Между тем, палач, проговаривая странную речь, начал ходить вокруг круга, который постепенно светился все ярче, пока и вовсе не вспыхнул. Я зажмурилась, поэтому пропустила тот момент, когда свет потух, а вместе с ним не обнаружилось и самой Нейлании. На глаза навернулись слезы, и я смахивая их рукавом, старалась глубоко дышать, для того чтоб не взвыть в голос.

Это было очень больно! Казалось, что мое сердце разбивается на мелкие осколки, которые разлетаясь, со звоном падают на белоснежную, мраморную поверхность пола. Их не собрать обратно! Не склеить! Не найти! Моя душа умирала от горя. Впереди я видела лишь черную бездну, в которую хотелось шагнуть не оглядываясь. Стоп! Это не мои эмоции!

Глубоко вздохнув, подняла взгляд и замерла, потому что вверху, под самым куполом плавно передвигалась маленькая, голубоватая искорка. Ее, судя по всему никто не видел, потому что судьи как ни в чем небывало, бурно что-то обсуждали, даже не смотря по сторонам. «Неужели так выглядит душа? Но ее ведь недолжно остаться?! — подумала я, переводя взгляд на поникшего, опустошенного мужчину, эмоции которого прошили меня насквозь. — Он тоже не видит?»

— Посмотри вверх, — потребовала я, подойдя к нему, но реакции не последовало. Поэтому я, прикоснувшись к мужчине, попробовала снова: — Говорю же, смотри вверх! Там ее душа!

Красавец вздрогнув, посмотрел прямо мне в глаза:

— Ты кто? — почти беззвучно прошептал он.

— Это сейчас не важно, — отмахнулась я. — Душа Нейлании жива. Она здесь, вверху. — Мужчина недоверчиво запрокинул голову, после чего послышался тихий вздох облегчения:

— Я найду тебя, — шепнул он ввысь, и украдкой посмотрев на судей, обратился ко мне: — Я перед вами в неоплатном долгу. — Короткая тарабарщина, и мою руку, лежащую на его руке, что-то кольнуло.

— Светлейший Вайсиард, вы готовы предстать пред лордами правосудия? — все взгляды скрестились на моем незнакомце. Похоже, для них я остаюсь незаметной.

— Да. — Несмотря на случившееся, колебаний в его голосе не услышала.

— Просим пройти в круг, — стройный хор голосов разлетелся по залу, и началось практически все то же, что происходило ранее: обвинение, странные свидетели, которые отсутствовали во время суда, неопровержимые доказательства вины, приговор. Все идентично, а значит подстроено. Но кем? И что немало важно — зачем?

В этот раз слез не было, потому что я знала, что их души уйдут на перерождение, и они обязательно найдут друг друга, и тогда, скорее всего, отыщут того, кто сотворил с ними все это.

— Вот и все, — с облегчением выдохнула я, и неожиданно встретилась взглядом с палачом. Он что, видит меня? Но как? Вон лорды даже в мою сторону ни разу не посмотрели, а этот…

— Найду… — услышала я сквозь шум в ушах, а потом моргнув, очнулась лежащей в своих покоях.

— Слава богине, ты пришла в себя, — приподнявшись, увидела обеспокоенного мужа. Интересно, Манорос рассказал ему о том, что произошло в коридоре?

— Что случилось? — с непониманием посмотрела на Хио.

— Ты два дня без сознания была! — Что? Какие два дня? — Лекарь сказал, что с тобой все в порядке, и что никаких отклонений нет. Да он сам не понимал в чем причина такого состояния.

— Я чувствую себя отдохнувшей, — ни грамма не соврала я. — Только в туалет очень хочется.

Не говоря ни слова, меня выпутали из одеяла, и понесли к нужной цели. Поставили, и с недоверием посмотрев, все же оставили в одиночестве. Странная реакция, для того, кто хочет обмануть. Такую заботу не сыграешь нарочно. Впрочем, что я знаю о нем? Если брать историю того же ИТРО, то Хио очень даже расчетлив. Да и выпутаться из такой передряги у бывшего императора хватит ума и коварства, так что не стоит расплываться лужицей при первой же его улыбке.

Сделав свои дела, ополоснулась, и, завернувшись в большое полотенце, покинула ванную.

— Ишеса, — радостно прошелестела Лиса, — я так счастлива, что вы в порядке! Хотите, я прикажу подать завтрак?

— Спасибо, Арилисия, — улыбка сама собой расплылась при виде девушки, — не откажусь от чего-нибудь вкусненького. — Рада, что за время моего отсутствия, Улаисари не добралась до моей камеристки.

— Где накрывать стол?

— В беседке, на балконе, — про Хио не стала спрашивать. Захочет — присоединиться, нет — его дело! Мне нужно все же обдумать все то, что случилось в замке, да и то, что произошло на суде, не стоило оставлять без внимания.

Хио

Получив вестник от лекаря, я, быстро раздав последние распоряжения, рванул в гнездо.

— Что с ней? — влетев в лазарет, чуть не снес стоящего у двери сеа-лай.

— Шесин, я не понимаю, — развел руками Ортус, — организм ишесы в полном порядке, да и никаких ушибов нет, не смотря на падение…

— Какое падение? — оторвав взгляд от лежащей на кровати асаи, повернулся к лекарю.

— Ну… это… там такое дело… — замямлил тот, и я не выдержав, зарычал:

— Говори уже!

— Не пугай старика, — раздался голос Манороса, из-за приоткрытой двери, — он тут не при чем. — Когда он вошел, я заметил, что с ним тоже не все в порядке, потому левой рукой он придерживал правое плечо, будто оно болело, или…

— Мне кто-нибудь расскажет о случившемся? — с трудом сдерживая оборот, уставился в глаза брата.

— Да ничего тогда особенного не произошло, — младший, пройдя вглубь небольшой комнатки, присел на подоконник.

— Когда — тогда? — рыкнул я. — Мне что, по слову из тебя вытаскивать?

— Ладно, ладно, не кипятись. Это я снес Шаю с ног.

— Что ты сделал? — наступая на него, я не заметил, как на руках появились когти.

— Тише ты! — выставил он руки перед собой. — Твоя жена не пострадала. Я успел перевернуть нас в полете, и собственно говоря, вот что вышло, — повернувшись спиной, он попытался раскрыть крылья, но не смог, точнее одно его крыло, тут же опало на пол.

— Ты пожертвовал собой ради моей асаи? — недоверчиво покосился на брата, а после на лежащую без движения малышку.

Для любого лайши, крылья — это его жизнь! Без них мы не можем нормально существовать, потому что, имея какое-то связанное с ними увечье, ты не можешь защитить себя, не имеешь возможности подняться в небо, не сможешь завести полноценную семью. Да, речь идет и о детях тоже, потому что зачать можно лишь в небе, а если точнее, в небесном храме наших покровителей, до которого пара добирается раздельно. Почему так? Потому что боги решили, что величайший дар может получить только тот, кто пройдет испытание. Какое именно, мне не известно. У каждого оно свое, личное.

— Сделал то, что должен был, — небрежно отмахнулся он, присаживаясь на свое место. — А крыло… Ортус снял болевые ощущения, и сейчас мне предоставляет дискомфорт лишь то, что постоянно приходиться поддерживать его.

— Шесин, — подал голос лекарь, — перелом невозможно залечить так быстро. Да и времени у меня не было. И…

— Когда саяр де Угаш сможет взлететь в небо? — оборвал я его оправдания.

— Я сегодня же сделаю фиксаторы для крыла… — словив на себе мой пристальный, раздраженный взгляд, лекарь все же поспешил ответить: — Через месяц — два, не ранее. Но вы же понимаете, что все зависит от того, как будут срастаться кости. Бывают случаи…

— Знаю, — остановил я его. — Что с моей женой?

— Сеа-лай нашел ишесу без сознания, в одном из коридоров замка. — Вспомнив, что чуть не снес у двери стража, медленно повернулся в его сторону, и со злостью зарычал на него:

— Убью!!!

— Я лишь принес избранницу Эльмала в лазарет, — холодно ответил тот, никак не отреагировав на мои слова, а вот я на мгновенье застыл, соображая при этом, что делать дальше.

— Все присутствующие знают об этом? — окинув взглядом каждого, понимаю, что так и есть.

— Мы видели, что произошло у врат. — С укором сообщил Рон.

— Шая? — замечаю кивок младшего.

— И камеристка ее в курсе, — добавляет он. Значит так, да?! Ну что ж, придется в скором времени сообщить об этом всему Нейроху, либо… перевожу взгляд на стража: