Вадим же остается. Он внимательно осматривает помещение. Тело его напряжено. Обычной задорной улыбки нет на лице. Взгляд ястребиный, не упускающий ни одной детали. Он проходится по рукам Славы, по Артему и его повреждениям, после чего остановился на мне с мужем.

Сегодня Вадим как никогда напоминает мне Диму. Та же щетина, тот же нахмуренный взгляд, только глаза не черные, а голубые. Волосы взлохмачены. Такое чувство, что его вырвали из постели или оторвали от важного задания, иначе, вряд ли он обошелся бы без делового костюма.

— Что здесь происходит? — Видим сует руки в карманы штанов, пытается казаться расслабленным, но от меня не скрывается как дергаются желваки на его лице. И этот взгляд… От обычно добродушного брата мужа, не осталось и следа.

— Ты здесь не при чем, — Дима разжимает пальцы, но при этом не отходит и спиной загораживает меня. Либо, что вероятнее, не хочет выпускать меня из вида. Стоит мне дернуться, он поймает, и я буду наказана за непослушание.

— Не при чем? — Вадим вскидывает бровь. — Ты избил моего заместителя, а я не при чем?

— Он переступил черту, — Дима пожимает плечами.

Они напоминают хищников: внешне расслабленные, но в любой момент готовы напасть. И эпичность зашкаливает: брат против брата. Прямо библейская сцена.

Я же бросаю взгляд на Артема. Он выглядит плохо. Голова так и лежит на груди. Несколько капель свежей крови собралось на каменном полу. А еще… он больше не стонет.

— Какую черту он мог переступить, что ты его так? — Вадим обводит рукой неподвижного Артема.

— Тронул то, что ему не принадлежит, — спокойные слова, слетевшие с губ мужа, что-то перещелкивают в моей голове.

Не принадлежит? Не принадлежит?! То есть я тебе принадлежу?! Я не вещь, чтобы принадлежать кому-то!

Со всей силы я толкаю мужа в спину. Он явно не ожидает такого подвоха. Теряет равновесие, спотыкается. Но вместо того, чтобы приземлиться лицом прямо в пол и разбить хотя бы нос, делает шаг и останавливается.

Кажется, разум покидает меня окончательно, потому что вместо того, чтобы сбежать, я подхожу к нему и снова толкаю. Но на этот раз, должного эффекта не получаю. Я словно пытаюсь сдвинуть с места стену. Вот только она еще и поворачивается. Быстро. Грациозно. Вижу глаза мужа. Немного расширенные и явно удивленные.

Хоть что-то я получаю за свой безрассудный поступок. Но мне этого недостаточно. Я замахиваюсь. Но рука не достигает цели. Дима ловит ее прямо у своей щеки. И, прежде чем я успеваю понять, что происходит, мир меняется вверх ногами, а на живот что-то давит.

— Жди в кабинете, — бросает Дима брату и начинает двигаться.

— Пусти меня, — я бью мужа по спине, когда он поднимается по ступеням вверх. — Пусти, кому сказала!

Естественно, никакой реакции не получаю. Тогда пробую оттолкнуться от его спины, и ударяюсь затылком о потолок. Боль такая резкая, что перед глазами темнеет. И я во избежание повторения падаю обратно.

— Ты в порядке?

Это беспокойство скользит в голосе Димы? Я даже замираю, а в это время он выносит меня из погреба. Но потом снова вспоминаю…

Разум словно красная пелена застилает. Я начинаю вырываться. Дергаюсь, кручусь, бью мужа по спине. Но его руки — тиски. Они так крепко сжимают меня, что просто нереально освободиться.

Охранники, которые встречаются по пути, нервно поглядывают на нас. Но даже не пытаются вмешаться. Один только что-то шепчет на ухо другому, и они оба натягивают на себя маску невозмутимости.

Когда Дима поднимает меня на второй этаж, заносит в комнату и запирает за нами дверь, я понимаю, что все кончено.

Бежать некуда. Договориться не получится. От генерала не скрыться.

Я становлюсь пленницей в собственном доме. С тираном мужем. Как в книжках, которые мне так нравилось читать. Вот только в реальности это совсем не романтично. И явно не здорово.

Дима бросает меня на кровать, и я задыхаюсь. Воздух выбивает из тела, а голова ударяется о кровать. Перед глазами мутнеет, но ненадолго. Через мгновение я уже вскакиваю на ноги прямо на кровати и смотрю на мужа, который своей невозмутимостью еще сильнее выводит меня из себя.

Он наблюдает за мной, словно за игрушкой. Ужасно интересной, которую хочется разобрать, чтобы понять как она устроена. За наши почти два года брака я была послушной женой, толком не спорила, я тут такое диво.

Мечусь взглядом по комнате. Сама не понимаю, чего хочу. Найти путь к отступлению или лучше что-то тяжелое, чем можно зарядить по наглой роже мужа.

Как он смеет говорить, что я ему принадлежу?! Штамп в паспорте не дает ему никаких прав!

Ох, нет! Я так просто не сдамся.

На глаза попадается дверь в ванную.

Делаю обманный маневр — шагаю влево, но быстро разворачиваюсь и прыгаю с кровати в другую сторону. Жаль, что постоянно забываю, что мой муж не простой человек. Его инстинкты обострены, как у животного. Он перехватывает меня прямо в полете. И вместо того, чтобы снова бросить на кровать, падает вместе со мной и наваливается сверху. Его тело вдавливает меня в матрас и лишает возможности двигаться.

Я не сдаюсь. Царапаю ногтями его спину. Он шипит и тянется за моими руками. Перехватывает их, но, прежде чем успевает поднять, я впиваюсь зубами в его плечо.

— Ева, блять!

Мои руки вновь зажаты за головой. Он держит меня за подбородок и прижимает мою голову к кровати.

— Прекрати истерику, — шипит муж сквозь стиснутые зубы.

— И почему я должна это сделать? — пытаюсь покрутить головой, но Дима держит так, что мне не пошевелиться.

— Какого хрена ты вообще творишь? — он впивается в меня взглядом. Это еще больше меня бесит!

— Я какого хрена творю? Ты себе этот вопрос задавал? Сначала заявляешь, что ты спал с другими бабами с самого начала нашего брака? Потом избиваешь моего друга до полусмерти? А после этого еще заявляешь, что я тебе принадлежу? Тебе в плену вообще мозги отшибло? — выплевываю я.

Знаю, что надавливаю на его больную точку. Знаю, что мои слова могут вызвать еще больший гнев. Но остановить себя не могу.

— Ты знала за кого замуж выходила, — Дима смотрит мне прямо в глаза и, кажется, не дышит. Я вообще не уверена, что передо мной живой человек.

— А ты, похоже, совсем не знаешь меня, — слезинка скатывается с уголка глаза.

Пытаюсь отвернуться. Не хочу показывать ему свою слабость. Но он держит меня крепко. Не дает сдвинуться ни на миллиметр. Смотрит прямо в глаза, будто пытается что-то там найти. Какой-то ответ на свой вопрос

— Ты меня совсем не знаешь… — мой голос дрожит, а внутри разливается боль. Тягучая, заполняющая все внутри. Не дающая освободиться и затягивающая в глубь тьмы.

Вся наша жизнь была ложью. Все было ложью. Все…

— Думаешь? — один уголок губ Димы поднимается вверх. — Не знаю?

Его голос наполняется хрипотцой. А мои глаза расширяются.

Я знаю это тон… Знаю…

Дима отпускает мой подбородок. Но вместо того, что слезть с меня скользит ладонью вниз: по шее, ключице, груди…

— Что ты делаешь? — шепчу я.

Не могу отвести взгляда от его глаз, которые под темными бровями кажутся почти черными.

— Я знаю тебе лучше, чем ты думаешь, — шипит он и сжимает мою грудь.

— Пусти меня! — я брыкаюсь, пытаюсь вырваться из железной хватки мужа. Но не могу. Вместо того, чтобы внять моей просьбе, он наваливается на меня и скользит рукой по моему боку вверх, пока не захватывает обеими руками мои запястья. Его горячее дыхание обдувает мои губы, горящие глаза присваивают себе мой взгляд, жар его тела опыляет меня.

Дима молчит.

Я тоже.

Дышу часто, с каждым вдохом втягивая его мускусный, с нотками хвои аромат. Этот аромат, свойственный только ему. Этот аромат, который всегда сводил меня с ума. Но сейчас… сейчас он будит во мне лишь гнев.

Я стискиваю губы и с гордо поднятым подбородком встречаю его наполненный тьмой прошлого взгляд. Он меня никогда не пугал, всегда вызывал желания разгадать, что же за ним скрывается, и сейчас не вызывает ни доли страха. Я готова дать отпор!