— Ещё, — потребовал я продолжения.

— Мистер Паймо, — окликнул меня Хан Су. — Я не совсем улавливаю, какой в этом смысл? Блокнот ведь уже дважды посоветовал нам не торопиться.

— Не нам — Кройцу. А то, что хорошо для Кройца — не всегда хорошо для нас. Понимаешь, к чему я клоню?

— Кажется, да, — потёр голову Кореец. — Простите, из-за этих голосов в голове я всё ещё туго соображаю.

— Ничего, я объясню, — успокоил я Хан Су. — Дело в том, что Ненадёжный советчик помогает только одному человеку, в данном случае Кройцу, а не нам всем. То есть его советы бесполезны или даже вредны для нашей группы.

— Тогда не проще было кому-то из нас использовать блокнот?

— И чтобы от этого изменилась? Хан Су, разве ты ещё не понял? Ненадёжный советчик нужен нам не для того, чтобы определиться с тем идти вперёд или нет, а совсем по другой причине — чтобы окончательно нейтрализовать Кройца. Проще говоря, мы собираемся послушать блокнот и поступить наоборот.

— Теперь понял, — кивнул Хан Су. — А дополнительные советы нужны, чтобы избежать второго негативного эффекта?

— Верно. Благодаря повторному использованию блокнота, мы отделим зёрна от плевел, полезные советы от вредных.

Очередная ложь. На самом деле моей целью и был тот самый вредный совет. Именно благодаря ему я мог бы избежать наибольшей опасности в будущем. Вредный совет должен был стать для меня своего рода табу — показателем того, как не стоит поступать ни при каких обстоятельствах.

— Используй мои страницы, всё до последней, — озвучил третий совет Кройц.

«Это оно!» — сразу понял я. Вот он тот самый вредный совет, которого я так ждал.

Получив желаемое, я немного расслабился. Теперь, после того как мы определились с дальнейшими действиями, на повестке дня остался только один нерешённый вопрос. И звучал он следующим образом: какой способностью завладел Кройц на втором уровне?

Спрашивать об этом Лао было бесполезно. Глаз Шпиона хоть и позволял заглядывать в чужой статус, но делал он это без должной въедливости. Для него не составляло труда оценить общий уровень силы контрактора, определить его уровень Бездны или даже узнать, к какому Пути он принадлежит. То же самое касалось и названия способностей. Но когда дело доходило до их детальной расшифровки, тут уже способность Гоудана давала сбой. То ли китайцу банально не хватало нынешних сил, чтобы раскрыть весь потенциал Глаза шпиона, то ли это был предел данной способности, но факт оставался фактом — от Лао я мог узнать только название способности, но не её суть.

— Слушай Кройц, а что за способность ты получил, после того как погрузился на второй уровень?

Эрих бросил на меня ненавидящий взгляд, но врать и отнекиваться не стал.

— Привязку, — процедил он сквозь зубы.

— Звучит не очень, — прикинулся я дурачком. — И что она делает?

— А из названия неясно? — всё-таки огрызнулся немец. — Конечно же, позволяет привязывать предметы. Их потом вроде как нельзя потерять.

— Вроде как? — переспросил я, а потом в издевательской манере добавил. — А, понял! Твой дублирующий чемоданчик — он ведь был привязан, верно? Ты поэтому так легко согласился на игру, думал, в случае проигрыша сможешь вернуть кейс? Ну ты и идиот Кройц, это же надо — попытаться провести Бездну при помощи такого дешёвого трюка.

— Пошёл ты!

— Ладно-ладно, не горячись так. Это всё? Ты получил только Привязку?

Перед тем как ответить, Кройц посмотрел в сторону Гоудана. Видимо, вспоминал, на что способен Глаз китайца. Даже по лицу немца было видно, как внутри него борются два чувства: страх перед разоблачением и неподдельная ненависть ко мне.

Наверняка он бы и рад сохранить козырь в рукаве, да только природная осторожность и изворотливость помешали ему это сделать. Вскоре страх всё же возобладал над ненавистью, и Эрих ответил:

— Нет, есть ещё одна способность.

— О, правда? И какая?

— Негласное подстрекательство.

Я украдкой глянул на Лао, дождался от него подтверждающего кивка и только после этого продолжил допрос.

— Звучит очень подло. И что эта способность делает?

— Провоцирует конфликты, — ухмыльнулся Кройц.

Когда он это произнёс, по моей спине пробежал табун мурашек. Я сразу же всё понял.

Если Негласное подстрекательство соответствует своему названию, то становится ясно, почему чёрно-белый блокнот посоветовал Кройцу не торопиться.

— Прочитай описание, — я постарался ничем не выдать своего волнения.

— Негласное подстрекательство, — процитировал немец, при этом с его бледных после кровопотери губ не сходила улыбка. — Стравливает людей вокруг вас. Чем дольше они находятся в вашем окружении, тем сильнее эффект. Любая ваша рана, в том числе смертельная значительно ускоряет действие Негласного подстрекательства.

«Надо было его прикончить» — с запозданием подумал я. Если раньше Кройц был всего лишь занозой в моей заднице, то теперь представлялся толстенным ржавым гвоздём в уретре.

— И к слову, я уже её использовал, так что не вздумайте распускать руки.

— Когда ты это сделал? — уточнил Хан Су. В его увитой чёрными венами ладони мелькнул канцелярский нож.

— Кто знает? — издевательски ответил немец.

— Ты покойник… — лезвие ножа засветилось.

— Хан Су, стой! Кройц хоть и идиот, но не до такой степени. Он точно использовал способность уже после потери руки, так что время у нас ещё есть.

Хоть я и произнёс это с полной уверенностью, но сам при этом и близко не был так убеждён в правдивости своих словах. Правда и деваться мне было некуда. Убить Кройца я не мог, а отпустить того на все четыре стороны — значило подвергнуть всю их группу неизвестной опасности. Как-никак Эрих всё ещё был связан с Бездной. И пускай его способности были не совсем пригодны для прямого противостояния, но он всё ещё мог подкинуть нам проблем.

Немного пораскинув мозгами, я пришёл к единственному, как мне тогда казалось, верному решению.

— Лао, хватай блокноты и чемодан, — приказал я китайцу, а после добавил для остальных. — Мы выдвигаемся.

Как я и думал, этап с игрой казался пройден. Правда, было неясно, из-за чего пала невидимая стена между секциями. Причиной исчезновения преграды могла стать как наша победа в самой игре, так и смерть её создателя, Потустороннего игрока. Впрочем, ответ на этот вопрос был не так уж и важен. Главное мы добрались до четвёртой, предпоследней секции.