– В общем-то – моя, сир.

– Свидетель лжет! – вдруг сказал инквизитор, стоявший слева.

– Сэр Бомон! – прорычал король – Ваша преданность подопечному достойна похвалы, но он мертв, а ваш повелитель жив! Отвечайте!

Присутствующие Клинки внимательно следили за происходящим.

– Это была его идея, сир. А я просто согласился с ним, – со вздохом ответил Бо.

– Но ведь опасность была очевидна. Зачем вы поощряли его безрассудство?

– Потому что знал, что он подвергся бы еще большей опасности, если бы остался во владениях царя.

– Опасности от этого безумного царя-убийцы? Ательгар продолжал выпаливать вопросы один за другим. Поведанная история была абсолютно новой для Бель, так как Бо отказывался раньше рассказывать о смерти своего подопечного. А затем волнение сменил страх. Было очевидно, что король хочет сделать Бо козлом отпущения, а сам Бо, похоже, и не пытается оправдать себя. Любому было ясно, что все произошло так трагически из-за ужасного стечения обстоятельств: перемены погоды, кошмарной встречи с царевичем, удара, хватившего лорда Вассайла, но никто не сказал ничего подобного. Она решила, что Бо слишком гордый, чтобы оправдываться, перекладывать вину на чужие плечи, но все это только ухудшало положение.

Теперь Ательгар уже не просто гневно говорил, а гневно кричал:

– Ты сказал, что ты устроил все это! У тебя должна была быть поддержка со стороны скиррианцев. Кто были твои помощники в этой безумной затее? Кто эти изменники?

– Нижайше прошу ваше величество не требовать ответа на этот вопрос.

Король остановился и пристально посмотрел прямо в глава Бо.

– Просьба отклоняется! Отвечай!

– Честь не позволяет мне открыть эти имена, сир.

– Ты должен быть верен мне, твоему государю.

Поленья в камине громко потрескивали. На вопрос, который не следует задавать, не следует отвечать. Лицо Ательгара сделалось красным. Наступившая тишина никем не нарушалась.

– Это оскорбление государя, сэр Бомон. Я могу заставить отвечать.

Бо встал на колени и склонил голову.

– Нижайше прошу простить меня, сир. Король снова стал быстро ходить по залу.

– С принцессой была фрейлина. Что случилось с ней?

– Она тоже погибла в резне.

– Кто убил ее?

– Я не видел, сир.

– Сколько человек вы лично убили?

– Я не знаю. Моя память как будто затуманена.

– Сэр Вишез? Капитан согласно кивнул:

– Типичные симптомы, сир.

– Великий инквизитор?

– Он говорит правду.

– Так кто же выжил? – потребовал ответа король.

– Ее высочество, – ответил Бо, – сэр Аркелл и я. Несколько скиррианцев ускакали на лошадях, но скорее всего они погибли из-за вьюги.

– А вы направились в ближайший город?

– Нет, не в ближайший, Мы добрались до Звонограда через два дня.

Ательгар обратился к Изабель:

– А там и вы присоединились к этому опасному мероприятию?

– Я, сир? Нет, сир, – еле произнесла растерявшаяся Бель.

– Моя будущая жена была еще дома в Исилонде, ваше величество, – сказал Бо. – Моя будущая жена в тот момент…

– Я думал… – Король был недоволен допущенной фактической ошибкой. – Вы хотите сказать, что все это время никто из дам не сопровождал ее высочество? Вы везли ее все это время в исключительно мужской компании?

– Мы не смели никому открыть, кто она на самом деле. Она была переодета в мужской костюм.

Ательгар посмотрел на Бо с явным недоверием.

– Вы разрушили ее репутацию.

– У меня никогда не было ничего подобного в мыслях, сир.

Бель хотелось закричать. Да что же еще мог сделать Бо в такой ситуации? Бросить ее в лесу? Почему он не скажет это королю? Почему не расскажет об отважности Таши, о чистых, романтических отношениях во время всего этого путешествия?

– Я полагаю, для нее всегда находилась отдельная комната для ночлега?

– Это не всегда удавалось.

– Ты хочешь сказать, что вы находились вместе, в одном помещении?

Король побелел от ярости.

– Когда это было необходимо.

– А постель? – строго спросил инквизитор.

Бо посмотрел в его сторону с явным неудовольствием.

– Когда это было необходимо и когда эта постель вообще была. Зачастую спать приходилось на соломе.

Ательгар от услышанного лишился дара речи.

И тут тишину нарушил вкрадчивый голос канцлера:

– В этом нет ничего необычного, ваше величество. Терпение короля кончалось.

– Путешественникам часто приходится спать по пять-шесть человек в одной кровати, и также часто приходится спать рядом мужчинам и женщинам.

Ательгар не спускал глаз со стоящего на коленях Бомона.

– Вы можете поклясться нам, что между вами и ее высочеством не произошло ничего неподобающего?

– Могу я попросить ваше величество пояснить, что значит «неподобающее»?

– Думаю, каждый человек чести понимает шивиальский язык. Давайте начнем со слов нежности в таком случае.

Повисла долгая, тяжелая пауза.

– Итак, – проговорил король, – вы будете отвечать, если удалится ваша жена?

– Нет, сир, – со вздохом отвечал Бо.

– Не нужно быть царем, чтобы решить, как поступить с такой дерзостью. Здесь в Бастионе есть средства, которые заставят говорить и статую.

Бо ничего не отвечал.

И тут канцлер снова проявил смелость:

– Пытки и допросы – для случаев измены, ваше величество, а Совет должен решить, есть ли государственная измена.

– Великий инквизитор? – обратился Ательгар.

– В ходе расследования свидетель должен будет сперва сознаться в измене, а затем – ставиться на обсуждение.

– Капитан, расскажите нам о процедуре исключения из Клинков.

– Как глава Ордена, ваше величество, вы имеете право исключить любого по вашему усмотрению.

– Подготовьте указ на подпись. Обвинить Бомона в высочайшей измене и заковать в цепи в самой глубокой темнице Бастиона.

Король Ательгар направился к выходу.

Шивиальцы, по мнению Бель, не имели представления о настоящей еде. Хотя она высоко ценила гостеприимство Бэндейлов, то, что подавали к столу у них в доме, ей не нравилось, а мерзкая баланда, остававшаяся для заключенных, не годилась даже для свиней. Бо говорил, что от нее даже крысы дохнут. Большинству арестантов еду приносили друзья или родственники, и Бель тоже носила еду для мужа дважды в день – он сам не позволял ей приходить чаще и оставаться подольше. Он настаивал, что это место вредно для здоровья. Бо просидел в темнице уже две недели. Он похудел и часто кашлял.

Остатки со стола были не так уж сладки. Баронесса разрешила Бель особо готовить для Бо в ее кухне. Вот почему в это солнечное утро она торговалась за яйца у стены крепости. Яйца были сейчас дорогими, потому что куры уже перестали нестись. Деньги Бо были конфискованы инквизиторами. Они объявили, что эти деньги принадлежат королю или леди Вассайл и туманно намекнули на хищение и растрату. Собственный кошелек Бель был почти пуст, и поэтому она упорно торговалась. А что поделать?

– Леди Бомон?

Обратившийся к ней господин был средних лет, модно одет и носил рыжую с проседью бороду. Очень большой рот и нос пуговкой придавали ему несколько комичный и в то же время победный вид. Ей не нужно было даже разглядывать рукоять меча, чтобы догадаться, что перед ней Клинок.

– Да?

– Я сэр Интрэпид. Магистр Ритуалов. Я привез вашего друга повидаться, а точнее, он привез меня, иначе я бы вас не нашел.

Она встретилась взглядом с Аркеллом.

– Ему не лучше?

Улыбка исчезла с лица сэра Интрэпида.

– Не намного. Один раз он спрашивал о Бо и даже о пас, Изабель. Аркелл, здесь Бель.

Никакой реакции не последовало. Кругом шумели торговцы и покупатели. Аркелл ничего этого не замечал.

– Аркелл? – попыталась она снова добиться ответа, но глаза его смотрели куда-то поверх ее.

– Общий закон сам по себе не более чем довод, полученный в результате длительного изучения, наблюдения и жизненного опыта, но не каждого человека.