воздух и придавили бетонной плитой. Тьма впивается в её грудь. Вихрь, состоящий из тысяч огоньков, похожих на маленьких бабочек, вырывается из её груди, Тьма пытается схватить, поймать эти огни. Часть бабочек разлетелось, а часть стали пленниками черного сгустка, и странное создание, сотканное из темноты, возвращается к парню с сияющей добычей.

Хлопнула закрывшаяся дверь. В глазах снова потемнело, но через секунду тьма сменилась привычным сумраком, и я увидела, как с потолка старого дома на меня осыпаются маленькие искры. Я лежала на полу и наблюдала, как они медленно опускаются вниз. Почему-то вспомнила реакцию Дара на энергию из накопителя, и пришло решение, что они тоже должны быть очень вкусными, и я втянула воздух в себя, надеясь поймать хоть одну искорку. Но случилось невероятное — искры собрались в маленький клубок, подлетели ко мне и растаяли, втянувшись в моё тело, оставив после себя ощущение тепла.

Дышать стало легче, но сил двигаться все равно не было. Хотелось лечь и уснуть, а проснуться дома, в своей постели, чтобы все произошедшее оказалось дурным сном. Из-под двери тянуло холодом и сыростью. Куртка и рюкзак остались лежать где-то в стороне, там где из с меня сдернули. Если я останусь лежать здесь, то банально простыну. Эта мысль не давала покоя. Потом пришла мысль, а что если и Ольга и Евгени мертвы? Я заставила себя открыть глаза и с трудом села. В углу подъезда так и лежит Ольга, свернувшись клубочком, а внизу у лестницы скрючившись — Евгеша. Понимая, что помощи от меня ноль, из последних сил, спотыкаясь и едва не падая, двинулась вверх по лестнице. Позвонив в дверь, тихо сползла по стене и уселась рядом со входом в квартиру стражей. И уже не понимая, кто же именно открыл двери выдохнула, пытаясь справится с дурнотой:

— Савр! Кто-нибудь! Там Евгеша! Олька!

Кажется на мой возглас из квартиры действительно выбежал Савр, и что-то крикнул, я слабо махнула рукой в сторону лестницы. Следом выскочили еще стражи, но меня мутило, и все происходящее было похоже на бредовый сон. Я пыталась подняться, когда снизу раздался рык, от которого содрогнулся весь дом и завибрировал пол под ногами. Не удержавшись, я упала на колени прямо возле лестницы, чудом не скатившись по ступеням.

Так, стоя на коленях, я увидела поднимающегося вверх по лестнице Савра с женой на руках. С почерневшим от гнева лицом, он молча прошёл мимо меня в квартиру. Следом поднялись Леа с сумками и моей курткой и мужчина с Олькой на руках. Только спустя несколько секунд до меня дошло, что это Ольгерд. Кровь бросилась мне в голову, а сердце полетело в пропасть, когда я представила, что они должны чувствовать. Я проводила мужчин взглядом, а в голове бились мысли о том, что если бы я не подняла тот злосчастный амулет, то сегодняшнего нападения не было.

Захотелось спрятаться, чтоб меня никто не видел и не замечал. Я даже предприняла еще одну попытку подняться, и уже рассматривала шансы отсидеться под лестницей, а потом сбежать домой, но тут из-за двери выглянул Рокаст, одной рукой подхватил меня и буквально втащил в квартиру, захлопнув за нами дверь. Довольно бесцеремонно, крепко держа за локоть, меня доставили на кухню, где почти швырнули на стул возле стола.

Рокаст встал передо мной и, сложив руки на груди, сверху вниз зло посмотрел на меня. Я сжалась на стуле и жалобно спросила:

— Что с Олей?

Голос не слушался, от волнения кружилась голова. Рокаст ничего не успел ответить, в кухню вошел Ольгерд и тоже остановился передо мной. Убивать будет? Ну и пусть! Я бы на его месте тоже убила бы! Слёзы потекли сами. По его лицу, попыталась догадаться, что с подругой, но Ольгерд не выглядел огорченным или обеспокоенным, скорее — слегка удивленным. Я попыталась встать.

— Сядь! — Ольгерд выпрямился. Я с жадностью вглядывалась в его лицо пытаясь догадаться что с подругой, но Ольгерд не выглядел огорченным или обеспокоенным. Скорее — слегка удивленным. Тут из-за его широкой спины выглянула Олька, живая и, кажется невредимая. Растолкав мужчин, подруга бросилась ко мне.

— Папа? Катька? Что тут происходит?

— Оленька… — только и смогла прошептать я, меня затрясло, а из глаз хлынули слезы, и вот я уже сижу, размазывая их руками по лицу, и глупо хлюпаю носом, скрючившись на стуле.

— Катюшь, ты чего? Не плачь! Ты чего, тебя обидели? — она строго посмотрела на отца, — Ты ее совсем напугал!

Грозно оглядевшись, она присела рядом, обняла меня за плечи и попыталась заглянуть в глаза. А я вцепилась в неё как клещ и попыталась улыбнуться, хотя слёзы продолжали литься в три ручья.

— Там Дар, а Евгеша… он ее чем-то… — горло сдавили рыдания, — а ты лежала… Господи, я так испугалась! — из меня вылетали бессвязные фразы, на большее я была не способна.

— Ну что, ты Катенька! Успокойся!

На глаза попался стакан воды, протянутый Леа. Я вцепилась в него, и с трудом отпила пахнущую травами жидкость. Это было не просто, зубы стучали о стакан, и часть воды выплеснулась мне на брюки. Тем временем Рокаст что-то налил в другой стакан и протянул его Оле.

— Пейте — приказали нам, — и рассказывайте что произошло.

Олька залпом выпила протянутую жидкость и, покрутив стакан в руках, пожала плечами. Потом нахмурилась, выпрямившись на стуле:

— Да вроде ничего не произошло. Ну… то есть я ничего не помню. Мы попрощались с ребятами и вошли в подъезд. Дверь закрылась, стало очень темно, и… — она дернула плечом, — как-то душно. Я хотела взять тебя за руку, но у меня закружилась голова и всё. А потом я уже здесь оказалась. Вот в общем-то и всё, больше — ничего.

Она посмотрела на нас виновато и поставила стакан на стол. Я резко вдохнула, наверно в воде было успокоительное, и так что я

почти спокойно начала рассказ:

— Это снова был Дар. Я… — запнулась на секунду, сомневаясь, нужно ли рассказывать про амулет, но решила не скрывать, — он забрал у меня подвеску, камушек. Сказал, что она его. Я в снегу её нашла, вечером возле кустов. Не знаю, откуда она там взялась… может он потерял во время драки, или позже. Я правда, не знала, что это его! Думала — бижутерия. Забрал и сказал, что прощает, что не хочет проблем… а тут Евгеша!

— Ну-ка ещё раз и подробнее — в дверях показался злой Савр, и мне снова захотелось спрятаться

— А что с Евгенией Викторовной?

— Я сделал все необходимое, она спит. Нужно понять, что произошло, так что — не тяни время. — велел он.

Я сникла, если бы я сразу показала подвеску стражам! Какая же я дура! Опустив глаза в пол, снова забубнила свой рассказ. Правда про то, как мир начал светиться в темноте, про странные действия Дара с накопителем и свет от моего кулона рассказывать желания не было. Не потому что забыла от волнения, нет! Его «Вкус-с-сно» до сих пор стояло в ушах. Просто не захотела. А вот про молнии, огонь и про странную, живую Тьму, вырвавшую искры из груди Евгени умолчать не решилась, мне показалось это очень важным. Когда я закончила, в кухне повисла тишина.

С тревогой я ожидала решения Савра. Опустив глаза, вспомнила, что еще кое о чем умолчала. А именно о том, как сама пыталась "съесть" искорки, и чем всё закончилось, и уверила себя, что незачем об этом вспоминать. Вины за собой я не чувствовала — если бы не я, искры просто пропали бы. То, что я их впитала знать никому не обязательно, со мной ведь всё хорошо! И не сказать, что я плохо себя чувствую после этого… пока, во всяком случае.

— Евгени действительно была атакована темной магией… — задумчиво произнес Савр. Я решилась посмотреть на стража. — Раз ты это поняла, то получается, ты видела магические потоки заклинания? Ты различаешь их? — негромко и словно сомневаясь в правдивости моих слов, поинтересовался он.