Нет, когда-то конечно она мечтала о детях. Вместе с Глебом. Он шутил, что не даст назвать ей девочку Гертрудой, и вообще в любом случае будет выбирать имя сам. Для дочери. А для двух сыновей пусть решает сама, какие им дать имена.

Кира вздохнула. Вытерла запотевшее зеркало в душевой кабине, посмотрела на свое осунувшееся серое лицо и решила, что ни на секунду не будет сегодня задерживаться дома. Нужно срочно искать работу, чтобы не находиться здесь, в этой квартире. Слишком многое ей напоминало о ее предательстве. Даже сам факт, что она живет припеваючи, ни в чем не нуждается, не испытывая при этом ни капли благодарности.

Быстро привела себя в порядок, слегка подсушила волосы и собрала их в простой хвост. Надела футболку и легкие брюки, схватила сумочку с наличкой и вышла из дома, оставив и телефон, и карты на тумбочке, словно забыла. Ей не хотелось, чтобы о каждом ее шаге было известно мужу. Он часто находил ее в городе, подъезжал в кафе или парикмахерскую, встречал без предупреждения, словно проверял. Конечно, при этом привозил букет или какой-то маленький незначительный подарок и шептал, что очень соскучился. Но Кира все равно считала, что он ее выслеживает и проверяет, одна ли…

Подруг не было, одиночество съедало, супруг был…ненавистен? Нет, просто она понимала, что недостойна его любви и заботы.

Кира сходила в ближайший киоск за газетами, а затем сев в уличном кафе, принялась читать объявления. Все они, впрочем, сводились больше к подработке, а не постоянной работе. Тайные покупатели, распространители косметики и пылесосов, операторы кол-центра, – все это Кира отметала сразу. Уже проходила, даже на собеседование записывалась, но необходимости бросаться на сомнительные заработки не видела. Так ничего и не увидев, она закинула газеты в урну. Побродив еще немного по тихим улочкам, Кира вернулась домой. Лифтом она пользоваться не любила и, пройдя мимо занятой вязанием консьержки, свернула к лестнице. На втором этаже вдруг подкатила тошнота – вспомнилась утренняя стычка с мужем. Вечернего наказания не избежать: будет романтический вечер и ночь любви. Кира постаралась побыстрее пройти мимо, но вспомнила про блистер с таблетками. Теперь прятать его здесь не имело смысла, нужно забрать и придумать новый тайник. Она повернулась к ящику и с удивлением уставилась на белый бумажный уголок, торчащий из их ячейки. Она быстро набрала нужный код и потянула дверцу на себя. Лист вылетел и покружившись спланировал к ее ногам. Кира дрожащими от волнения руками подняла его – она до сих пор не могла спокойно относиться к почтовым отправлениям. Но это оказалась всего лишь рекламная листовка. Пробежав по строчкам взглядом, она свернула его и сунула в сумочку.

Кира закрыла свой ящик и повернулась к соседнему, пустому. Но там замок оказался вскрыт: дужка еле держалась в гнезде, а сам замочек был перевернут вверх ногами. Кира сняла его с тонких колец, открыла дверцу, и ощупав дно, поняла, что блистера здесь больше нет. Горько усмехнувшись, она обругала себя. Неужели еще надеялась, что он даст ей свободу? Нет, Юра сразу сказал, что никогда ее не отпустит.

Уже в квартире она снова взялась за листовку. Прочла о появившейся вакансии в реабилитационном центре детей-инвалидов. Требовалась сиделка. Никакой больше информации. Только адрес и время работы. Даже телефона не было. А адрес…сердце истошно забилось, надрывая и без того незаживающую рану – реабилитационный центр находился в старой части города. Там, где она когда-то снимала квартиру с Шуркой, там, где жил Глеб.

Сжав кулаки, она зло вытерла слёзы. Раз уж осталась жить на этой грешной земле, то нужно стараться. А потом судьба сама ее найдёт. Сама Кира намеренно искать свою погибель боялась.

Кира. Прошлое...

Кира уехала к родителям на несколько дней. И там уже дала волю слезами и своему отчаянию. Давила не только история с отцом, но и случай с другом Глеба, который, как оказалось, был очень завистливый и наглый. А Шурка лишь рассмеялась в лицо, когда Кира попыталась ей что-то высказать.

– Ой, малахольная! – хохотала она. – Увести я твоего Глеба хочу? Вот смешная ты, ей Богу. Да если б я захотела, то увела бы давно. А так и не выдумывай даже. Лучше вон за мужика своего переживай, чтоб не дурил и учиться дальше пошел. А то в вас одна любовь на уме, а о будущем не думаете.

Кира не знала, как со всем этим разобраться. Места себе не находила. И ужасно скучала. Глеб звонил, но она практически ничего не говорила, только слушала. И снова, и снова переживала, чем все это закончится.

– Что ты все мечешься? – спросила как-то мать. То, что дочь влюбилась, она и не сомневалась. Особо в душу не лезла, ждала, когда дочь сама все расскажет. – Ведь места себе не находишь! Поссорились, что ли?

Кира с удивлением подняла на мать глаза, а потом словно сдулась и тихо ответила:

– Да нет, если бы. Это нас все вокруг только и делают поссорить. Но у нас с Глебом все хорошо. Просто неприятно…

– Глеб, значит. Красивое имя.

– И сам он красивый!

– Ну, с лица воду не пить. Главное, чтобы человек хороший был. А то, что завидуют, это плохо, конечно. Но ведь все и от вас зависит. Держитесь друг за друга, не пускайте никого в свои отношения.

– Угу, только Шурка глаз на него положила, стервозина. А его друг вообще ко мне лезет.

– Значит, сама спровоцировала. Друзья, они чаще из ревности, а не из зависти вмешиваются. Может, он просто от Глеба тебя отпугнуть хотел? Посмотреть, стоящая ли. Изменишь за спиной или отпор дашь?

– Ты правда так считаешь? Мне так не хочется, чтобы их дружба из-за меня пострадала!

– Думаю, что можно язык за зубами держать и в оба смотреть, а еще простить паренька за его выходку. Ради Глеба. Но это не значит, что он не предпримет попыток снова вас рассорить. А вот с Шуркой быть надо осторожнее. Сразу я тебе сказала, не нравится мне твоя идея жить на квартире с кем-то. Мы бы с отцом денег добавили, сняла бы себе отдельное жилье!

– Мам, ну что ты. Я и так у вас денег много беру. Хочу сама справляться. Конечно, пока курсовые и доклады пишу мало, заработок небольшой. Но я думаю, что со следующего курса будет больше.

– А отдыхать-то когда, милая? Нет, давай, подыскивай отдельную квартиру. Я, с отцом уже разговаривала, он согласен. Куда нам копить? Все есть, слава Богу.

Кира смутилась. Родители были простыми трудягами, мама работала на фабрике, отец крановщиком. Жили в старой пятиэтажке в двухкомнатной квартирке. К особым богатствам никогда не стремились, по курортам ездить не любили. У мамы была дача, где она отдыхала душой, а отец ходил в качестве развлечения в местный шахматный клуб. Там же иногда давал бесплатные уроки детям, когда просили. При этом сами настояли на том, чтобы дочь поступала в ВУЗ в большом городе. Кира училась всегда хорошо, поэтому с поступлением у нее проблем не возникло.

Сначала она попробовала пожить в общежитии, но соседка по комнате часто подворовывала деньги и вещи. Тогда-то Кира и решила найти квартиру. Начала брать подработку, а деньги, которые присылали родители, старалась особо не тратить. Вот и вышло, что очутилась на одной жилплощади с Шуркой. Только та, как оказалось, лишь притворялась подругой, но всегда преследовала лишь свои цели.

Кира вздохнула и, посмотрев на мать, ответила:

– Ладно, мам. Я пока на практике буду, поищу что-нибудь. Сейчас лето, надеюсь вариантов будет больше.

— Ну, — с облегчением вздохнула мать, — с этим вопросом разобрались. Что делать будешь, если жить вместе позовет? Ты о том, что нужно предохраняться думала? Рожать тебе, конечно, не запретишь. Но я надеюсь, что ума хватит закончить учебу. Мы с отцом так старались, чтобы ты выбралась из этого захолустья, жизнь свою устроила.

– Мам, я все понимаю. И рожать не собираюсь. А жить вместе он меня не позовет. Замуж, конечно, звал, но я хоть и согласилась, сказала, что сначала доучиться нужно. У него ординатура, у меня еще почти четыре года учёбы. Нет мам, мы обо всем поговорили с Глебом.