– Да не, я это… Данку пришёл гулять позвать, вечером, на пруд. Костёр там, все дела. Не буду мешать, пойду.

– Угу. – отозвалась девушка.

– Ну, так… придёшь? – с надеждой спросил он, заглянув Данке в самую душу, а глаза его при этом неестественно сверкнули каким-то мистическим блеском… Да нет, показалось…

– Приду. – почти на автомате ответила она, забыв подумать.

– Тогда – до вечера. Не прощаюсь…

Не успела за Мишкой закрыться дверь, как бабушка начала ворчать.

– Не успела появиться, жонихи одолели, повадились! Ох, молодёжь, в подоле не принеси! А то будет ещё вот одна такая бегать, – бабуля выразительно кивнула на уплетающую за обе щеки сладости Сеньку, – срам-то какой!

– Не будет! – заверила её Дана. – Это ж Мишка-Царь,  с ним – ни-ни!

– Стас лучше! – с набитым ртом подвела итог Сенька, которой, в общем-то, знать о визите Севера даже не полагалось…

И тут Дана многозначительно уставилась на неё, а бабушка, столь же многозначительно, на внучку…

– Что? – хватая очередную конфету, невозмутимо продолжила девочка. – Что я сделаю, если Стас – лучше…

Бабушка что-то ещё недовольно бурчала насчёт непутёвой молодёжи и современных нравов, а после, зевнув, вдруг опомнилась.

– Ой, я ж Григоричу сказала, что чемодан твой сейчас привезу, на ремонт!

Она суетливо засобиралась, а Дана, неожиданно вспомнив, что Григорич – это дед Стаса, скоропалительно даже для себя выдала:

– А давай я сама отвезу?!

Дана боялась признаться даже себе, но ей вновь захотелось увидеться с Севером, хоть и расстались они совсем недавно. А тут повод появился, и не воспользоваться им было бы глупо.

Бабушка подозрительно скосила глаза на неё.

– А сходи. И Сеньку с собой возьми, всё под присмотром.

Кто в данном случае был под присмотром, Прасковья уточнять не стала. Девочка тут же поднялась с табурета и подошла к освобождавшей свой чемодан Данке. Ну да ладно, она не помешает.

На улице стало совсем жарко, но девушке нравилась жара. Холод она ненавидела всей душой, и никогда не возражала против плюс тридцати на термометре. Благо, одета она была легко, и неудобств не испытывала.

– Эй, малявка, ты зачем меня перед бабкой палишь? – по дороге до дома Севера Дана решила поставить все дочки над «и».

– Чего? – не поняла рядом шагавшая Сенька.

– Ну, зачем бабушке сказала, что Стас приходил? Промолчать не могла?

– Я не говорила, ты сама. – серьезно признала девочка. – Я лишь сказала, что он лучше Мишки. Но ведь лучше?

– Лучше. – тяжко выдохнула Данка. – Гораздо.

– Уже влюбилась? …

Лицо девочки была настолько серьёзным, что Дана едва не прыснула со смеху.

– Нет, конечно! Знала бы ты, как мы в детстве друг друга колошматили! Просто враги номер один были!

Дана мысленно вернулась к тому «прекрасному» времени, и не смогла сдержать улыбку. А что, собственно, изменилось? Кроме того, что они оба выросли и стали выглядеть совсем иначе. Дурной характер, наверняка, никуда не делся, и Дана сейчас говорила не только о Стасе, но и о себе тоже. «Вот и проверим» – шевельнулась мысль в мозгу.

Наконец, они добрались до дома Григорича, в конце концов, не так уж он далеко располагался. В Садах всего одна улица, правда, весьма длинная, и вот между избушкой Прасковьи и деда Максима было примерно тридцать домов.

Объект своих мыслей Дана приметила издалека. Он стоял в одних джинсах на самодельной деревянной лестнице и приколачивал расшатавшуюся обналичку над крыльцом дома, весь такой прокаченный и покрытый потом – ну просто модель из глянцевого журнала.

Дана закусила губу, рассматривая его, внутри что-то неприятно шевельнулось… или даже очень приятно.

В тот же момент Стас заметил подошедших к крыльцу девушку и девочку, неловко повернув голову. Его улыбка получилась кривой – в зубах он держал пару гвоздей, которые он тут же переложил в руку, и начал спускаться с лестницы.

– Соскучилась? – утираясь от пота стареньким полотенцем, хохотнул он.

– Ага. – в тон ему ответила Дана. – По деду твоему. Вот, работу ему привезла…

– Дай посмотрю. – Стас деловито перевернул чемодан, рассматривая поломку, а сам меж тем кивнул на Сеньку. – Подружка твоя? Как звать-то?

– Есения. – пафосно представилась девочка, поджав губы.

– Красиво имя. – похвалил парень, продолжая знакомство. – Как подрастёшь, замуж за меня пойдёшь, Есения?

– Нет. – без тени улыбки отрезала девочка. Ты слишком старый. К тому же, Дана мне сказала, что ты ей нравишься. А я у своих подруг парней не увожу.

– Сенька! – щёки девушки вспыхнули и стали красными как помидор – она готова была прибить маленькую стукачку.

Стас же довольно заулыбался, скосив взгляд на бушующую Данку.

– Сама сказала? – заговорщицки подмигнул он девчушке. Но та на этот раз осторожно взглянула на девушку и разумно промолчала. – Ладно, беги в дом, там конфеты на столе…

Сеньку уговаривать не пришлось, она живенько юркнула в настежь открытую дверь сеней в поисках сладкого счастья.

Север же, отставив чемодан в сторону, подошёл ближе, так, что Данка боялась пошевелиться – всё же дыхание перехватывало от его близкого присутствия, и тихо прошептал прямо ей на ухо:

– Ты мне тоже нравишься, Ватруша…

И с этими словами вернулся к ремонту никому сейчас, в общем-то, ненужного чемодана.

***

 Но без деда Максима обойтись было нельзя. Стасу хоть и не терпелось выпендриться перед девушкой, но ремонтник он был так себе, и это выяснилось почти сразу. Зато поиграл мускулами и позаигрывал с когда-то ненавистной ему девчонкой. А теперь…

 Он и сам себя с трудом «догонял». Его реакция на эту весьма видоизменившуюся девчонку из его детства выходила из-под контроля, Стаса тянуло к ней совсем не по-детски, тело реагировало моментально, и это слегка пугало, ведь у Севера в принципе не было проблем с противоположным полом, и списать что-то на длительное воздержание не получалось.

Но тут на тебе – один взгляд на Ватрушу, которая, кстати, плюшкой уже совсем не была, и его как подменили.

Да, Данка Ватрушева изменилась весьма разительно, стала стройной, привлекательной, да  что там говорить – настоящей красивой девушкой! И даже их глупое детское прошлое нисколько сейчас не умаляло её привлекательности в глазах парня. Проще говоря, Стасу захотелось познакомиться поближе.

И вот, пока дед возился с поломанным колёсиком чемодана, а Сенька обжиралась конфетами, молодые люди вольготно расположились у самодельного деревянного забора, находя в обществе друг друга настоящее удовольствие.

– Пойдёшь вечером на пруд? Говорят, костёр будет…

– Пойду. – улыбнулась Данка, как дура млея от одно только звука голоса своего бывшего врага. – Меня Мишка позвал…

– Царь? Ах, он… – Стас ругнулся нехорошо, стиснув зубы. Уже знакомая по недавним событиям плохо сдерживаемая ярость вновь попыталась прорваться наружу. – Вот урод!

– Север, ты чего? – кажется, Данку это слегка удивило. – Ну позвал и позвал, что такого?

И правда, чего, дурак, завёлся? Ярость потихоньку утихала в душе, уступая место разуму.

– Ладно. С ним я потом поговорю. – недобро усмехнулся Стас. – Вот там, на пруду и поговорю…

Девушка улыбнулась, вспоминая, как Мишке доставалось в детстве от тогда ещё тощенького, но весьма уверенного в себе пацанёнка. Север никогда не был жалостливым сердобольным самаритянином, и если уж бил кого, то только за дело. На девчонок это не распространялось, он терпел их до последнего, и дальше словесной перепалки дело не шло. Даже с ней. А вот мальчишки часто отхватывали, ощущая на себе тяжесть тогда ещё тщедушной руки Севера.