– Не раскисать?! Я превратилась в медведя. Посмотри на меня! Нет, лучше все-таки не смотри. – И снова уткнулась ему в плечо.

– Как это произошло?

– Я думаю, это гель для мытья виноват, – ответила Вика. – Наверное, дом подсунул мне что-то другое вместо него…

Демиан огляделся.

– Это проекция твоей собственной ванной в твоем прежнем мире? – поинтересовался для ясности.

– Да. Он создал ее также, как спальню.

– … И для проекции применил собственные флаконы и баночки Исидоры?

– С ее зельями, – с ужасом догадалась Виктория, и слезы повторно закапали из ее глаз. – Я что же, теперь навсегда останусь медведицей?!

– Расколдуй себя.

– Я не могу. Я ведь не Исидора!

Вика хотела прикрыть руками лицо, но заметив их волосатость, в отчаянии прикрыла глаза.

– Так, успокойся! – Демиан взял ее за руку и повел из ванной в главное помещение дома, уютную комнатку с деревянным столом, книжной полкой, пучками ведьмовских трав под потолком и широкой кушетки с целой инфантерией из подушек. – Ты, может, больше не Исидора, – сказал ей при этом, – но и не Виктория Стрельникова во всей полноте. У тебя ее тело, дом и… ее фамильяр, – добавил, потерев шею. – Так что, будь добра, познавай колдовскую науку! Я так понимаю, тебе она пригодится.

И он, усадив ее на кушетку, потянулся к огромному фолианту на книжной полке.

«Энциклопедия превращений от А до Я» значилось на обложке.

– Я что же, должна это все прочитать, прежде, чем снова стать человеком?! – ужаснулась Виктория. – А как же дракон? Как моя дочь…

– Во-первых, – авторитетно заявил Демиан, – номинально ты все еще человек (медведи, знаешь ли, говорить не умеют), а во-вторых, мы можем полистать по разделам. Вдруг повезет…

– Мамочки родная! – всхлипнула девушка, с ужасом глядя на огромную книгу. – Мне никогда не стать Исидорой…

– Тебе и не надо. Просто… сделаем тебя менее волосатой!

Калабриус подошел и потерся о ее голую… волосатую ногу.

Виктория улыбнулась сквозь слезы:

– Я теперь точно как он. Осталось только хвост отрастить…

Они с Демианом улыбнулись друг другу.

– Без хвоста ты мне нравишься больше, – заверил он, садясь рядом и понуждая ее открыть книгу. – Вот увидишь, мы с этим справимся!

– Очень надеюсь, – всхлипнула Вика.

Такой, на кровати, поедающей булочки, ее и застала мистрис Велиус время спустя.

– Что с вами? – спросила она. – Утомились работой на кухне? – Вроде даже с надеждой.

Но Полина вздохнула:

– Что-то мне дурно, в голове кавардак.

– Может, вам воздухом подышать, – предложила придворная дама. – В саду дивно цветут пенстемоны.

Полина в цветах разбиралась на уровне детского сада, но пенстемоны захотелось увидеть.

Как и сад вообще…

Она второй день в сказочном королевстве, а дальше балкона не выходила. Вот и шанс это исправить…

– С удовольствием подышу. Только бы найти выход!

– А где ваш телохранитель? – Мистрис Велиус чуть насмешливо вскинула брови. – Опять за булочками охотится?

– Нет, булочек у меня предостаточно. Ушел искать пылесос, чтобы порядок здесь навести!

– Бедняжка, ему непросто с вами приходится. – Мистрис Велиус откровенно над ней потешалась, и Полина подумала: это лучше суровой отповеди. Может быть, даже не станет доносить королю… – Я попрошу одного из гвардейцев проводить вас до сада.

– Благодарю.

Полина томно поднялась с постели, крошки от булочек фейерверком брызнули во все стороны. Мама бы ей учинила такой апокалипсис, что представлять не хотелось, но мистрис Велиус лишь улыбнулась.

– Поправьте прическу, – сказала она. – Вам могут простить помятое платье, но только не беспорядок на голове!

Девушка послушно привела в порядок прическу, вернее под странным углом сидящий парик, и последовала за приставленным к ней гвардейцем по коридорам дворца. Тот был совсем юным, едва ли больше семнадцати, он краснел и смущался, словно ребенок… Полину бы то позабавило, не будь она слишком поглощена подслушанным у дверей королевских покоев.

Впрочем, она обо всем позабыла, стоило только оказаться в саду: в царстве благоухающих цветов и деревьев. Такого она еще никогда не видала! Сотни изящных, разноцветных головок поднимались над грядками, как военные на параде, у каждой свое особенное место – своя партия в общем ансамбле.

Полина брела по дорожке завороженная, с приоткрытым от восхищения ртом. Подумалось вдруг, что неведомые ей пенстемоны вряд ли способны оказаться красивее каждого из уже виденных ею цветов. И все-таки любопытство заставило обратиться к одному из садовников: тот как раз подрезал ярко-алые розы, и делал это словно наощупь:

– Любезный, – спросила она, – не подскажете, где цветут пенстемоны?

Старик поглядел на нее слезящимися от яркого солнца глазами. Он показался Полине кротом, выбравшимся наружу из темной норы под землей…

– Пенстемоны в первом правом ряду от фантана, юная леди, – с готовностью отозвался старик. – Только, если хотите увидеть настоящее чудо, посетите сад колеусов. В этом году они особенно хороши!

– Благодарю. Я хотела бы посетить все уголки этого сада!

И развернулась, чтобы уйти, но старик удержал ее.

– Кто вы? – спросил у Полины. – Я люблю слышать новые голоса, глаза, к сожалению, сильно подводят меня.

– Я принцесса Брунгильда.

– Принцесса? – Как будто бы удивился старик. Тряхнул головой… – Простите, что не признал вас… В последнее время я очень рассеян. Сын говорит, мне пора на покой, но я собираюсь лелеять свой сад до последнего вздоха… Так и умру с щипцами в руках, на клубе с цветами. – И тут же добавил совсем другим тоном: – Я сделал, как вы говорили: удобрил гибискус пометом единорогов. Он, действительно, ожил и готов зацвести в ближайшее время…

Полина нахмурила брови: уж кто-кто, а она никак не могла посоветовать старику удобрять гибискусы пометом… единорогов! Она не то что про единорогов, она и про гибискусы толком не знала.

– Простите, – сказала она, – вы уверены, что это именно я советовала вам единорожый помет?

Старик снова вгляделся в нее, но, кажется, мало что рассмотрел – глаза его действительно подводили.

– Я говорил с принцессой Брунгильдой. Разве вы – не она?

– Она.

– Тогда все верно. – Он улыбнулся: – Я рад, что вы снова вернулись сюда. В последний раз вы казались печальной, сказали, тоскуете по своему прежнему дому. Там у вас были тигридии и спараксисы десяти разных видов! Хотел бы я это увидеть…

– Тигри… и… – Полина вряд ли смогла бы это произнести. – Но… когда это было? Когда мы с вами беседовали в последний раз?

Ее напористость напугала садовника, и он отступил к своей грядке.

– Так на прошлой неделе… я еще занимался рододендронами.

– Принцесса, этот садовник вам докучает? – подступил к ней гвардеец, державшийся до этого в стороне.

– Ничуть, мы просто беседовали, – отозвалась она и снова повернулась к садовнику – тот семенил между цветами, так что виднелась только одна покрытая белым пухом макушка. Оживший маленький одуванчик

Полина бы побежала за ним, но как посмотрит на это гвардеец… Нет, лучше прийти сюда как-нибудь в одиночестве и расспросить старика поподробней! Он явно с кем-то спутал ее, только с кем?

Одна загадка страннее другой.

Полина бросила еще один взгляд на стремительно удаляющийся «одуванчик» и продолжила путь по садовой дорожке.

Осмотрела фонтан с разноцветными струями – радужный, как ее просветил юный сопровождающий – и клумбы с расхваливаемыми мистрис Велиус пенстемонами. Они показались ей несколько скучными по сравнению с теми же… розовенькими помпонами с ажурными листьями, что росли на соседней грядке. Названия она, конечно, не знала, но впечатления это ей не испортило… А уж колеусы оказались воистину бесподобны!

Она как раз присела передохнуть, как различила кладку стены за спиной… Раздвинула листья плюща, увивавшие стену до самого верха, и коснулась холодного камня. Песчаник. Точно таким были выложены бордюры для клумб…