Сабина

Тихий скрежет ключа в замочной скважине заставляет сердце забиться в испуге. Он вернулся!

Кидаю взгляд на настенные часы в кухне, невольно отмечая приход мужа с точностью до минуты. Последний раз осматриваю накрытый к ужину стол – снежно-белая скатерть, отполированные до скрипа тарелки, стаканы, любимое блюдо, сделанное по рецепту его дорогой матушки. Все идеально!

Луч света падает из окна и пронзает прозрачную стенку хрустального бокала, высвечивая отвратительный отпечаток большого пальца на его сверкающей поверхности. Руки начинают в панике дрожать. Я быстро выхватываю из подставки бумажную салфетку и принимаюсь яростно натирать стекло. Ничего! Не должно! Быть! Видно! Ничего!

– Милая, я дома! – доносится из коридора, как только я водворяю на место злополучную посудину и выбрасываю скомканный бумажный шарик в урну под умывальником. Кажется, успела. Во рту пересыхает от пережитого стресса, и слюна, которую я сглатываю, кажется колючим, как плод каштана, комком.

Срываю с себя передник, оставаясь в темно-красном платье, краем глаза оцениваю себя в зеркале – прическа, помада, наряд – я тоже должна быть идеальной. Всегда! Во всем!

Делаю судорожный вдох и, натянув на лицо приветливую улыбку, переступаю порог кухни.

– Здравствуй любимый!

Моей щеки касаются сухие холодные губы в легком, едва ощутимом поцелуе.

– Прекрасно выглядишь, Сабина. Я доволен! – по моему телу пробегается быстрый оценивающий взгляд. – Видишь, это же совсем не трудно.

– Не трудно, – беспрекословно соглашаюсь, стараясь забыть о том, что было, когда я оделась совсем не так, как желал мой супруг.

Но сегодня я полностью оправдываю его ожидания. Во внешнем виде, по крайней мере. Первый экзамен я прошла. Второй – это ужин. Даже не так, сервировка, второй это сервировка!

Саби, думай же хоть немного! Сегодня ну никак нельзя вызывать его недовольство.

Пока муж ополаскивает руки в ванной и переодевается в домашнюю одежду, которую я заблаговременно выгладила и разложила на постели в его комнате, я пробегаю глазами накрытый стол, мысленно сравнивая с картинкой в учебнике по этикету. Не дай Бог вилка будет на несколько сантиметров дальше от тарелки, либо не строго перпендикулярно к краю стола лежать – это послужит первым замечанием. Наберется три – остаюсь без ужина, шесть – несколько шлепков, десять – удар тростью. Иногда правила меняются и наказания тоже… Но не в этот раз. Муж только неделю назад купил эту странную палку с набалдашником, и пока ею не наигрался. В прошлом месяце это была гречка, на которой за провинности мне приходилось стоять в углу на коленях, в позапрошлом, уже не помню что.

Крепко зажмуриваюсь, отгоняя навязчивые воспоминания, и делаю три глубоких вдоха. Это всегда помогает.

– Ум-м-м, как вкусно пахнет, – возникает за спиной объект моих мыслей, и шумно вдыхает, зарываясь носом в волосы. Я не знаю, что он имеет в виду – меня или ужин. Хорошо, если бы то, и то.

– Спасибо, – снова раздвигаю губы в заученной улыбке.

Это первое, что я научилась изображать идеально, долго тренируясь перед зеркалом, после того, как получила наказание за не слишком радостное выражение лица.

Аккуратно выкладываю телячью отбивную, тушеную в сметане, картофельное пюре и отваренный кукурузный початок – все самое любимое. И глаза мужа наполняются удовлетворением. Но сама приступить к еде не могу, пока он все не попробует и не скажет вердикт.

– Дорогая, ты превзошла саму себя! – наконец возвещает он, отправляя в рот кусочек мяса. – Все просто потрясающе вкусное. Попробуй.

Только после этого берусь за вилку и тоже начинаю есть. Аппетита от волнения нет совсем, но знаю, что этой ночью мне силы понадобятся, и стараюсь впихнуть в себя как можно больше, преодолевая гадкое чувство тошноты.

Едим мы молча, я благодарна судьбе, что сегодня супруг не слишком разговорчив. Наверное, устал на работе, но мне это только на руку – значит, быстрее заснет.

Муж – типичный жаворонок, и ложимся мы строго в полдевятого, а просыпаемся в пять. И у меня есть этих восемь с половиной часов, чтобы совершить побег. Я должна их использовать по максимуму.

Муж остается доволен. Он сыто откидывается на спинку стула, вытирает рот снежно-белой льняной салфеткой.

– Спасибо милая. Ты меня сегодня порадовала, – небрежно бросает кусочек уже испачканной ткани на столешницу и, поднявшись из-за стола, подходит ко мне, чтобы потрепать за щеку, как маленькую. Мне стоит огромный усилий, чтобы не сжаться от омерзения в комочек. – Пожалуй, ты даже награду заслужила. Думаю, на выходных стоит свозить тебя на озеро. Помнишь, тебе в прошлом году там понравилось.

– Спасибо, дорогой, – от приклеенной улыбки уже начинает сводить скулы. В голове пойманной рыбкой бьется единственная мысль – когда же ты, наконец, уберешься за свой телевизор и оставишь меня в покое.

Сценарий вечера у нас не меняется с момента свадьбы. После ужина муж идет в гостиную и смотрит новости, я в это время убираю на кухне, а потом мы ложимся спать. Отдельно. Каждый в свою кровать. В своей комнате. Я замужем уже полгода, но до сих пор не была с мужем. И не скажу, что это меня печалит.

Сегодня я слишком задумчивая, и едва не делаю ошибку, опоздав на минуту с уборкой. Но видимо предыдущие мои заслуги настолько умасливают супруга, что он закрывает глаза на эту маленькую оплошность. Ровно в полдевятого мой дорогой муж целует меня в лоб, и мы расходимся каждый в свою спальню. Только в отличие от него я собираюсь совсем не спать…

Сообщение от мобильного оператора, вернее от Луки, который именно так у меня подписан в телефонной книге, приходит, когда я уже застегиваю дорожную сумку. Старенький сименс мигает оранжевым экраном, показывая маленький конвертик. На первый взгляд это обычное сервисное СМС, и только я знаю, где искать нужную информацию – номер шкафчика на автовокзале. Там друг для меня кое-что оставил. Ключ спрятан на детской площадке в нашем месте. Мы предельно осторожны, мой муж очень умен и подозрителен. Не дай бог, он узнает, что в этом всем замешан Лука, другу тогда не жить.

Мой побег – это до мелочей спланированная операция, к которой я готовилась целый месяц, стараясь, чтобы дражайший супруг ничего не пронюхал.

Куча мелких незначительных событий должны были сойтись в одной точке, и последним пазликом стал сегодняшний вечер… Идеальный вечер, после которого муж отправился спать, а не наказывать меня.

После наказаний он, как правило, долго не может уснуть, пьет кофе на кухне, смотрит вечерние передачи по «ящику» и к утру становится совершенно невыносим. Тогда уже что бы я не делала – ему не нравится, и все начинается по кругу.

Присаживаюсь на дорожку и, принимаясь нервно постукивать пальцами по коленям, прикидывая, не забыла ли я чего. Страха больше нет, как и слез. Есть только твердая решимость сбежать из этого ада.

Кто бы мог подумать, что человек, который настолько красиво и настойчиво ухаживал за мной на протяжении целого года, который сам подал идею потерпеть до свадьбы с интимными отношениями, раз это у меня впервые, который, когда я осталась сиротой, взвалил все заботы на себя, в том числе и оформил бабушку с синдром Альцгеймера в элитный частный пансионат, где за престарелыми жильцами ухаживали и смотрели, как за королями и дежурили лучшие врачи, станет таким чудовищем.

Но месяц назад бабули не стало, она просто ушла во сне, прожив долгую и вполне хорошую жизнь, и умерла в возрасте ста одного года с улыбкой на губах. Шантажировать меня стало некем. Теперь у мужа появилась новая идея фикс – завести ребенка. Он ходит по инстанциям и собирает нужные документы для оформления опеки, зная, что я не оставлю малыша с таким больным на всю голову чудовищем… даже чужого. И я чувствую, что вот-вот свершиться то о чем он мечтает, и в этот раз моя клетка захлопнется на многие-многие годы, а, может, и навсегда.