Я лишь быстро снимаю с себя вещи, сбрасывая их на привычное место и удобно устраиваюсь под прохладным одеялом.

Остается надеяться, что она не слишком шумная. Почему сразу не подумал, что жить нам придётся в общей комнате? Впервые увидел в своей квартире минусы.

ЮЛЯ

На изучение ванной-комнаты у меня уходит минут двадцать. Сначала залетаю только с целью переодеться, но потом, завороженная видом душевой кабины, сделанной из стекла и её сочетания с чёрной мраморной плиткой, поддаюсь искушению и раздеваясь, нежусь под горячими струями воды. В этот момент чувствую себя одновременно в безопасности и загнанной в безысходность.

Пускай, Орлова я знаю с самого детства, но наши отношения никогда нельзя было назвать нормальными. Скорее бы, я твердила на каждом шагу, что мы ненавидим друг друга. Иногда именно так и казалось – по крайней мере, каждый раз, когда он совсем не замечал меня в ледовом дворце. Интересно, специально ли? Ведь что сложного в том, чтобы просто поздороваться?

Разочарованно выдыхаю, разглядывая свой шелковый бирюзовый халат – этот цвет невероятно сочетается с моими глазами и длинными светлыми волосами. Думаю, именно поэтому отдаю ему предпочтение.

Когда я поковала чемодан, совсем не ожидала, что жить в итоге придется с Димой. Понятное дело, что паранжу с собой взять не догадалась. Вышло, что этот короткий халат оказался самым приличным из моей одежды для сна.

В гостиной погашен свет и приходится ступать босыми ногами по паркеты наугад, в голове по памяти рисуя планировку квартиры.

Мне даже на руку. Как-то не возникает желания, чтобы Орлов рассматривал меня в спальной одежде. Но и одевать для сна футболку и прочую дребедень не планирую – не хочу показывать ему, что чувствую себя некомфортно. Так он однозначно вытурит меня отсюда в два счета.

Диван оказывается довольно мягким и удобным, но, конечно, сильно уступает огромной двуспальной кровати, в которой развалился Орлов. Радует, что храпа я не слышу, хоть и упорно прислушиваюсь, чтобы записать пункт в список его минусов.

В голове всплывает мой шантаж и теперь он кажется мне немного слабым, не таким впечатляющим, как казался в момент паники. Выходит, что Диме настолько дорога Таша, что даже в такой мелочи он не смог поставить меня на место?

Грустно. Никогда не понимала толка в таких сильных, всепоглощающих, глупых чувствах. На плечах всегда должна оставаться голова, никак иначе.

Отчего-то мой внутренний будильник даёт сбой и просыпаюсь я под вечер. Едва не хватаюсь за голову от осознания, что опаздываю на тренировку по фигурному катанию. Нервы дают о себе знать таким крепким нездоровым сном, от которого голова теперь буквально раскалывается на две части.

Орловым в квартире только пахнет. В прямом смысле. По комнате летает запах его, однозначно, дорогущего парфюма, но самого Димы нигде не видно. Не удивительно – по идее, его тренировка начинается за несколько часов до моей.

Нагло пользуюсь гостеприимством Орлова и на быструю руку завариваю себе овсянку на молоке, с которой справляюсь в два счёта. Радуюсь, что вещи для тренировки у меня всегда сложены заранее, из-за чего нахожу время привести себя в порядок. Перед выходом из квартиры нахожу ключи, лежащие на комоде возле двери. Надо же, даже подумал обо мне.

Отчего-то кажется, что рядом с ними обязательно должна лежать записка по типу – «потеряешь – голову оторву», но Орлов, видимо, решил не заморачиваться.

Приходится ловить такси и от этого испытываю легкую эйфорию. Всю жизнь, без исключения, мои передвижения совершались благодаря личному водителю. Ну, и, вчерашнее исключение – это сам Орлов.

Мне понравилось наблюдать, как серьёзно он следит за дорогой, и как его большая ладонь с выступившими венами сжимает кожаный руль. Конечно, в этом никогда и никому не признаюсь, а тихонько похороню в своей памяти.

Водитель машины, которую я торможу недалеко от нового места обитания, не вызывает подобных эмоций.

Это самая обычная шестерка, дверца которой не с первого раза поддается. Амин – так представляется мне водитель, – травит байки на протяжении всех двадцати минут, разбавляя своим голосом звуки скрипа машины.

– Дашка, конечно, загляденье, а не баба! А щи то какие варила! Песня! – для достоверности он подносит к своим губам три пальца и причмокивает.

Я едва не заливаюсь смехом, обходясь широкой улыбкой. Ещё никогда не встречала настолько душевных и забавных людей.

– Да что ты, дочка! – он махает рукой, когда машина тормозит у дворца, а я тяну ему пятисотку. –  Я же тебя не в другой город довез!

Он берет с меня всего двести гривен и желает на прощание столько, что за все дни рождения вместе взятые я не слышала столько добрых слов.

Едва нога ступает на порог ледового, на меня, словно коршун, налетает Мирослава – знакомая, которая тоже занимается фигурным катанием. Правда в отличие от меня, для неё это хобби – не больше.

– Решила сменить личного водителя? – спрашивает, насмешливо окидывая меня взглядом. – Впечатляет.

Вот же зрячая, ничего и никогда не пропустит.

– Да решила, – безразлично пожимаю плечами. – Попробуй, вдруг понравится. Не всё же на папенькином мерсе ездить.

С Мирой мы подружились в школе, потому что учились в одном классе. Долгое время я считала, что это дружба на века, но, если подумать, если ли в этой жизни хоть что-то вечное?

Как только мы стали взрослеть, я все меньше понимала её поступки – иногда они казались невероятно подлыми и коварными. Из-за того, что «молчание – золото»– явно не про меня, между нами все чаще и чаще начали возникать конфликты.

– Ты же знаешь, мне по душе качество, а не помойка, – она растягивает губы в ухмылке.

Сомнений в том, что из-под родительского крыла Мира упорхнёт сразу к богатенькому и влиятельному женишку совершенно нет. Она однозначно привыкла жить в роскоши и не отказывать себе ни в чем.

Исключением стал только Глеб Высоцкий, за которого она вцепилась клешнями, при том, что у него нет никакого огромного состояния. Хорошо, что она сама всё испортила своими ультиматумами, чем бесповоротно отвернула его от себя.

– Ну да, ну да, – закатываю глаза, поправляя лямку от фирменной спортивной сумки на плече. – Как я могла забыть.

Мы молча начинаем идти в сторону раздевалок. И, как назло, мой нос тут же улавливает знакомый запах. Однозначно, я уже вдыхала его утром, а это может значит только одно – Орлов совсем близко. И правда, стоит взглянуть немного левее, как взгляд цепляется за его подкачанную фигуру и влажные темные волосы.

Как всегда, Дима стоит спиной ко мне и разговаривает с друзьями по команде, не замечая моего присутствия. Не слишком-то и хотелось, подумаешь.

Едва я приближаюсь к следующему коридору, невольно бросаю ещё один взгляд в его сторону. Бросаю и чуть не замираю на месте, потому что он смотрит прямо на меня.

Дыхание непривычно перехватывает, но я тут же показываю ему средний палец и уверено иду дальше, скрываясь за поворотом.

Кожу буквально жжет от пристального прицела карих глаз. Решаюсь тут же написать Андрею. Подумаешь, не смог приехать! Не такая уж и большая проблема.

«Когда мы съезжаемся?» – пишу, предварительно убирая его номер из черного списка.

«Я сейчас в командировке, приеду через неделю» – он никак не комментирует моё поведение, отчего я тяжело вздыхаю.

Всё чаще мне не хватает в наших отношениях какого-то накала и задора. Даже поссориться нормально ни разу не удалось – Андрей слишком уравновешенный и здравомыслящий.

Видимо, из-за того, что мои родитель ведут себя точно так же «правильно», мне иногда хочется разорваться на тысячу осколков от того, что эмоции, бушующие внутри, никогда не находят выход.

Ну и чёрт с ним. Как раз у меня есть ровно неделя в квартире Орлова. Достаточно для того, чтобы спустить пар и придумать, что делать дальше.